Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

class="p1">Рим, который выступил инициатором этого, готовил «повестку». Хотя здесь это называлось по-другому, но можно было перевести как «вопросы для обсуждения». Кардиналы по очереди встречались с каждой стороной. Меня не приглашали, но накануне дня переговоров они всё же пришли ко мне. Я обозначила свою позицию и попросила их добавить ещё один вопрос, который не был включён Римом в обсуждение, но в определённом моменте мог тоже привести к войне.

Англия должна была подтвердить суверенитет Уэльса, но кардиналы отказались включать этот вопрос. Мне было заявлено, что этот вопрос следует согласовать с Папой и только после этого выносить его на обсуждение.

Меня так и подмывало заявить, что тогда и не состоятся никакие другие переговоры. Но я очень хорошо понимала, что эти переговоры действительно нужны, потому что каждый день до этого перемирия гибли люди.

Вечером, накануне первого дня переговоров, мы встретились с Аланом. Я по-простому пригласила его на ужин. В конце концов могу себе позволить. А он, как всегда, пришёл, принеся с собой запах дороги, можжевельника и моря.

«Как он умудряется всё это собрать каждый раз?» – подумала я, вдыхая запах, который ассоциировался у меня с безопасностью.

– Моя леди, – сказал он, когда мы присели за стол.

И, услышав его голос, я подумала: «Как хорошо, что между нами стол, уставленный посудой и едой».

Правда, эта преграда показалась мне достаточно хлипкой, такое вдруг появилось желание его обнять, прижаться к нему, почувствовать его тепло и на несколько коротких мгновений забыть о том, что ничего ещё не решено, ничего не известно, и всё будет решаться в зале наверху, где слуги уже подготовили круглый стол и одинаковые кресла для всех, чтобы не возникло ощущения, что кто-то разговаривает свысока.

– Я сегодня встречалась с кардиналами, – сказала я, – и они сообщили мне, что вопрос о независимости Уэльса не будет предметом этих встреч.

Алан нахмурился, откинул рукой непослушную прядь со лба, слегка потянулся. Я невольно зависла, глядя на его руку толщиной с ногу слона, наверное. А он не без удовольствия заметил, куда направлен мой взгляд. Я быстренько перевела глаза на его лицо.

– Конечно, это не очень хорошая новость, – сказал «мудрый» Алан, который продолжал поражать меня взвешенностью своих решений, – но, если церковь не подтвердила, это не значит, что мы не можем начать этот разговор.

Алан улыбнулся и, слегка наклонившись ко мне, добавил:

– Моя леди, в конце концов ты хозяйка в стране, которая принимает тех, кто претендует на престол Англии. А Уэльс никогда и не был частью Англии. Но нам нужно с тобой продумать, на каких условиях Уэльс может остаться самостоятельным.

– Послушай, – сказала я, – мы уже столько об этом говорили. У меня бумаги потрачено на полугодовой бюджет этого замка, сколько записей сделал мейстер Умло, рассчитывая те или иные варианты!

Я тоже улыбнулась, вспоминая бурные обсуждения с мейстером, и продолжила:

– Даже если мы обретём полную независимость, мы способны стать богатой страной, но и частичная независимость нас устроит. Конечно, в этом случае остаётся риск её утратить. – Ну так вот, я предлагаю начать с максимального варианта, – сказал Алан и добавил: – У меня нет сомнений, что король Стефан тебя поддержит. – А Генрих? – А вот Генрих с Элеонорой будут биться до последнего, чтобы не соглашаться. И, скорее всего, они воспользуются предлогом того, что Рим не готов подтвердить независимость Уэльса. И тогда этот вопрос затянется… – Насколько? – спросила я. – Настолько, насколько затянется вопрос с Римом? – Нет. Рим может ответить тебе быстро, – ответил Алан, – я думаю, насколько затянется вопрос с тем, кто станет королём Англии и когда.

– Мне кажется, Рим уже списал со счетов короля Стефана, – сказала я.

Алан кивнул: – Ты тоже подумала, что приезд архиепископа Кентерберийского был весьма показателен? – Да, – сказала я. – Весьма показательно, что единственное одобренное Римом церковное лицо Англии полностью поддерживает Генриха. Что ещё это может означать, как не выражение воли Рима?

– Ты научилась читать между строк, маленькая леди, – сказал Алан.

– Ничего себе «научилась»! – деланно возмущённо воскликнула я. – Я всегда это умела! А вот ты в последнее время меня поражаешь, – добавила я и улыбнулась.

– Это хорошо. Я рад тебя поражать, – тихо произнёс Алан и вдруг спросил так же тихо: – Скажи, ты думаешь обо мне? – Конечно, – сказала я. – Каждый раз вспоминаю, что у меня есть защита.

А он посмурнел. – Ну, это уже хорошо, – сказал он. – Думай обо мне почаще, маленькая леди.

И почему-то от его слов мне стало тепло.

Потом разговор переключился на Шотландию. Алан стал рассказывать, что он там сделал, потом он стал расписывать красоты природы и красоту людей Шотландии.

– Когда ты приедешь ко мне, леди Уэльса? – спросил он. – Как только закончатся все эти проблемы, – сказала я.

Алан с деланным возмущением обхватил голову руками: – Это звучит как «никогда», ты знаешь об этом? – Ну уж нет, – сказала я. – Когда-нибудь это должно закончиться…

И мы рассмеялись.

***

Утро следующего дня было солнечным. Я подумала, что это хороший знак: возможно, на переговоры будет потрачен всего один день, и мы быстро договоримся.

Хотя что-то мне подсказывало, что так быстро такие договорённости не заключаются.

К полудню все начали собираться в том зале, который был выделен на переговоры. Коридоры и гостиные рядом с залом оказались заполнены стражей и придворными. Слуги сбивались с ног, разнося закуски.

Я обратила внимание, что на подносах много нарезок с нашего колбасного производства. «И вот же я хомяк,» – подумала я, глядя как придворные трескают колбаску, и, радуясь, что не просто трачу, а создаю базу будущих клиентов-потребителей.

И вторая мысль пришла, тоже совсем не королевская, что колбаска гораздо дешевле, чем просто запечь всем мяса.

Мы с Аланом пришли раньше всех. Я специально торопилась, чтобы быть точно уверенной, что никаких нарушений не произойдёт. Архиепископа Кентерберийского нигде не было видно, и я очень надеялась, что он не попытается устроить какую-то провокацию.

На наших с Аланом глазах остальные проходили в зал. Их представлял глашатай, ударяя посохом с металлическим наконечником в каменный пол. Звук был глухой, но его хватало, чтобы привлечь внимание.

Когда объявили короля Стефана и королеву Викторию, я подняла глаза. И,