Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

Но уже тогда я учился по принципу, что знает учитель, то знаю и я. Одним словом, не стыдился своим мысленным зондам залезать в сознание учителей, выкачивать все их знания по предмету, а не учиться по каким-то учебникам. В шестом классе учеба в школе для меня превратилась в увлекательное занятие по поиску информации в человеческих мозгах. Я начал успевать совмещать школьные уроки с занятиями по магии у Мерседес по вечерам. Эта испанка даже строже мамы отслеживала, как я учусь в школе, при этом приговаривая:

— Марк, школу ничем нельзя не заменить! Она как бы цементирует, создает фундамент для твоих знаний, которые ты будешь получать из книг и жизненного опыта. Наиболее ценными знаниями являются те, которые тебе поднесет жизненный опыт, но которые будут также подтверждены теоретически, рассуждениями других людей в книгах или в школьных учебниках. Поэтому ты должен старательно, можно не наотлично, учиться в школе!

Словом, я неплохо учился, старался получать такие оценки, чтобы ко мне не было претензий, ни со стороны преподавателей, ни со стороны мамы! Тогда и сегодня мама, хотя она уже давно ушла, остается главным ценителем всего того, что я узнал или достиг в своей жизни. Проблема со зрением не стала серьезным барьером на моем пути к знаниям. Очки всегда были в моем внутреннем кармане, но я их практически не носил на людях, уж слишком враждебно и подозрительно простые люди относились к другим людях, у которых на носу покоились линзы в оправе. Да и сегодня, вспоминания те времена, я никак не припомню, кто, помимо меня, носил очки в нашем классе. Очкариков во всей нашей школе было раз, два и обчелся! Их было можно на пальцах руки пересчитать, они были самые угнетаемые люди в школе!

В десятом классе меня вызвали в военкомат на призывную комиссию в армию. Я ее прошел без каких-либо особых замечаний, но вот врачи призывной комиссии в деле со мной споткнулись на офтальмологе! Такого врача в комиссии тогда, разумеется, не оказалось, зрение у призывников проверял простой терапевт, свое обследование этот солдафон-теравт выполнял по очень упрощенной схеме. Загонял парней в свой кабинет и на фоне освещенного окна обеими руками показывал разогнутые пальцы. Угадал или увидел количество разогнутых пальцев, значит, ты годен к службе в армии, не угадал — тогда другие врачи комиссии проверят остроту твоего зрения!

Повторяю, совершенно случайно комиссию по зрению в лице этого солдафона-терапевта я проходил одним из самых последних призывников. Солдафон, разумеется, не поверил тому, чтобы какой-то там призывник десятиклассник не видит дальше своего носа, но очки не носит! Из десяти его показов, я угадал правильное количество демонстрируемых им пальцев только один раз! Но в те времена родной армии требовались мальчишки для обучения в военном училище на офицеров радиолокационных войск, поэтому этот так называемый "офтальмолог" в моей медицинской карточке написал, что я годен к строевой службе. Я, вероятно, так бы и проучился в том радиолокационном училище, одев свои очки на нос. По его окончанию тянул бы полуслепым лейтенантом армейскую лямку до конца своей жизни, если бы не случай, который произошел в тот момент, когда нас призывников, будущих лейтенантов, вызвали в военкомат для последующей отправки в город, где располагалось это самое училище.

Я сидел на лавке в военкоматовском коридоре, наблюдая за тем, как юношам моего возраста вручали документы для их отправки на экзамены в училище. Очередь двигалась очень медленно, я не заметил, как задремал. И приснился мне сон о том, что я снова прохожу медицинское обследование. В этом сне, как и в действительности, я заново прошел всех врачей призывной комиссии, за исключением офтальмолога, который на этот раз был представлен очень молодой дамой. Она долго смотрела на меня, затем поинтересовалась тем, почему я не ношу очки. Я коротко объяснил ситуацию, дама осталась удовлетворена моим ответом! Затем она подошла ближе ко мне, ее глаза насквозь просверлили мое тело, мою душу!

В моих ушах послышался ее голос:

— Марк, ты почему пытаешься нарушить законодательство Союза Советских Социалистических Республик. В Конституции СССР прямо говорится о том, что слепые граждане не могут служить в Советской Армии! Я, как богиня Фемида, отменяю решение призывной комиссии о твоем призыве на военную службу. Доучись, поступай на факультет журналистики, после его окончания отслужишь Родине! Таково мое решение, если имеется тот, кто хочет его оспорить, пусть он обращается в Верховный суд СССР!

Я проснулся от того, что вместо приписного свидетельства, на руки получил так называемый "белый билет", в котором почему-то было написано, что моя служба Отечеству начнется ровно через пять лет, после окончания Факультета журналистики МГУ.

К слову сказать, у меня и в мыслях не было поступать на учебу в высшее учебное заведение, хотя мой друг Борьба, перед своей смертью в авиакатастрофе, на этом настаивал. Но он хотел, чтобы я учился бы или в МАИ, или в МВТУ имени Баумана.

Таким образом, моя близорукость спасла меня от службы в армии, от дедовщины! Но и она же заставила меня серьезно задуматься, как дальше с ней бороться, а также о своей судьбе после окончания средней школы!

Глава 3 Магия, криминал и школа

Вы можете спросить меня, как же я стал магом? И знаете, на этот вопрос я не смогу вам ответить. По одной только причине, что я сам не знаю ответа на этот вопрос. Хочу только сказать, что до поступления в школу, до нашего переезда на Ленинский проспект, я о магии вообще не думал, не знал, что вообще такое искусство существует на белом свете! Когда мы жили в бараках на Малой Почтовой улице, когда был еще жив папка, то мы просто жили, чтобы жить. Когда папка умер, а мамка всеми силами, а главное одна тянула нас из той криминальной ямы, которой представлялась наша жизнь в бараках, то нам было совершенно не до магии.

Я уже говорил о том, что все ребята, которые родились в тех бараках на Малой почтовой, чтобы прорваться в жизнь, имели перед собой всего два пути — а именно, тюрьма или армия?! Попал в тюрьму, ты становился конченым человеком, перед тобой раз и навсегда закрывалось дорога в нормальную жизнь, тебя впереди ожидала одна только дорога — снова тюрьма, немного воли и снова отсидка. Тогда у тебя были свои специфические друзья, своя собственная речь, свое несколько своеобразное окружение! А главное, — любой милиционер получал неограниченную власть над твоей жизнью, он мог тебя арестовать, посадить в тюрьму, попросту убить или снова бросить в тюрьму. Одним словом, кто-то со стороны, а не ты сам в таких случаях решал твою судьбу. Это сегодня у нас много пишут о хороших и добрых преступниках, которые якобы хорошим людям вовремя приходят на помощь. В настоящей жизни все было несколько по иному!