Дмитрий Казаков - Я, маг!

Меч исчез в ножнах, в серую пыль шмякнулась золотая монета, и стражники с облегчением перевели дух. Светловолосый, ведя на поводу лошадь, вошел в город, а несколько струхнувший десятник долго глядел ему вслед, гадая, с кем ему пришлось иметь дело. Одет не в новое, да и путешествует без свиты. А родовитый, даже самый завалящий, без слуг из замка носу не покажет. Но меч! В оружии десятник толк понимал.

Решил, что встретился с наемником, выходцем из знатной семьи, зарабатывающим на жизнь клинком. Придя к такому выводу, вздохнул с облегчением. Наемники славятся вспыльчивостью и жестокостью. Мог жадный десятник и без руки остаться, и без ноги...

Город принял путника в необъемное каменное чрево и мгновенно переварил, словно огромная сова мышку. Улицы кишели народом, и пробираться удавалось с большим трудом. Над толпой стоял неумолкающий крик и скрип телег, пахло нечистотами, откуда-то, похоже, что с улицы шорников, доносился резкий аромат кож. Бродячие собаки, наглые и тощие путались под ногами.

Харальд зашел к портному, затем к сапожнику, напоследок посетил цирюльника. Переодевшись в новое, почувствовал себя человеком, но кошелек при этом существенно отощал. Напоминавший при выезде из дома брюхо обжоры после трапезы, теперь он походил на утробу нишего. Несколько монет еще таились в его глубинах, но проехать на эти деньги несколько сот верст, что остались до резиденции сюзерена хозяев славного города Гандри, никак не получится.

Обуреваемый мрачными мыслями, Харальд зашел в корчму. После залитой солнцем улицы здесь показалось темно, зато запахи витали более приятные – мяса и каши.

Устроился за столиком у стены и вскоре получил большую кружку пива с белоснежной шапкой пены.

Напиток оказался хорош, он отдавал хмелем и отвлек Харальда от забот насущных.

Когда он сделал несколько глотков, входная дверь хлопнула, и лавки около соседнего стола заскрипели под тяжестью вновь прибывших. Харальд посмотрел в их сторону: двое дородных, осанистых мужчин, украшенных окладистыми бородами и шитыми золотом поясами. Скорее всего, купцы. Третий – смуглый и поджарый, с изогнутым мечом на поясе – охранник.

Пиво в кружке казалось уже не столь вкусным, как после первого глотка, и Харальд, волей-неволей вынырнув из собственных невеселых мыслей, прислушался к разговору соседей.

– Ох, грехи наши тяжкие. – Вздохнул один из купцов, тот, что сидел ближе к двери. – Пошлины растут, на востоке опять свара меж родовитыми. Возить товары все труднее.

– Да, и не говорите, почтенный Левий, – сокрушенным басом подтвердил собеседник. – Одни убытки. Владетель Иссахар, да живет он вечно, – тут купец перешел на шепот, – совсем не следит за вассалами.

– А что? Дерут много? – В вопросе прозвучало знание дела.

– Нет, друг мой. Разбойники. Никто их не ловит, И эти твари окончательно распоясались. А охранники стоят дорого.

– Воистину, правда, почтенный Кьетиль, – Левий шумно отпил из кружки. – И после этого господа, жирующие за стенами замков, удивляются, что товары дорожают.

– Да, страшные времена. – Кьетиль яростно засопел, негодуя. – Вот я отправляюсь на юг, но и там, у самого замка Владетеля, свирепствуют лихие люди.

– Неужели? – в ужасе воскликнул Левий.

Дальше Харальд слушать не стал. В голове крутились обрывки подслушанной беседы: «отправляюсь на юг... резиденция Владетеля...» Понимая, что такой шанс упускать нельзя, он встал и направился к купцам. Те тут же смолкли, настороженно глядя на незнакомца, а охранник буквально впился карими глазами ему в лицо.

– Прошу прошения, уважаемые, что вмешиваюсь в ваш разговор, – заговорил Харальд и поклонился, – но я случайно услышал, что вы отправляетесь на юг. Не найдется ли в вашем обозе места для одинокого путника?

Купец, именуемый Кьетилем, оказался рыжебород и лохмат. Глаза его блестели недоверчиво.

– Прости, почтенный, не знаю твоего имени, но я не беру с собой первых встречных, – пробасил он. Чернобородый Левий кивнул и вновь потянулся к кружке.

– Меня зовут Харальд, Харальд из Фенри, я человек родовитый, а вовсе не первый встречный, – гордо ответил юноша

– Прекрасно. – Кьетиль пожал плечами. – Но мне это имя ни о чем не говорит. Даже если я и соглашусь взять тебя, то найдется ли в твоих карманах полтора десятка золотых монет, чтобы оплатить проезд?

– Увы, нет, – Харальд помрачнел. Гордость ревела внутри раненым зверем, восставая против службы за деньги. Но фон Триз сумел пересилить себя. – Но меч на моем поясе висит не зря, а вам, насколько я понял, нужны охранники.

– Да... – судя по выражению лица, рыжебородый хотел сказать что-то нелицеприятное, но его остановил товарищ.

– Стой, – сказал Левий, кладя руку на плечо другу. – Тебе пригодится еще один воин. Пусть Асир, – последовал кивок в сторону смуглого телохранителя, – проверит его, и тогда посмотрим.

– Хорошая идея, – Кьетиль усмехнулся и смерил Харальда взглядом. – Ты, беловолосый, сразись с Асиром, и если продержишься достаточно долго, то тогда и поговорим. Идет?

– Идет, – угрюмо ответил Харальд. Вот и выпал случай доказать, что не зря он с семи лет упражняется с оружием.

Кьетиль крикнул хозяина. Тот, когда узнал, что в его заведении хотят устроить поединок, побелел и затрясся. Лишь пара золотых монет помогла ему преодолеть страх.

Сдвинули столы, и посреди корчмы образовался пятачок примерно две на три сажени. Бойцы разделись по пояс и встали напротив друг друга. Оба поджарые, стройные, Асир немного выше. Смуглый телохранитель, что служил у Кьетиля более года, мог олицетворять жителей юго-восточных земель, что некогда пришли из бескрайних степей. Темноволосый, темноглазый, он был плоть от плоти тех мест. Чужак же, чья кожа белела в полумраке, а светлые волосы, собранные в хвост, болтались за спиной – типичный северянин, выходец из бескрайних лесов северо-запада.

Лезвия клинков блеснули: слабо изогнутое – у Асира, прямое – у его противника. Бойцы отсалютовали друг другу и сошлись. Помещение сразу наполнилось звоном и топотом

Поначалу Асир теснил белокожего, и у того на плече даже показалась кровь. Но затем чужак оправился и стал защищаться более уверенно. Клинки мелькали со скоростью летящего стрижа, и силой мельничных крыльев. Бойцы тяжело дышали, пот струился по мускулистым телам. Но на всякую атаку Асира, подобную змеиной по смертоносности и точности, находилась защита крепче любого доспеха. Лишь опытный глаз мог бы заметить, как непросто приходится светловолосому.

Наконец Асир отступил на шаг и поднял руку. Противник его замер, настороженно поводя лезвием. Грудь его вздымалась.