Шторм и ярость - Арментроут Дженнифер Ли

Арахис был… Что ж, он скончался при странных обстоятельствах – на концерте Whitesnake[1], если уж на то пошло, где-то в 1980-х. Он умер после того, как по-идиотски забрался на одну из концертных башен во время шторма, доказав, что не был самым смышленым. История гласит, что рядом с башней ударила молния, напугав парня. Он разбился насмерть.

Это был его семнадцатый день рождения.

Трагично.

Впервые я увидела его около восьми лет назад, когда мама с Тьерри отвезли меня к окулисту в Моргантаун, который находился всего в двух часах езды отсюда. К тому моменту мне стукнуло десять. Я уже видела достаточно призраков и духов, чтобы понять, кем был Арахис, когда заметила его на тротуаре, где он стоял со скучающим и немного потерянным видом.

Концертная площадка, на которой умер парень, находилась неподалеку, и он провел бог знает сколько времени, бродя по улицам Моргантауна. Он привязался ко мне в тот момент, когда понял, что я его вижу и могу с ним разговаривать. Он сделал то, что делают некоторые призраки.

Последовал за мной домой.

Я пыталась заставить его перейти на другую сторону, но Арахис отказался двигаться дальше. Это означало, что он застрял в своем предсмертном состоя- нии и выглядел так, как в момент гибели – вместо того, чтобы быть цельным, как большинство духов. На нем была явно винтажная рубашка – название группы выведено белым цветом, а на футболке изображен солист. Джинсы Арахиса были черными и обтягивающими, и он носил пару красных кроссовок «Чак Тейлор».

По иронии судьбы, то, что он носил, сейчас было в моде.

Волосы Арахиса были лохматыми и черными, и это отлично скрывало небольшую вмятину на затылке, которую я однажды имела несчастье заметить. Он получил серьезную черепно-мозговую травму.

Так что да, Арахис был призраком – призраком, который так сильно застрял в 80-х, что половину времени я даже не понимала, что он пытался мне сказать.

Арахис был уникумом, то есть знал, что мертв, и мог взаимодействовать со своим окружением. Он умер десятилетия назад, не перешел в великое потусторонье и все еще умудрялся быть порядочным и добрым.

Арахис теперь был чем-то вроде соседа по комнате, которого могла видеть только я, и который должен был постучать, прежде чем проплыть сквозь дверь моей спальни.

Это было буквально единственное правило.

Ну и еще ему нельзя лазить в моих вещах, особенно с тех пор, как он научился пользоваться айпадом и ноутбуком. Кроме того, у Арахиса была эта ужасная привычка – выворачивать мою одежду наизнанку.

Это казалось особенно странным.

– Ты должен был постучать, – напомнила я, и сердце замедлилось. – Таковы правила.

– Прости, моя маленькая чувиха, – Арахис поднял прозрачные руки, по какой-то причине перевернув знак мира. – Ты хочешь, чтобы я вернулся в холл и постучал? Я сделаю это, и получится идеально. Я буду стучать, пока дом…

– Нет. Мне не нужно, чтобы ты делал это сейчас, – я закатила глаза. – Где ты был?

– Расслаблялся… как злодей, – он скользнул к окну – скользнул, потому что его ноги не касались пола. Верхняя половина тела Арахиса исчезла за занавеской, когда он выглянул наружу. – Кто этот чувак в моей спальне?

Я нахмурилась, глядя на него:

– Как ты думаешь, какая комната является твоей спальней?

– Все комнаты в Большом Зале – моя спальня.

– Эти комнаты – не твои спальни.

Он отодвинулся от окна, уперев руки в бока:

– А почему бы и нет?

– Ты призрак, Арахис. Тебе не нужна спальня.

– Мне нужно пространство, чтобы бродить, жить, дышать и творить…

– Ты не живешь и не дышишь, а здесь есть дополнительные пустые гостевые спальни, – заметила я. – Таким образом, ты можешь креативить в них.

– Но мне нравится та комната в Большом Зале, – заныл Арахис. – Та, которая выходит в сад. И у нее есть собственная ванная.

Я уставилась на него:

– Ты мертв. Тебе не нужна ванная.

Арахис встретился со мной взглядом:

– Ты меня не знаешь. Ты не знаешь моей жизни, моих желаний и потребностей!

– Боже мой, Арахис. Серьезно, – я подвинулась к краю кровати, спустив ноги на пол. – Другие спальни тоже классные.

– Не согласен!

Я покачала головой.

– Кто находится в твоей комнате, которая на самом деле не твоя?

– Какой-то чудовищно большой блондин.

Мое сердце пропустило удар. Должно быть, это несварение желудка… Хотя раньше у меня не случалось несварения желудка.

– Зейн?

– Это его имя? – Арахис подплыл ко мне, его ноги были примерно в десятке сантиметров от пола. – Тьерри делает что-то вроде горячего выпуска для иностранных студентов-Стражей по обмену?

Я фыркнула:

– Эм, нет. Это приезжие Стражи из столицы.

– О, да. Это ведь совсем другое дело, не так ли? Как будто он не принимает малышей на тренировки прямо сейчас.

– Нет, сейчас не время для новых занятий. И то, что они здесь, совсем другое дело. – Я сделала паузу. – Прошлой ночью я встретила одного из них. Блондина. Зейна.

– Расскажешь? – Арахис подпер подбородок кулаком. – У меня есть все время мира, но лучше бы это касалось того, какие упражнения делает этот парень, чтобы накачать пресс, ведь только что я видел его во всей красе…

– Подожди. Как ты увидел его во всей красе? – Мое лицо вспыхнуло при мысли о теле Зейна. Я могла бы счесть ее чрезвычайно раздражающей и осуждающей, но это не меняло того факта, что этот парень меня волновал. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не подглядывал за ним!

– Это вышло совершенно случайно! – Арахис вскинул руки вверх. – Я шел в свою комнату…

– Это не твоя комната!

– А он выходил из душа в одном полотенце, я был в шоке. В шоке, говорю тебе, – Арахис плюхнулся на мою кровать и просел на пару сантиметров, из-за чего половина его туловища и ног исчезла.

Это выглядело так, будто моя кровать съела его наполовину.

– И вот он начал одеваться, а я такой: «Обними меня крепче, танцор, это не та Америка, которую мне обещали, но это загробная жизнь, ради которой я здесь».

– Даже не знаю, с чего начать.

– Начни с того, что дай мне сводку всего интересного об этом крутом клане.

Сводку? Я покачала головой.

– Мне мало что известно. Они здесь за помощью.

– Это скучно. Зачем они приехали сюда из Вашингтона, чтобы поболтать и поспрашивать? – Арахис поднялся так, что казалось, будто он действительно сидит на моей кровати.

Я уставилась на него, и мне потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться.

– Да, странно, что они пришли сюда, – им даже дали разрешение на перемещение.

– Ха, – Арахис слетел с кровати. – Может быть…

Стук в дверь прервал нас, а затем я услышала, как Миша спросил:

– Трин, ты не спишь?

– Он постучал, – заметил Арахис.

– В отличие от тебя, – я спрыгнула с кровати. – Входи!

Дверь открылась, и в комнату вошел Миша, одетый в черные нейлоновые брюки, майку и кроссовки. Он выглядел так, словно только что вернулся с пробежки.

Он ухмыльнулся, закрывая дверь:

– Ты выглядишь ужасно бодрой сегодня утром.

– Просто рада тебя видеть, – сказала я, а затем вздрогнула, когда Миша прошел прямо через Арахиса. – Э-э-э…

Арахис рассеялся как дым, подхваченный сильным ветром, и Миша резко остановился, его ярко-голубые глаза расширились:

– Я только что прошел сквозь твоего призрака?

– Да-а-а… – протянула я.

Встав позади Миши, Арахис скрестил руки на груди:

– Как грубо!

Миша вздрогнул:

– Это так странно, я чувствую себя неловко.

– А как ты думаешь, что чувствую я? – огрызнулся Арахис в ответ, хотя Миша его не слышал. – Ты был буквально внутри моего тела. Внутри каждой части меня. Каждой. Части.

Я сморщила нос.

– Что он говорит? – потребовал Миша.

– Ты не хочешь этого знать, – заверила я. – Он здесь, потому что злится, что наши посетители занимают «его» спальни. Я пыталась объяснить, что мертвым не нужны спальни, но он не понимает.