Софья Ролдугина - Трудный возраст

   Только-только очнувшаяся Веста попыталась снова удрать в обморок, но потом передумала и осторожно спросила:

   - Болеет, значит? А с кем мы тогда вчера тусовались?

   Ёж меланхолично тронула струны гитары, убедилась, что с инструментом все в порядке, и философски пожала плечами:

   - С призраком, наверное. Гляньте, люди - вторая бутылка пропала... Ох, время-время. Ребят, у меня первая смена, я поехала. Кстати, никто не против, что я заберу себе эту штуку? - и Ёж с тем же меланхоличным видом кивнула на зеленый цилиндр.

   Флай оторопел:

   - А тебе зачем?

   - Он зеленый, - вздохнула Ёж, как будто это все объясняло. - Ладно, ребятки, я поехала. Галка, а не ты со мной дежуришь в первую смену?

   - Ой! - чернявая девчонка подхватилась и принялась лихорадочно откапывать свои ролики в груде чужих. Море мерно шелестело, не обращая ровным счетом никакого внимания на всю эту возню.

   Ёж скрепила свои ролики за шнурки и накинула связку себе на шею, махнула рукой, закинула за спину гитару - и побрела к каменной лестнице. Янош присела на песок, там, где спала до этого, и растерянно провела рукой по свернутому плащу. Мягкий. И - она зачерпнула воздух в горсть и глубоко вдохнула - пахнет потрясающе. Не холодным соленым морем, пропитавшим здесь, на берегу, все. Не терпким солнцем.

   Нет.

   Запах немного напоминал корицу, и мед, и кардамон, и ваниль, и кофе, и сливочную помадку... Стоило вслушаться в него - и он распадался на сотни, на тысячи неуловимых оттенков-начал, названия которым Янош не знала. Запах силы, запах древности, запах доброжелательного любопытства и чистого, как в детстве, счастья.

   - Эй, ты чего зависла? - Флай присел рядом Янош и тронул ее за плечо. - Чего над этой штукой медитируешь?

   Очнувшись от странного забытья, Янош расправила плащ и встряхнула на вытянутых руках. И впрямь, старомодный. Но ткань приятная и - Янош приложила плащ к себе - в плечах, конечно, шире, чем нужно, но не критически. Можно будет ушить при случае. В ателье, например, или в специальном отделе при большом торговом центре.

   - Я не медитирую. Я ее себе присваиваю, - Янош выпрямилась и накинула трофей на плечи. - Кстати, а перекусить ничего со вчерашнего не осталось? Я сто лет натуральных продуктов не ела...

   - Ничего, - грустно развел руками Гурман. - Там вообще немного было. Это остатки сырья из "Рыбы и Раковины", продукты, у которых срок годности подошел уже к концу. В ход их пускать нельзя, санинспекция заклюет, а выбрасывать жалко. Мы их выкупаем иногда за треть цены, вскладчину тянем... Слушай, если голодная, чего домой не идешь?

   - А мне не охота, - пожала она плечами. Универсальный ответ, не требующий логического обоснования.

   - Тогда к нам, в "Рыбу" иди, - посоветовал Гурман, отряхиваясь от песка. - Напросись на завтрак вместе с Ёжом и Галкой. Если повезет, покормят.

   - Спасибо за совет, - горячо поблагодарила Янош и крепко пожала ему руку. Гурман смущенно ковырнул песок босой пяткой и улыбнулся. - Ну, я побежала. Круто было, и призрак тоже крутой!

   Зажав шнурки от роликов в зубах, Янош буквально взлетела по лестнице, цепляясь пальцами за неровные каменные ступеньки. Повязанный на шею плащ развевался крыльями. Очень хотелось остаться ненадолго и поучаствовать в обсуждении странного происшествия, но кушать хотелось еще больше. А голод по шакарским привычкам Янош игнорировать не любила.

   Галка все еще возилась со своими роликами, а Ёж уже облачилась в полную экипировку и теперь разминалась. На гитарном чехле красовались две надписи. Сверху, крупными буквами: "Мир и любовь вам, люди!", а чуть пониже, скромненько: "Сдохни, враг, в жестоких муках! У меня есть автомат".

   Янош хмыкнула, влезла в свои ролики, застегнула все крепления и подкатила к Ежу, вдохновенно разглядывающей утреннее, пока еще белое море.

   - Я с вами, - заявила Янош сразу. - У тебя коса растрепалась.

   - У тебя тоже. Обе, - откликнулась Ёж без малейшей запинки. - С нами так с нами. На завтрак?

   - Ага.

   - Я тоже люблю там завтракать. Дома у меня дед готовит, а он служил в десанте и воевал в Третью мировую. И любимое блюдо у него - каша с тушенкой и всем, что есть в холодильнике, - Ёж трагически вздохнула. - Я, конечно, люблю все военное, но не в виде каши с тушенкой. Только если в походе и на костре, - она помолчала и вдруг посмотрела на Янош в упор своими голубыми, как небо, глазищами. - Слушай, а ты правда собираешься вернуться в одиннадцатый и все там обшарить? После всех этих историй? Ты вчера вроде говорила...

   - Правда, - серьезно кивнула Янош. - Вот сегодня и пойду, после своей смены. Мне интересно, что там такое водится. Может, плащик верну при случае... Или нет, не верну. Мне нравится.

   - Я точно возвращать не буду, - хихикнула Ёж и тронула пронзительно-зеленый цилиндр, увенчивающий гитарный гриф. - А можно с тобой? В одиннадцатый? Вдвоем безопаснее.

   Янош хотела сказать нельзя, но вдруг поняла, что не может. Потому что у Ёж в глазах мелькнуло вдруг что-то такое...

   Ёж не просто предлагала компанию, чтоб веселее было.

   Ёж на полном серьезе собиралась прикрывать ей спину.

   А на такие предложения отказом не отвечают - это смертельное оскорбление.

   - Можно.

   И тут бы хорошо обсудить подробности, где-когда встречаться и все такое, но Галка наконец разобралась с роликами, а разговаривать при ней было как-то неловко. Ну, разве что о всяких пустяках - о бесплатном завтраке, например, или как жутко было увидеть утром вместо Симпатяги вещи призрака.

   Причем болтающийся на грифе Ежа цилиндр и развевающийся за спиною у Янош черный плащ Галка старательно не замечала.

   А потом был завтрак на халяву - горячий шоколад и честно разделенные на троих рыбные сэндвичи, и суматошный день - два десятка заказов у одной только Янош, и визит к приболевшему Симпатяге среди дня, и... и расчихавшаяся к вечеру Ёж.

   - А вот нечего было на песке спать - говорил же, подкатывайся к нам, на покрывало, - угрюмо выговаривал чихающей подруге Флай, вместе с Янош провожая ее до дома. Температурящая Ёж согласно кивала, шмыгала носом и трепетно прижимала к груди трофейный цилиндр. - Лечись теперь. Елки-метелки, а нам ведь завтра за двоих работать... А, Янош?

   - За двоих так за двоих, - философски пожала плечами она. - Зато и оплата будет двойная.

   - Серьезный подход, - уважительно причмокнул губами Флай, а Ёж одобрительно чихнула - с присвистом.

   И, конечно, ни в какой одиннадцатый квартал они вечером не поехали. Ни этим, ни следующим, ни вообще до конца недели.

   А Янош продолжала наматывать круги рядом с одиннадцатым кварталом. Пока - в одиночку, как будто в разведке. Ничего подозрительного, правда, не видела - только чуяла иногда запах горького резинового дыма.