Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

Я прервала связь и, чтобы не шляться по пустынным коридорам дворца, сразу переместилась в «нишу» Моргана, обставленную не так уютно как моя, но и не без претензий на изысканность. Правда, общее впечатление немного портило несколько цветных плакатов на стене с изображением обнажённых девиц, но, с другой стороны, эта деталь многое говорила о характере хозяина «ниши» и была вроде как его визитной карточкой.

Я поудобнее устроилась в кресле и принялась ждать. От нечего делать, я разглядывала плакаты, гадая, что привлекло Моргана именно в этих девицах. Благодаря Брендону, у меня был немалый опыт в оценке женщин с мужской точки зрения.

Минуты три спустя потайная дверь «ниши» отворилась и на пороге предстал Морган, одетый в красный халат поверх пижамы, умытый, причёсанный и совсем не сонный. Если бы я не знала о его привычке бриться перед сном, то наверняка подумала бы, что он смотался в Безвременье и там тщательно соскоблил свою щетину.

— Ещё раз привет, — дружелюбно произнёс Морган. — Проходи. Между прочим, дверь была не заперта.

Я вошла в кабинет и в растерянности остановилась посреди комнаты, не зная, с чего начать. Морган внимательно присмотрелся ко мне и сказал:

— У тебя такой вид, точно ты думаешь о том же, что и я.

— Смотря о чём ты думаешь.

Он развязно ухмыльнулся:

— О чём же ещё может думать мужчина в присутствии такой очаровательной женщины?

Это была наша традиционная разминка, однако на сей раз я не собиралась обращать всё сказанное в шутку. Меня снова затрясло от безотчётного страха, но я постаралась скрыть свой испуг под маской игривости.

— Значит, наши мыслишки вертятся в одном направлении.

Морган оторопело уставился на меня. Если бы я ни с того, ни с сего огрела его дубинкой по голове, он был бы изумлён куда меньше.

— Ты серьёзно, милочка?

— Д-д... — Внезапно у меня перехватило дыхание, и я застыла с открытым ртом, пытаясь ухватить воздух, как вынутая из воды рыба. Затем злость на себя, на свою робость, на беспомощность, вернула мне самообладание. — Да, серьёзно! Чёрт тебя подери, Морган, поцелуй же меня! Или ты ждёшь, пока я передумаю?

Морган подступил ко мне, обнял и поцеловал в губы. Правду сказать, я ожидала, что он набросится на меня, как хищный зверь, но на деле всё оказалось иначе. Его крепкие объятия не причиняли мне боли, поцелуй был ласковым и нежным, а когда он дал волю своим рукам, то не для того, чтобы жадно лапать моё тело, а чтобы гладить меня.

— Ты совсем как статуя, Бренда, — проговорил Морган, ещё раз поцеловав мои бесчувственные губы. — Тебя словно парализовало.

— Так помоги мне, — почти взмолилась я. — Помоги избавиться от страха.

И он помог. Я не буду рассказывать, как это происходило. Во-первых, это наше с Морганом личное дело; а во-вторых, я очень смутно помню, что мы тогда вытворяли. В любом случае — молчок.

Потом мы лежали в постели и курили одну сигарету за другой, небрежно стряхивая пепел прямо на пол. В камине весело трещали охваченные огнём дрова. Зима в Авалоне обычно мягкая, зачастую бесснежная, но по ночам бывает холодновато. И хотя в жилых помещениях дворца уже были установлены электрические обогреватели, Морган по старинке предпочитал камин — правда, усовершенствованный, с автоматической подачей дров. Я не могла не признать, что в этом было своё очарование.

— Бренда, — наконец отозвался Морган. — Ты сущий чертёнок.

— В самом деле? — лениво произнесла я.

— В самом деле. Ты — что-то особенное. Мне ещё ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

— Мне тоже, — сказала я чистую правду.

— Нет, я серьёзно, — настаивал Морган, невесть почему вообразив, что я иронизирую. — Впрочем, сначала ты была холодной, как льдинка, но потом как растаяла... так уж растаяла! — Он немного помолчал, колеблясь, затем всё же добавил: — А знаешь, я грешным делом считал, что тебя интересуют исключительно девочки.

— Так оно и было, — честно призналась я. — В некотором роде.

— Как это?

— Не имеет значения. Что было, то сплыло. Наконец-то я стала женщиной.

— Ты и раньше была женщиной. Очень привлекательной женщиной.

— Только внешне. А внутренне... — Тени прошлого вынырнули из моего подсознания, и мной снова овладел страх.

Морган чутко отреагировал на это и привлёк меня к себе. Странно, но в его объятиях я почувствовала себя в полной безопасности.

— Тебя когда-то изнасиловали? — участливо спросил он.

— Хуже, — ответила я, содрогнувшись. — Гораздо хуже... Только ни о чём не спрашивай.

— Хорошо, не буду... А у тебя давно не было мужчин?

— Почти тринадцать лет по моему личному времени.

Морган так и присвистнул.

— С ума сойти! Я бы давно повесился.

— Порой у меня возникало такое желание, — сказала я. — Но теперь это в прошлом. Я уже излечилась.

Мы умолкли, наслаждаясь присутствием друг друга. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, но где-то в глубине моего существа зрел страх, что это лишь наваждение, что всё испытанное мною — иллюзия, красивый сон, который не может длиться вечно. Когда-нибудь я проснусь — и всё вернётся в круги своя...

Конечно, это было глупо, я отдавала себе отчёт в том, что не сплю и не грежу, и тем не менее, чтобы окончательно убедиться в реальности происходящего, связалась с Артуром.

«Привет, сестричка, — он сразу узнал мои позывные. — Как наши „утки“?»

«Уже разлетелись, — ответила я. — Диверсанты готовы к подрывной деятельности. А у вас как дела?»

«Нормально. Пир в самом разгаре».

«Быка уже слопали?»

«Давным-давно. А обглоданные кости мигом растащили на сувениры».

«А как Брендон?»

«Он просто великолепен. Держится так, будто всю жизнь только тем и занимался, что сидел на троне Света. Гм... Не знаю, что на него нашло, но время от времени он бросает на Бронвен такие страстные взгляды, точно хочет её съесть».

«Даже так! — Я с трудом подавила истерический смех. Моё возбуждение всё же передавалось Брендону — но в какой форме! О, бесконечность, ты прекрасна! Я славлю тебя... — Кстати, Артур. Угадай, где я сейчас?»

«Где же ещё? Конечно, в постели с Морганом».

«Чёрт! Как ты догадался?» — удивилась я.

После вспышки искреннего изумления на другом конце провода воцарилось гробовое молчание. Лишь спустя несколько секунд Артур восстановил нормальную интенсивность связи и недоверчиво спросил:

«Сестричка, ты не шутишь?»

«Но ты же сам...»

«Провалиться мне в царство Аида! Просто я спьяну решил блеснуть остроумием...»

«И попал не в бровь, а в глаз», — подхватила я.