Марина Казанцева - Воздаяние Судьбы

В ответ он нежно провёл рукой по её плечу и тронул пальцами жемчужное колье из перевитых нитей на её стройной тонкой шее. И понял с изумлением, что руки и плечи девушки вовсе не одеты в шёлк — это была её кожа! От запястий до шеи её кожа была тёмно-синей, и только шея и лицо — светлыми. Её платье цвета кобальт, усыпанное жечужинами, оканчивалось высоким плотным лифом. И ноги тоже были не в чулках — это была кожа. Девушка оказалась с тёмно-синей кожей в цвет платья, и волосы её тоже не были париком!

Ливиоль была зеленокожей и зеленоволосой, только лицо, шея и кисти рук были у неё человеческого цвета!

— Как это?.. — изумился Лён.

Обе девушки расхохотались над его открытием. Оба молодых человека оглядывались и обнаруживали, что большинство дам имели цвет кожи и волос в цвет платью, и только лица были светлы.

— Послушай, Лён. — со смехом заговорила Газуелла, закидывая одну длинную стройную ногу на другую. — Какое это имеет значение? Да, эволюция вывела нас от разных видов, но конечный результат весьма схож!

— От кого же вы произошли? — удивился Кирилл.

— От насекомых. — охотно сообщила Ливиоль. — Наша планета не имеет животных, только птиц, пресмыкающихся и насекомых. Эдем — планета-рай, сюда охотно заглядывают туристы из других миров, так что мы имеем понятие об эволюции других видов. У нас нет стран, только территории Роя. Вы попали в рой королевы Махаон. Она порхает со своей свитой от одного холма к другому и приглашает всех на торжество. Нынче у нас праздник и мы выполняем древнее предназначение насекомых — опыление цветов.

Раздался протяжный вибрирующий звон, и девушка прервала свою речь. Газуелла и Ливиоль встали, юноши последовали их примеру. Весь зал, всё разноцветное сообщество поднялось, разговоры смолкли — королева Махаон потребовала внимания.

Черноволосая красавица с молочно-белой кожей вышла в центр зала и встала под люстрой-цветком. Мягкий свет бросал отблески на её обнажённые плечи, отчего казалось, что по её телу вспыхивают блёстки. Широкий подол чуть шевелился — это трепетали множество его невесомых чёрно-белых чешуек, каждая чешуйка с крыло крупной бабочки. В её блистающих локонах гнездились белые цветы. Королева казалась редкой драгоценностью.

— Мой Рой. — сказала она звенящим голосом. — Настало время, и мы летим к островам, чтобы начался праздник опыления.

За этой краткой речью она немедленно двинулась на выход, сопровождаемая своей свитой из стройных красавцев. Толпа тут же потянулась за ней.

— Пошли. — нетерпеливо дёрнула Лёна Газуелла.

— Мы тоже опылять? — изумились гости.

— А как же? — засмеялись девушки. — Стоило являться в Эдем, чтобы миновать праздник опыления!

Они выбежали следом за толпой на ту платформу, на которой ранее встретили своих подруг. Там товарищи увидели то, чего ранее не заметили — на каждом зелёном холме, которые смутно виднелись вдалеке, горел на вершине янтарный фонарь дворца — все горы были обитаемы, и ночь украшалась этими далёкими огнями, как гирляндой.

С минуту они любовались этим изумительным зрелищем, потом вовлеклись в весёлую суету толпы. На патио уже вовсю шла посадка в странные парусные экипажи.

Это были лёгкие лодки, похожие на огромные плотные кожистые листья с вогнутой серединой и загнутыми бортами. Острые носы суден высоко вздымались, а на корме имелось нечто, похожее на черенок — толщиной со ствол молодого деревца с отходящим шипом. Над лодкой возвышалась мачта с парусами — зелёный отросток, растущий прямо из середины листа, а на нём выгнулись в сторону носа плотные листья — каждый лист размером большой поднос. Корабли принимали пассажиров и отчаливали от янтарной пристани.

Лёна и Кирилла быстро затащили в это лёгкое судёнышко, на полу которого лежал слой розовых цветов — на этот ковёр опустились дамы и флирт, начатый ещё во дворце, возобновился. За парусами никто не следил, лишь на корме пристроилась одна пара, легко правя своеобразным рулём — длинным черенком.

Корабль легко покачнул боками и развернулся от платформы, отплывая прочь, чтобы дать место другим судам — те подплывали за пассажирами со стороны. И вот лёгкая флотилия стала ловить ветер, возносясь широкими кругами. Зелёные листы поднялись над холмом, и открылась панорама окрестностей.

Море зелени, усеянное, как медленными вспышками, скоплениями цветов, обволакивало высокие сказочные в ночи холмы, на которых угасали золотые маяки дворцов. Три луны освещали густо-зелёные волны растительности, словно стекающей с возвышенностей. Свет небесных странниц отражался в миллиардах листьев, и отблески сияли звёздами в ночи — медовые, лимонные и голубые звёзды. А сверху над этим растительным простором вольно возвышалось бесконечное ночное небо с россыпью серебряных искр.

Мерцающие кудри гор отстали, и под кораблями засияло ночным светом море. Вдали, на фоне огромной медовой луны плыла стая чёрных точек — другой Рой спешил на праздник опыления.

Лён и Кирилл стояли на носу, обняв за плечи своих удивительных спутниц. Пусть они не люди, а только походят на людей, но были девушки так чарующе прекрасны, что немногие красавицы могли сравниться с ними.

Странный каприз эволюции на этой планете породил не одну, а множество рас. Они разделялись на рои отнюдь не по признаку предков, Рой состоял из разных видов и свободно сосуществовал в гармонии. Ливиоль и Газуелла происходили от тропических жуков, отличающихся лишь средой обитания, вот почему одна из них была синей, а другая — зелёной. Их длинные подолы с разрезами напоминали крылья. Разноцветная одежда изысканных фасонов на прочих танцорах была воспоминанием об утраченном хитиновом покрове, так же как и чешуйки на платье королевы. Махаон произошла от бабочки-махаона, её свита была самцами махаона, а прочие подданные происходили кто от мотыльков, кто от жуков, кто тоже от бабочек. Сообщество дружно жило в янтарных дворцах на вершинах холмов. Всё это охотно рассказывали гостям девушки-жуки, пока они стояли вчетвером на носу удивительного судна — воздушного листа, содержащего в своих клетках пузыри, наполненные водородом, что объясняло его летающие качества.

Лист был самостоятельным растением, оторвавшимся при созревании от материнского ствола, — как только его клетки заполнялись достаточным количеством водорода (а кислород выделялся в атмосферу) он отрывался от дома и уплывал, ловя ложными корнями воздух и питаясь светом.

Полёт над морем длился недолго — около пары часов, но за это время материк скрылся из виду за горизонтом, а впереди затемнели в море группы островов. Они походили на высокие шапки и отстояли друг от друга, так что казалось, что море усеяно бугристыми столбами, образующими диковинный архипелаг. Казалось, растение вырастает прямо из воды, и только при подлёте стало видно, что под каждым деревом имелся остров. Одно дерево на остров!