Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Буду очень рад, — кивнул Мак Ги и еще раз посмотрел вслед уходящим монахам. В темноте их сутаны не были видны, и казалось, что к лесу тянется вереница ходячих факелов. — Превосходные люди! Надеюсь, они вскоре оправятся от потрясения, вызванного моим появлением. — Он с улыбкой обернулся к Роду. — Я очень благодарен вам за приглашение, лорд Чародей. Почтение, оказываемое моими духовными чадами, спору нет, приятно, но утомительно. Но вы уверены, что ваша милая жена не станет возражать?

— Поверьте мне, святой отец, я точно знаю. Та система связи, которой мы тут пользуемся, побивает радио и видеотелефоны, как нечего делать. Надеюсь, вы не будете себя чувствовать неуютно? Ведь вам придется провести ночь в семействе чародеев.

— Если бы вы были злыми колдунами, служителями Сатаны, я бы не переступил порог вашего дома, — признался отец Мак Ги. — Но я знаю, что все вы эсперы и что вы добрые люди, а судя по отчету отца Эла Ювелла, пожалуй, и католики получше многих.

Род уже собрался было ударить деревянным молотком по двери, но замер и спросил:

— Что же ему известно о нас такого, чего не знаю я?

К счастью, дверь распахнулась быстрее, чем отец Мак Ги успел ответить.

Гвен, увидев незнакомого священника, в первое мгновение оторопела, но, овладев собой, поклонилась и отошла в сторону.

— Добро пожаловать в наш дом, святой отец.

— О, благодарю вас, миледи. — Отец Мак Ги вошел, начертал в воздухе крестное знамение и проговорил нараспев: — Да благословит Господь Бог это жилище и всех, кто в нем обитает. — Затем он устремил на Гвен извиняющийся взгляд и добавил: — Если вы не возражаете.

— О, что вы, святой отец! Это такая честь для нас!

— Вы меня утешили. Не люблю благословлять тех, кто этого не желает. Кстати, а где же остальные обитатели дома?

— Уже в постелях, слава Богу, и спят, хотя мне непросто было успокоить их после рассказов Корделии.

Род гадал, к какому же успокоительному средству его супруга прибегла на этот раз — к крику, отвару березовых почек или к гипнозу?

— Как приятно оказаться в гостях. Вы позволите мне сесть?

— О, конечно, конечно, святой отец! Не желаете ли эля?

Мак Ги удивленно посмотрел на Гвен, и его глаза радостно заблестели.

— С удовольствием! Мои чада, что живут за лесом, заслуживают всяческих похвал за свою набожность, но согласитесь, простая вода может и прискучить, даже когда ее набирают из самого чистого родника. Так что я с превеликой радостью отведаю вашего эля. Благодарю вас, миледи.

— Не за что, святой отец. — Гвен села напротив священника по другую сторону от камина и лучезарно улыбнулась. — Это правда, что вы прилетели с другой звезды, чтобы помочь нам?

— Вы не думайте, святой отец, — она только притворяется скромной провинциалкой. На самом деле она побывала даже на Терре.

— Это верно. — Гвен смущенно потупилась. — И все же я удивлена тем, как быстро вы к нам явились.

— Его святейшество придает планете Грамерай великую важность, миледи. Редкий случай, когда вера удерживает все население в рамках церковной доктрины на протяжении пяти столетий.

— И кроме того, вы предпочли бы страдания на дыбе и четвертование, нежели согласились бы потерять часть членов вашего ордена. А Папа наверняка понимает, какой бы поднялся переполох, если бы за дело взялись мы, без вашей поддержки.

— Отчасти это верно, — признался отец Мак Ги. — И внезапная вспышка явлений потусторонних сил тому лишнее подтверждение. Скажите, миледи, не обратили ли вы внимания на то, как эта странная эпидемия призраков и злых духов влияет на веру крестьян?

— Обратила, святой отец, и очень этим опечалена, — грустно ответила Гвен. — Многие из них стали сомневаться в праведности священнослужителей.

— Вот этого я и боялся, — пробормотал Мак Ги, задумчиво глядя на пламя в камине. — Мало того, что их веру сильно поколебал раскол. Призраки и гоблины могут довершить работу. Я содрогаюсь при мысли о том, как все это может сказаться на детях — ведь они с такой легкостью верят в то, что видят! Однако столь же они крепки в вере и любви, если сполна получают их.

— Очень хорошо сказано, — проговорил Род и поднялся со стула. — Пожалуй, стоит взглянуть, как там наш маленький фанатик.

— Он крепко спит, господин мой, — возразила Гвен, глядя на то, как Род направился к двери, ведущей в спальню мальчиков.

— Насколько я понимаю, один из ваших детей страдает избытком веры? — негромко спросил Мак Ги.

Гвен решительно покачала головой:

— Просто-напросто мальчик ощущает свое призвание, святой отец. И это вызывает у его отца ненужное беспокойство.

Мак Ги немного помолчал и поинтересовался:

— И сколько лет мальчику?

— Семь.

— Он еще мал, — нахмурившись, пробормотал Мак Ги. — Но хотя призвание можно ощутить в любом возрасте, те, кто…

— Гвен, — с трудом скрывая страх, проговорил Род, и Гвен в то же мгновение оказалась рядом с ним, на пороге спальни. Она ахнула и вбежала в комнату.

Грегори лежал на кровати, вытянувшись во весь рост, и его тело сотрясалось от рыданий.

— Нет, радость моя, не надо так плакать! — взяв малыша на руки, принялась приговаривать Гвен. — Ах ты, мой бедняжка! Что бы ты ни увидел, оно не тронет тебя, оно уже ушло, ушло!

Род принялся поглаживать спину Грегори. Он молчал и старался сдерживать страх. Гвен в таких ситуациях лучше удавалось владеть собой, а Род мог только оказать ей моральную поддержку.

Гвен гладила малыша по головке и негромко произносила ласковые слова, и вот Грегори обмяк, и его рыдания сменились громкими всхлипываниями. Джеффри, спавший на соседней кровати, проснулся, поднял голову. Гвен унесла Грегори из спальни, чтобы не пугать его братьев. Род задержался и сказал Джеффри:

— Все в порядке, сынок. Засыпай, ладно?

Джеффри сонно повалился на подушку. Род вышел и закрыл за собой дверь, искренне надеясь на то, что не обманул среднего сына.

Гвен, держа на руках Грегори, села в кресло у камина, где только что сидел гость — отец Мак Ги. Она качала малыша и тихо напевала, успокаивая его. Священник перевел вопросительный взгляд на Рода. Тот на миг растерялся, а потом покачал головой и знаком уговорил священника не уходить, остаться в комнате.

Рыдания и всхлипывания почти утихли. Гвен пробормотала:

— Ну вот, мой милый. Что же так тебя напугало? — Грегори расплакался, но Гвен все же продолжала расспрашивать: — Плохой сон? — Малыш кивнул, а мать попросила: — Расскажи, какой сон ты видел?

— Я… я был старенький, мамочка, — в промежутках между тихими всхлипываниями вымолвил Грегори, а Род облегченно выдохнул. — Старенький и… и… и одинокий.