Олег Дивов - FANтастика

— Плохо дело, — упавшим голосом сказал он. — Похоже, у нас большие проблемы.

— Проблемы? — переспросил я.

Что-то в выражении лица Отто подействовало на меня, как ледяной душ. По спине поползла холодная капля пота. Модель выскользнула из рук и упала на пол, но я не стал ее поднимать.

— Ты ничего не слышал про Конрада Вайна и U-634? — изумился Отто. — Чему вас в университетах учат?!

Я развел руками.

— Хех, — Отто поскреб щетину. — Ладно, попробую рассказать. Конрад Вайн был в своем роде выдающейся личностью. По мне так лучший капитан подводной лодки, даром что чилиец. Конечно, он был полным психом и садистом. Топил все, что плавало не под чилийским флагом — суда с раненными, мирных рыболовов, нейтральные корабли, союзников и сателлитов… Потом всплывал и добивал выживших. Всех.

— Милый тип, — кисло сказал я.

— Не то слово. В конце концов его повесили за военные преступления. Но храбрости ему было не занимать. Ему ничего не стоило напасть на противолодочный конвой, за ним же и посланный. Именно Конраду Вайну принадлежит слава самого отчаянного и смелого рейда за всю историю войны.

Отто хмуро посмотрел на валяющийся у моих ног макет. Смутившись, я поднял субмарину и вернул на место.

— Чилийцы тогда очень хотели взорвать наш железнодорожный мост, но никак у них не складывалось. Налеты каждый день, а все без толку. Тогда решили зайти с другой стороны. Если не получается сверху, то почему бы не попробовать снизу? Чистое безумие — подняться на подводной лодке по реке вглубь материка, по вражеской территории. Тогда плотины не было… Но не знаю, кто бы кроме Конрада Вайна на это решился. Самое смешное, — две трети пути он прошел в наводном положении. Никому в голову не могло прийти, что кто-то способен на подобное безумство…

— Но мост не взорвали? — спросил я.

Отто покачал головой.

— В тот раз у него вышел прокол. Почему — не знаю. Я тогда был в эвакуации, да и лет мне было — года три с хвостиком. Но если они не взорвали мост тогда, они могут взорвать его сейчас.

— Так война давно закончилась… — я прикусил язык, сообразив, какую глупость сморозил.

— Закончилась, — согласился Отто. — А кто на борту лодки знает об этом? Для них война в самом разгаре. Или ты хочешь им рассказать?

— Ну…

— Хорошая идея! Заодно можешь поведать, как она закончилась. И не опускай подробностей, про Сантьяго особенно. Капитан Вайн очень обрадуется.

Я прикусил губу.

— Не уверен, что здесь уместен сарказм. Одного не понимаю — ты говорил, капитана подлодки повесили за военные преступления? Но если он перенесся в будущее, то выходит парадокс…

— То, что он перенесся в наше время, не значит, что он в нем остался. Да у него бы ничего и не получилось. Он накрепко привязан к своему настоящему — закон сохранения массы, энергии и еще чего-то там. Все как с йо-йо на резинке. Взрыв машины времени придал подлодке импульс, зашвырнув ее сюда. Но резинка-то никуда не делась. Ее тянет назад, так или иначе она вернет субмарину в свое время.

— Ясно, — сказал я. — Получается, и рыба тоже вернется?

Та пока в девон не спешила. Неизвестно, правда, как это должно проявиться. Просто исчезнет? Мне казалось, сначала она начнет мерцать и переливаться радужными красками. В «Сумеречной Зоне» путешествия во времени всегда сопровождались спецэффектами.

— Естественно. И куда быстрее, чем наша подлодка. Смотри: возьмем две резинки — одну ратянем на метр, а вторую на пару миллиметров. Ну и где больше сила натяжения?

— Понятно, — я задумался. — Но тогда остается дождаться, когда субмарина вернется?

— Другими словами, — когда Конрад Вайн взорвет мост.

— Не понимаю, почему он до сих пор этого не сделал?

— Другой капитан так бы и поступил. Но Конрад Вайн будет ждать, когда по мосту пойдет поезд.

— Значит, есть шанс, что он не успеет? — с надеждой спросил я.

— Есть, — кивнул Отто. — Но я бы не стал полагаться. Ты знаешь, на сколько он к нам пожаловал? Я — нет. Может, он уже вернулся, а может, задержится и на пару дней. Следующий поезд пойдет вечером. Кстати, пассажирский поезд…

Я уставился в окно. Отсюда мост не виден, но вдалеке я разглядел коричневую гладь реки, бликующую в лучах осеннего солнца. Тиха и спокойна. И не скажешь, что в глубинах притаилось чудовище. Стальной левиафан, ждущий добычу.

— Надо сообщить властям, — сказал я. — У них должны быть средства выследить подводную лодку? Глубинные бомбы, специальные самолеты… Проклятье, пусть остановят поезда!

— Сообщить властям? — Отто криво усмехнулся. — Флаг тебе в руки — телефон в гостиной. А я послушаю, как ты будешь объяснять, откуда здесь взялась чилийская подводная лодка.

— Тогда надо самим перегородить рельсы, — предложил я. — А лучше взорвать пути…

— Конечно! Не дадим Конраду Вайну пустить под откос наш поезд. Пустим его сами!

— У тебя есть другой вариант? — сорвался я. — Предложил бы, вместо того, чтоб критиковать!

К чести Отто, он остался спокоен.

— Пока нет, — сказал он. — Но это не повод пороть горячку. У нас есть немного времени подумать…

Именно в этот момент, со стороны реки донесся гулкий грохот. Потом еще и еще… Спустя секунду я понял, что стреляет пушка.

Не сговариваясь, мы с Отто выскочили из комнаты. Скатились по лестнице кубарем, толкая друг друга и перескакивая через ступеньки. Проклятье! Неужели Конрад Вайн не стал дожидаться поезда? Или хуже — незапланированный состав? Почему именно сегодня?! Ясно одно — надежда на то, что субмарина сама вернется в свое время, так и осталась надеждой.

В дверях мы столкнулись с моей матерью.

— Вы слышали? — взволнованно спросила она. — Что это было?

Я замялся.

— Гости из прошлого, — сказал Отто. — Чилийская субмарина.

Мать сурово посмотрела на меня. Я отвел взгляд.

— По кому они стреляют? — спросила она.

— Надеюсь, только по мосту… — развел руками Отто.

— По какому мосту?! Стреляли в противоположной стороне!

Мы с Отто переглянулись.

— Но там ничего нет, — сказал я. — Одни болота.

Отто нахмурился.

— Значит, они нашли себе цель…

Признаться, я так и не понял, что он имеет в виду. Следом за матерью мы поспешили в сторону реки, не подумав о том, что можем встретить субмарину и оказаться следующей мишенью. К счастью, когда мы вышли, подлодки не было. Левиафан затаился, но в том, что он здесь побывал, не было сомнений. Берег изуродовали глубокие воронки, уже заполнившиеся мутной водой. Серая грязь мешалась с комьями болотной травы. Жуткое зрелище, — словно какой-то великан в приступе безумия скомкал и изорвал берег, как листок бумаги.