Танцуй! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович

— О чем ты?

— Когда ты родился, я дал себе слово, что ты ни в чем не виноват и тебе не надо… быть императором.

Парень хмурился, но не понимал, что происходит.

— При дедушке светлые взяли места в большом совете. При моем отце они захватили большой совет и получили места в малом. Как думаешь, что они сделают дальше? — глядя в глаза отпрыска, спросил император. — Ты ведь умный мальчик.

— Они не убьют тебя. Знать не позволит и не простит. Тут будет война и… — парень умолк и замер с широко раскрытыми глазами, видя как на лице близкого человека появилась грустная улыбка.

— Ты умный мальчик. Ты сможешь жить как захочешь. Без этого всего безумия, — прошептал отец и снова прижал парня к себе поближе. — Ты сможешь увидеть то, что никогда не увидит никто из нашего рода. Ты попробуешь то, что никогда не подадут нам. Сможешь полюбить и быть любимым так, как никогда не сможем мы.

— Пап, ты же…

— Все будет хорошо, ты только никому не говори кем ты был, — перебил его отец шепотом.

— Пап, а как же ты? Как мама и сестры? Я же…

— Ничего не надо, — покачал головой император. — Не беспокойся. Все хорошо. Еще мой отец прекрасно знал, чем это закончится. Я готов.

БУДУМ!

Взрыв прогремел совсем рядом, в соседнем крыле.

— Пап, это…

— Да, — кивнул отец. — Это оно. Не бойся и живи. Живи как хотел я, как хотел мой отец и как хочешь сам.

— Пап, нет. Я могу…

— Не можешь, — качнул головой отец с грустной улыбкой.

Он отступил назад и отцепил от пояса черную латную перчатку на левую руку. Одев ее и подняв к расписному своду, он активировал артефакт.

— Изельдразиль Когуртан младший! Я отрекаю тебя от трона! — громогласно произнес император.

ГРУМ!

Колонны отозвались звоном, и задрожал потолок от слов императора.

— Я отрекаю тебя от рода!

ГРУМ!

Снова загудел зал.

— Я отрекаю тебя от крови! — закончил император и влепил традиционную пощечину сыну. — У тебя нет права на род, кровь и память. С этого момента любое упоминание о тебе — запрет. У тебя нет рода и фамилии. У тебя больше нет имени.

Сын покачнулся и ошарашено упал на пятую точку.

— Подойди ко мне, — произнес отец, заметив начавшийся во дворе бой. — Быстрее!

Парень с трудом поднялся и подошел к отцу с растерянным лицом.

— Поначалу будет трудно, но ты справишься. Ты умный парень, — потрепал он по голове отпрыска.

— Что мне делать? — испуганно спросил парень.

— Тебе? — улыбнулся Роуль. — Помнишь, что я тебе говорил?

— Ты про танцы?

Отец присел на одно колено и заглянул в глаза сына.

— В любой непонятной ситуации — танцуй, — произнес он. — Ну, же! Выше нос! Ты будешь по настоящему свободен…

— А ты?

— Мой дед и отец стали частью истории, — пожал плечами император. — Пришло и мое время стать ее частью.

Отец еще раз покрепче прижал сына и прошептал на ухо:

— Ничего не бойся. Никому не верь и ни у кого, никогда ничего не проси.

Толчок в грудь, и на глаза парня падает черная пелена. Рот затыкает чем-то плотным и вязким. Невозможно вдохнуть и выдохнуть, крик застревает в груди, а в следующий момент все исчезает и парня с силой бьет о землю, выбивая дух.

Молодой парнишка с минуту пытался отдышаться, но уже через пару минут смог поднять голову. В лицо ударил бриз, и нахлынули звуки прибоя с криком чаек.

Над головой кружились птицы, серые тучи нагоняли волны, которые с грохотом падали на прибрежные камни.

— Где я? Что происходит?

***

Замотанная в ленты сущность света не произнесла ни слова. Только открыла рот, из которого потоком ударил свет. Роуль в ответ ударил потоком тьмы. На точке соприкосновения стихий загрохотала голубая искра, но никто из них не собирался отступать.

Циперон в это время уже улепетывал как можно дальше, прекрасно понимая, что сейчас там будет настоящая битва стихий.

Почувствовав мощь друг друга, противники, не сговариваясь, прекратили соревнование в мощи и смазались в скоростном прыжке.

Размах светящимися когтями замотанного в ленты святого. Звериный оскал Роуля, задохнувшегося в мощнейшем ударе. Всего мгновение, но фигуры пересеклись и в критический миг, когда тонны силы скопились на кончиках когтей светлого святого и темной сущности, когти ударили в когти. Кончик в кончик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

БАБАХ!

Взрыв был настолько мощным, что никто из них не смог удержаться на ногах. Обоих отшвырнуло на добрые двадцать метров, но не прошло и секунды, как оба противника смазанными тенями метнулись друг к другу.

БАБАХ!

Отец танцевал, вращаясь вихрем, а сын не отставал, продолжая бить кончик когтя в кончик когтя. Ужасный бой, во время которого взрывы раздавались один за другим, сопровождался не менее ужасным выбросом силы.

Кипели болота, летела в стороны земля и дрожал воздух. Болота бурлили, немногочисленные деревья разлетались по округе щепками, а танец продолжался.

Коготь в коготь.

Глаза в глаза.

И только перистые облака на небе остались неподвижны.

Через час непрерывных взрывов, раздался оглушительный рев. Сквозь ветер и очередной взрыв из вихря вылетела рука Роуля и нога, замотанная в ленты.

Бой не остановился ни на секунду. Светлая тень продолжила скоростное движение, как и размазанная темная. Снова взрыв. Снова кончик когтя в кончик когтя. На безумной скорости, с неистовым воем от рассекания воздуха, с летящей в небо землей и водой…

***

— Что происходит? — взволновано спросил Рус, глядя как мечется Тук.

— Я… я не знаю, — произнесла ведьма. — Тьма дрожит. Я не знаю что это, но…

Рус повернулся на вход в башню, где открылась дверь, и на ее пороге появился черт.

— Роуль, — произнес он. — Роуль что-то делает. Он с кем-то бьется всерьез.

— В серьез — не насмерть, — отмахнулся пиромант, но тут же спохватился: — Так это он все это устроил?

— Да и, судя по тому, что я знаю — это кто-то из его родни.

— В каком смысле? — нахмурился Рус.

— Сейчас не до этого! Надо найти его!

— Нет, — отрезал Рус. — Сейчас как раз до этого! Вы должны объяснить, что происходит и чего мы не знаем!

— Нет времени и…

— Сейчас, — отрезал Рус и взглянул на Тук.

— Сейчас, — кивнула она.

— У императора был наследник. Один сын. Когда наступил критический момент он отрекся от него исключил его из рода. Роуль потерял имя и все права на трон.

— Причем тут дрожание стихии?

— При том, что императора не смогли убить. Почти два месяца с ним бились лучшие маги света, но его сальсу одолеть никто не смог. Тогда они провернули то, чего никто не ожидал. Светлые наложили проклятье и смогли заковать императора, а потом и всю его семью в стихию света. Они пропитали их светом настолько, что их сила изменилась. Только вот душе не прикажешь. Она осталась темной и постоянно жгла их тьмой.

— Получается, они закованы в стихии света?

— Получается так, — кивнул черт. — Постоянные муки без возможности умереть. Если кто и способен избавить их от страданий, то только Роуль.

— Победив?

— Или погибнув. Как только последний из рода старых императоров умрет — их муки закончатся.

— Но он ведь уже уничтожил сестер, так?

— Сестры были простыми девушками, которых никто не готовил к войне. Старшая сестра смогла убить его в последний момент и отправить на перерождение.

— А сейчас он сражается против отца или матери? — спросила Тук.

— Да.

— А почему они просто не дадут ему убить их?

— Оковы. Единственное, в чем современные светлые превзошли предков — оковы и путы, которые не разрушить никакой волей и силой. Это называется «Молитва подчинения Норасфу». Они пишут ее на тонких лентах безумной длины и заматывают тело, превращая даже полубогов в послушные куклы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Зачем он строил темную цитадель? Он собирался захватить империю?