Галина Романова - Операция «Невеста»

Расчет сработал. Зимовит не имел ничего против пешей прогулки, но насчет пробежки у него было свое мнение. Дорис-Марджет не успела и ротик распахнуть, как ее баул вернулся на хрупкие девичьи плечи.

— Но я же устану! — возопила она, больше обращаясь к небесам, чем к двум мужчинам. — И потом…

— И потом — все правильно сделал! — Я с чувством похлопал Зимовита по плечу. — Твой баул, милая, намного легче его вещмешка. Никак распределить нельзя, чтобы тяжесть была одинаковой. Вот он и избавился от лишней тяжести.

— Нагрузил ее на кобылу, — хохотнул парень.

— Я сейчас тебя не так нагружу, — зашипела было девушка, но наткнулась на мой тяжелый взгляд и сникла.

— Тогда можно я тоже того… ну, избавлюсь?

— Потерпи до кустиков. Место, где можно избавиться от лишней тяжести незаметно и не шокируя окружающих, мы уже прошли.

Студентка несколько раз открыла и закрыла рот, но ограничилась уничижительным взглядом.

Бежать, однако, пришлось всем троим. Я трусит рядом со студентами налегке, помахивая прутиком и придерживая локтем собственную сумку с инструментами. Уставшие за день студенты обливались потом. Еще бы! Вредный «наставник» нарочно выбрал самую длинную дорогу. Эх, жаль, что исторические здания остались в другой части города! Можно было бы такую экскурсию организовать! «Посмотрите направо. Мы пробегаем мимо трактира „Яблонька“, где драки случаются едва ли не чаще, чем дожди осенью. А вот сейчас мы пробежим мимо дома главы купеческой гильдии, Высоты Збыги. А во-он в том переулке, где новые дома, когда-то стояла городская библиотека. А если мы перейдем на галоп, то успеем одним глазом увидеть смену караула возле ратуши — бывшего замка графов Масов. Тут мы задержимся подольше и дадим пару кругов, пока Марджет нам рассказывает что-нибудь историческое об этом месте. Ну а к храму Свентовита и монастырскому жальнику мы пробежимся на обратном пути, когда посетим знаменитые Звездуновские сады…» — и так далее. Но устроить такой исторический забег не получилось, потому как сия светлая мысль залетела в голову слишком поздно.

Впереди показался жальник, и эти два энтузиаста рванули к нему с такой скоростью, что пришлось перейти на несолидный галоп, чтобы догнать и перегнать.

— Отставить! Смир-рна!

— Слышь ты, кобыла, стоять! — тут же подал пример Зимовит. Дорис-Марджет зашипела сквозь стиснутые челюсти, показала кулак, но остановилась и наклонилась вперед, упираясь ладонями в колени и жадно хватая ртом воздух.

— Хочу еще раз напомнить, — объявил я, — что мы идем на жальник только с целью ознакомления. Никаких экспериментов, никаких пентаграмм, никаких чар, если речь не идет о самообороне. Он городской, за последние полгода тут не случалось ничего, что стоило бы внимания некромантов. Мы просто пройдемся, измерим магический фон в двух-трех местах и вернемся домой.

— А почему жальник, когда надо говорить кладбище? — прицепилась образованная девушка.

— Сам не знаю, — пожал в ответ плечами. — Здесь все так говорят. Наверное, остатки местного говора племени звездичей. В других городах кладбище, а тут — жальник. Даже в Добрине, до которого пара дней пути, все называется по-другому. Но я уже привык, мне все равно.

Большие Звездуны постепенно разрастались, и жальник рос вместе с городом. Уже несколько раз ограду переносили. Сперва ставили дощатый забор, потом клали кирпичную основу и сверху — кованую решетку с воротами. Причем пока не заканчивали строительство нового забора, старый не убирали, чтобы покойники не оказались похороненными за оградой. Не то чтобы это как-то влияло на их посмертие, но родственникам неприятно.

После того что тут произошло два года назад — выгорела целая улица, да еще поднятые прежним священником упыри атаковали город, — жальнику срочно понадобились новые места для могил. И новый дощатый забор уже стоял. По счастью, выстроен он был кое-как, и некроманты проникли на территорию, просто выломав доску.

Уже вечерело, сизые сумерки позднего лета окутали все вокруг. Было тихо и романтично. Старая часть жальника заросла большими деревьями и кустами, на новой тут и там между могил и надгробий шелестели листочками молодые деревца.

Утоптанная до твердости камня дорожка вела под сень деревьев. За ними на небольшом холме красовался храм Смерти, возле которого жило около десятка монахов-«смертников». Они по мере сил ухаживали за могилами, подправляли надгробия и насаждения, подметали дорожки, прибирались в храме, совершали ежедневные богослужения как в честь самой богини Смерти, так и поминая покойников по просьбе родных и близких. Они же копали могилы, помогали на похоронах и даже могли отпеть покойника, если у священника руки не доходили. Я был обязан предупредить «смертников» о визите, и с этой мыслью направился по дорожке.

Студенты топали по пятам.

— Ничего интересного, — шептала Дорис-Марджет, — самые обычные захоронения. Таких сотни на любом городском…

Заунывный вой заставил девушку подпрыгнуть на месте.

— Мама!

— Она что, здесь? — не оборачиваясь, поинтересовался я. — А почему меня не предупредили, что ты с мамой приехала?

Зимовит заржал, за что его с размаху треснули сумкой по плечу.

— И ничего я не с мамой! — запальчиво возразила Дорис-Марджет. — Просто я… Это так неожиданно! А здесь точно тихо?

— Не то слово, — усмехнулся я.

И словно споря с моими словами, вой повторился. На сей раз чуть ближе, с переливами, и такой печальный, что захотелось приласкать сиротинушку.

— А это что такое?

— Не обращайте внимания. Местная нечисть развлекается. В той стороне река. Всякие твари иногда перебираются на наш берег.

— Какие всякие?

— Ну… гули.

Вой прозвучал в третий раз. Студенты дружно вскрикнули.

— Г-г-гули? А п-почему ведьмаков не в-вызвали? — слегка заикаясь, поинтересовался Зимовит.

— А смысл? — Я продолжал шагать вперед, помахивая прутиком. У подножия старых деревьев было мало растительности, лишь возле тропы поднимались стебли травы, и я сшибал их на ходу. — Ну приедет ведьмак. Ну пошарится по кустам. Ну подстрелит парочку… Так ведь гули прекрасно размножаются! Они разбегутся, а потом вернутся опять. Да у нас они безобидные. Кто мне скажет, чем питаются гули?

— Гули, или кладбищенские трупоеды, — дрожащим голосом начала рассказывать Марджет, — полиморфный подвид мелкой нечисти. Чаще всего появляется в виде небольших собак, лишенных шерсти или с шерстью, растущей клоками, с другими уродствами вроде выпученных глаз, отсутствия ушей или на трех ногах. Активны, в отличие от подавляющего большинства нечисти, всесезонно, но особенно часто встречаются во время войн, эпидемий или стихийных бедствий. В обычное время бродят поодиночке, опасны только в стае от пяти и более особей. Питаются телами, оставшимися без погребения. Во время войн, эпидемий и после стихийных бедствий играют своеобразную роль санитаров, но, размножившись на дармовой пище и сбившись в крупные стаи, атакуют одиноких путников. Класс опасности четвертый.[3] А про то, как их уничтожать, нам не говорили…