Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

Он сам даже не заметил, как два легионера перед ними подняли щиты и как болт отскочил от его шлема, когда на них обрушился чёрный дождь.

— Стрелки…. два залпа, сейчас! — приказал он, когда черные легионеры нарушили строй и каждый второй бросился вперед. Их защищали только кожаные круглые щиты. Позади Бликса и Гренски и по обе стороны от них загрохотали тяжёлые арбалеты легиона, повернули и снова выстрелили, так что дважды по сто двадцать болтов обрушились на врага двумя волнами. Почти все они оказались в заданном участке. — Зарядить и направить в седьмой участок, — приказал он и сглотнул, когда увидел, как болты срезают черных легионеров, словно коса. Тут и там они пробили даже тяжелые чёрные щиты, а вот круглые щиты почти не защищали их.

— Катапульты готовы, — сказала Гренски, словно докладывая о погоде. — Шестнадцать и девятнадцать?

— Да. По моей команде… — Болт срикошетил от его латной рукавицы, и подзорная труба сдвинулась, лишив его обзора. С коротким проклятием он направил её обратно. — И… огонь.

На этот раз мучительный крик одного из этих бестий потряс воздух.

— Отлично, — удовлетворенно сказал Бликс. — Заряжай. Оба на двадцать два… нет, лучше на двадцать четыре, бестия бежит все быстрее!

— Стрелки готовы, — сказала Гренски, подхватывая флажки молодого капрала, которому безымянный болт пробил забрало, отчего он тяжело упал на землю. — В седьмой участок.

— Стрелки, два залпа, сейчас, — приказал Бликс, и черные болты снова поднялись вверх. — Зарядить и стрелять в зону одиннадцать.

— Они не отступают? — тихо спросила Гренски, когда на них обрушилось новое облако болтов.

— Даже не думают, — мрачно ответил Бликс. — Они просто маршируют дальше, наступая на своих товарищей.

— Тогда они потеряют половину из них, прежде чем доберутся до нас, — сказала она и сглотнула.

— Скорее всего, — сказал Бликс, наблюдая за монстром, который становился все быстрее и быстрее. — Но и тогда их будет слишком много. — Он покачал головой, увидев, что за бестией собирается вражеская конница, и слегка повернул подзорную трубу в сторону, туда, где находилась другая бестия. Тяжелое копье поцарапало защищающий шею могучий щит, а затем наполовину вошло в туловище. Перед клювообразной пастью пенилась светлая кровь, и бестия в предсмертных муках топтала все, что находилось поблизости. Над его головой раздался жуткий крик, один из вивернов упал и врезавшись в крутой склон, прорвался через кусты. Он поднял голову и увидел, что грифон преследует другого виверна. — Остался только один, — с удовлетворением заметил он.

— Стрелки готовы, — сообщила ему Гренски. Он мрачно кивнул. — Зона одиннадцать. Пли. — Боги, подумал он, эти новые арбалеты просто внушают страх. Механизм с рукояткой позволял солдатам взводить оба тетивы одновременно, что в итоге означало увеличение темпа стрельбы почти в два раза. — Заряжай, зона пятнадцать. Рядом с ними мертвый капрал выругался и сел, оглушённый. Рука в латной рукавице сломала болт, который, видимо, все-таки застрял в прорези забрала, и, откинув забрало, вытащила наконечник.

— С возвращением, капрал, — сказал Бликс, снова поворачиваясь к противнику.

— Хорошо, — сказала Гренски, на мгновение побледнев, потом протянула ему флажки. — Вы достаточно отдохнули.

— Да, штаб сержант, сэр! — ответил капрал, задыхаясь. Хотя болт и попал в него через прорезь в забрале, он в тоже время замедлил скорость.

— И закройте забрало, — дружелюбно посоветовала ему Гренски. — Прежде чем заработаете ещё один болт. Катапульты готовы.

— Огонь. На двадцать четыре. — Оба копья не попали в бестию, зато проложили просеку сквозь собравшуюся за чудовищем кавалерию. Оно набирало все большую скорость. — Катапульты на тридцать один. Пращникам следует подготовить запальный шнур. Масло в двенадцатую зону, стрелки в пятнадцатую.

— Есть, — сказала Гренски, в то время как капрал снова замахал флажками.

Чудовище теперь неслось вверх по склону. Прямо на первый клин неподвижно стоявших легионеров. Казалось, их копья совсем не пугали зверя, а за монстром следовала почти сотня конных бойцов. Грохот копыт, крики бестий, приказы и вопли раненых, лязг болтов по тяжелой стали — все это капитан едва слышал, он продолжал хладнокровно наблюдать за атакой.

— Катапульта на тридцать четыре, — передал он изменившиеся координаты. — Зверюга быстрее, чем я думал.

— Тридцать четыре, есть, — ответила Гренски.

— Они добрались до четырнадцатой зоны, — сказал Бликс, и штаб-сержант кивнула.

Тяжелые копыта боевой бестии теперь подбрасывали не только грязь и траву, но иногда и что-то сверкающее в лучах раннего солнца. То, что её не беспокоило, возымело немедленный эффект на лошадей, проволочные ежи впились в их копыта. Громко ржа, лошади повалились на землю.

— Катапульты готовы.

— Огонь! Зарядить и отдать приказ выбирать цель самим!

— Есть! — сказала Гренски, а Бликс выругался, когда оба копья не попали в бестию.

— Стрелки готовы.

— Два залпа по пятнадцатой, — сказал Бликс. Это была последняя зона, по которой можно было вести неприцельный огонь; он надеялся, что болты пролетят достаточно ровно. Так и случилось. Кавалерия словно налетела на невидимую стену. Падающие лошади, крики солдат, вылетающих из седел и приземляющихся на подмётные кара́кули… Пехота, атакующая вслед за лошадьми, тоже сбилась. Большинство всадников поняли опасность и попытались сдержать своих лошадей; сбоку один из них даже с криком упал вниз с крутого склона, хотя он был ещё не достаточно высок, чтобы нанести серьезный урон лошади и всаднику. Наступающие солдаты, которые теперь не могли идти вперед, пригнулись, ища укрытия за лошадьми и своими павшими товарищами.

— Стрелки цельтесь снова по четырнадцатой, — холодно приказал Бликс. Бестию не остановили никакие из их усилий: разъярённая, она решительно ринулась на первый клин имперских войск, подбросив в воздух пустые доспехи, как соломенные куклы. Прочные заостренные колья вонзались в брюхо зверя сломались, но это не останавливало его, и он прорвался сквозь весь клин, а потом упал в яму. На этот раз зверь издал мучительный рев, пытаясь освободиться из ямы, но всё время падал обратно на острые колья.

— Пращники приготовиться для зоны двенадцать! — крикнула Гренски, а Бликс наблюдал, как один из всадников пытается прорваться. Почти казалось, что он достигнет имперских линий, но потом и его лошадь с ржанием рухнула.

— В четырнадцатую, Гренски. В четырнадцатую зону, огонь!

Возможно, не все пращники услышали об изменении. Когда дымящиеся глиняные горшки взмыли вверх, они разлетелись по большой площади. По какой-то причине стрелять из пращи вслепую было сложнее. Но эффект от этого не стал слабее, скорее наоборот. Горшки разбивались, попадая между лошадьми и солдатами, и все, что находилось рядом, охватывалось пламенем.

— Мы отразили атаку, — с облегчением заметила Гренски. — Мы…

Вдалеке раздался низкий барабанный бой, и вражеские войска словно пронзила дрожь. В один момент они представляли собой массу умирающих и раненых лошадей, павших и раненых солдат, беспомощно покорившихся пламени и болтам легиона, а в следующий уже казалось, будто всё это их не трогает.

Через подзорную трубу Бликс с недоверием наблюдал, как вражеский солдат, с лица которого плоть сгорала как воск, решительно поднялся на ноги и замаршировал вперед в такт барабану, независимо от того, наступал он в своих кожаных подошвах на подмётные каракули или нет.

— Стрелкам готовы, — сказала Гренски. — Боги, что там происходит?

— Два залпа по пятнадцатой, — крикнул Бликс. — Затем свободный огонь, если они смогут разлечить цель!

Он был немного удивлен, что это зрелище не заставило замереть его от страха.

— Они больше ничего не чувствуют, — сообщил он штаб-сержанту. Горящий солдат упал лицом вперед и исчез между своими товарищами. — Они не замечают боли и больше не боятся. Они маршируют, пока не упадут. Но они умирают, — добавил он с мрачным удовлетворением.