Коллин Хоук - Воссозданный (ЛП)

Я была готова сдаться, когда доктор Хассан крикнул:

- Лили! Похоже, я нашел то, что нам нужно.

Мои шаги эхом раздавались по длинному коридору, пока я шла к нему. Я дрожала и озиралась, но видела лишь темные тени и потревоженные пылинки, поблескивающие в свете моего фонарика.

Доктор Хассан направлял свет на рисунок, вырезанный в стене, который не напоминал тот, что он раньше описывал. Когда я указала на это, он покачал головой.

- Понимаю твое смятение. Я описывал тебе развалившегося льва, египетскую версию сфинкс. Этот другой. Он ближе к взгляду греков на сфинкс.

- Не понимаю. В чем разница?

- Заметнее всего наличие здесь крыльев. Хотя обе версии схожи по полу, большой силе, роли стража священных мест, телом льва и головой человека, некоторые качества делают их уникальными.

- И сфинкс…

- Женщина. Можно вспомнить женщину-правительницу Хатшепсут, которая часто носила фальшивую бороду. Это не для обмана, это знак ее власти. По легенде сфинкс все были женщинами, насколько я знаю. Хатшепсут и царица Нетеферес II были изображены как сфинкс.

- А у греческой версии есть крылья.

- Крылья орла. Другое важное отличие между египетской версией и этой – то, что греческая коварнее.

- Как это?

- Ты знаешь о загадках сфинкс?

- Вы о том, что если не разгадать загадку, мимо сфинкс не пройдешь? Да?

- Да. Но в этом случае ошибка была смертельной. Она проглатывала тех, кто не находил ответ. Анубис говорил, что мы ищем Комнату загадок. Наверное, эта греческая версия и есть то, что мы ищем.

- Думаю, попытка не пытка, - сказала я, он ошеломленно посмотрел на меня.

- Понадеемся, что ты права.

Я забрала у него фонарь и направила на иероглиф, пока он прижал ладонь к картинке, надавил и повернул руку. Было слышно, как камень задевает камни, значит, мы нашли то, что искали. Щелчок, а затем треск. Доктор Хассан отпрянул, и из стены выпятился круглый камень с символом сфинкс в центре.

- Хмм. Что нам делать? – спросил доктор Хассан.

Мы стояли с фонариками, но ничего не происходило.

- Может, нажать на него? – предложила я.

Он вытер лоб, поправил шляпу и кивнул. Я шагнула к камню, прижала ладонь и надавила. Сначала он застрял, а потом сдвинулся, и я ощутила движение чего-то тяжелого за стеной. Шипение сменилось болезненным скрежетом, и открылся проем – каменная дверь не была видна в колонне, пока не распахнулась.

Когда все замерло, и в храме снова воцарилась тишина, звуки нашего дыхания казались громче, чем стоны тысячи призраков, поднимающихся из могилы. Мы шагнули в открывшийся проем и посветили фонариками. Там было темно, чернее, чем в гробнице, и я на миг подумала, что нас может и запечатать там. Доктор Хассан, видимо, ощутил то же самое, даже он нервничал.

Мы могли различить ступеньки, ведущие вниз, и я шагнула на одну, действие делало вид, что я смелее, чем была на самом деле. Доктор Хассан остановил меня рукой.

- Прошу, пусти меня первым, Лили.

Я благодарно кивнула и отодвинулась. Я думала, что сзади идти проще, чем первой, но быть последней было совсем не весело. Тревожные мурашки бегали по спине, словно копошащиеся жучки, я оборачивалась, чтобы убедиться, что никто не нападет сзади, не запирает нас во тьме.

Мы спускались, пока спертый воздух не стал холодным. Мы оказались глубоко под землей. Я держалась за плечо Оскара, даже когда он добрался до дна и шагнул в проем, что был уже шире, чем лестница, но в свете фонаря видно было только грязные стены.

Я не знала, как справляется доктор Хассан. Я была ужасно напугана. Воображение рисовало огромную сфинкс, спящую в пещере, рисовало, как она проснется и разорвет нас когтями, проглотит еще до того, как мы поймем, что нужно делать. От мысли, что я стану такой, мне стало так страшно, что ощущения нельзя было и описать.

- Об одном за раз, - тихо пробормотала я, пытаясь отыскать смелость. Мы медленно двигались вперед, мои ноги в сандалиях тонули в мягком песке. Кода он нашел старый факел у входа в комнату и зажег его, мой страх растаял и уступил место удивлению.

- Ого, - прошептал доктор Хассан, мы прошли глубже в комнату.

Я знала теперь, что он восхищен. Мы стояли в золотой комнате, полной сокровищ. Богатство даже на маленьком участке, который освещал факел, поражало. Но еще больше потрясала нетронутость комнаты. Рубиновые ожерелья, сверкающие мечи и большие золотые статуи мерцали, словно их только что отполировали и выставили в музее. Невозможное стояло на песке.

- Наверное, Анубис убрался, пока ждал нашего прибытия, - сказала я.

- Это самая потрясающая находка после того, как в 1922 году Ховард Картер и Джордж Герберт нашли гробницу царя Тутанхамона.

- Да. Вот только мы ее не находили. Нас сюда отправили.

- О, но, Лили. Если бы только я мог исследовать это место со своими коллегами. Поделиться с миром. И эти прекрасные сокровища могли представлять Египет. Как жаль, что все это тайна. И на них нельзя променять свет дня.

- Может, Анубис не обидится, если вы парочку возьмете.

Я протянула палец к статуе кота с изумрудными глазами, но доктор Хассан схватил меня за запястье.

- Ничего не трогай, Лили, пока что. Я предпочитаю сначала прочитать, а трогать что-то после того, как описал и сфотографировал.

Я кивнула, и доктор Хассан прошел на пару шагов вперед, понимая факел выше, чтобы прочитать рисунки на стене.

- Ах, вот и то, что мы ищем.

- Что там?

- Послание от Анубиса.

- Что там сказано?

- Там говорится, что мы можем взять только то, за чем пришли, а потом скопировать заклинание для Ритуала Уасрет. Остальное в комнате должно остаться нетронутым, и когда мы будем уходить, то запечатаем ее способом, который обнаружим.

- Верно. Заклинание. Звучит не очень сложно.

Доктор Хассан замешкался.

- О, уйдет немного времени на перевод.

Я нервно улыбнулась.

- Я думала, что вы эксперт, - подшутила я.

- О, это так. Я могу прочитать, что там говорится, но нужно передать и то, что скрыто.

- То, что скрыто… О чем вы?

- Как великий визирь, я был обучен тайному коду, передававшемуся от поколения к поколению. Другой египтолог прочитал бы это просто как «Сокровище ее, властной». Я же вижу, что определенные слова и фразы усилены. Так, иероглиф, обозначающий сокровище, - он указал на рисунок, - дополнен изображением Сыновей Египта поверх. Это слово точно имеет большое значение.

Я слушала его бормотание, пока он водил пальцем по стене.

То, что он говорил, не прибавляло уверенности, вместо этого воображение рисовало ужасы. Я слышала: «Скипетр той, перед кем дрожит зло, камни той, что одолела сфинкс, первая жена Амуна, корона Госпожи Страх, копье Леди Резни и когти той, что терзает. Это не звучало приятно. Одно было ясно: я точно не хотела пересекаться с описываемой женщиной. И тут я поняла.