Что ты сделал, дурак? (СИ) - Эльтеррус Иар

— Похоже, действительно придется отказаться от всех их правил, — скрипнул зубами вождь, услышанное потрясло его до глубины души, он ничего подобного и представить не мог. Раз разрушение Советского Союза является целью сверхбогатых, то пусть пеняют на себя. Больше никто с ними церемониться не будет. Надо будет дать органам отмашку, пусть занимаются. И карт-бланш на любые действия предоставить, а то сейчас они очень ограничены в своих действиях, им слишком многое запрещено. Это ошибка. А ошибка всегда была хуже преступления.

На экране тем временем потекли новые кадры. На удивление, ситуация в стране начала улучшаться с приходом нового лидера, выходца из КГБ. Он начал понемногу закручивать гайки, и Россия сразу воспряла духом. Ведь полная свобода всегда означала свободу для подонков творить преступления и оставаться при этом безнаказанными. Однако деньги и власть все равно остались в руках денежных мешков, а это было совершенно неприемлемо. Ведь богатые ради своих доходов предадут все, что только можно предать, для них важна только их прибыль. И если ради нее понадобится сдать врагу все, что только можно сдать, они это не задумываясь сделают. Да о чем речь, если будет выгодно, буржуи способны с детей заживо кожу сдирать! Это их суть, ничего человеческого в них не осталось. Хотя русский президент и сумел взять их за глотку, доказав, что для западных «коллег» они всего лишь добыча, их никто и никогда не примет за равных. Но они все равно стремятся к этому, для богатых понятия Родина не существует. Так называемые «люди мира», давно позабывшие о чести, совести и доброте.

Восстание против нового правительства Украины несколько удивило Иосифа Виссарионовича, а выдвинутые на Донбасс для подавления оного войска заставили опять выругаться. Восемь лет обстрелов, убийств женщин и детей, пока за избиваемых людей не вступилась Россия. Но подоплека всех этих события была вождю неясна, и он обратился за разъяснениями к Вирту.

— Началось все с вашей ошибки, товарищ Сталин, — вздохнул инопланетянин.

— Какой именно? — насторожился вождь.

— Вы пощадили бандеровцев и других националистов, всего лишь отправили их в лагеря, тогда как эту заразу следовало вычищать полностью. Бывают болезни, которые исцеляются только ампутацией. Национализм — социальная болезнь именно такого рода, она разъедает общество, как кислотой, и национализм быстро перерастает в нацизм. Поэтому носителей идеи превосходства одной нации над другой нужно уничтожать, как бешеных собак, пока они не заразили своим бешенством остальных.

— И?

— Хрущев помиловал националистов, они вернулись на Украину и начали постепенно встраиваться в партийную и хозяйственную элиты страны, умело притворяясь верными ленинцами, а на деле растя себе смену, — криво усмехнулся Вирт. — И вырастили. Таких нелюдей вырастили, что даже немецким нацистам до них далеко было.

Он повел рукой, и на экране начали демонстрироваться записи творимого украинскими нацистами. Иосиф Виссарионович многое видел и читал во время расследования преступлений немцев, но это было нечто запредельное. Зверские убийства женщин и детей, издевательства над стариками только за то, что они русские и говорят по-русски. Выдуманная история, навязываемая в школах, где Россия представлялась экзистенциальным врагом. И многое, многое другое.

Ничего этого не должно быть, никогда не должно! Вождь, сжав кулаки, принял решение — все носители националистической идеологии будут стерты с лица земли, где бы они ни находились и где бы ни прятались. Такие перевоспитанию не поддаются, а значит должны просто перестать быть, чтобы не смогли гадить будущим поколениям.

— Есть еще одно на первый взгляд философское течение, не менее опасное, чем нацизм, — продолжил Вирт. — Либерализм. Не удивляйтесь, именно либерализм. Точнее то, во что он выродится к концу двадцатого столетия. Его сперва тайными, а затем и явными последователями являлись почти все советские деятели культуры и многие ученые. Даже в ваше время многие из них считают Запад землей обетованной, но скрывают свои взгляды, держа, как они сами говорят, кукиши в кармане. Вот, почитайте, что они говорили о России и русском народе.

Он в который раз повел рукой, и по экрану потекли строки текста, читая которые Иосиф Виссарионович понемногу наливался багровой яростью, такой ярости он не испытывал даже при виде творимого украинскими нацистами.

Некая дамочка, как выяснилось, бывшая кандидатка в президенты, заявила: «Россия — страна генетического отребья и лохов». Некий Чубайс поддержал ее: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом — новые вырастут». Ей вторила похожая на расплывшуюся старую жабу Валерия Новодворская: «Русская нация — раковая опухоль человечества!», «Русских надо убивать, и только убивать — среди них нет тех нормальных, умных, интеллигентных, с которыми можно было бы говорить, и на понимание которых можно было бы надеяться» и «Русскому народу место в тюрьме, причем не где-нибудь, а именно у тюремной параши…». Борис Стомахин: «Я считаю русских мужчин в массе своей животными, существами даже не второго, а третьего сорта». Бывший премьер правительства Ельцина Егор Гайдар: «… Россия как государство русских не имеет исторической перспективы».

Но больше всего вождя поразили два высказывания. Одно принадлежало некому Панюшкину, его данные и данные его семьи он специально запомнил, чтобы перекрыть этим людям пути куда-либо: «Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Самим русским стало бы легче, если бы завтра не надо было больше складывать собою национальное государство, а можно было бы превратиться в малый народ наподобие води, хантов или аварцев… Я русский, но я всерьез думаю, что логика, которой руководствуется сейчас мой народ, сродни логике бешеной собаки. Бешеная собака смертельно больна, ей осталось жить три — максимум семь дней. Но она об этом не догадывается. Она бежит, сама не зная куда, характерной рваной побежкой, исходит ядовитой слюной и набрасывается на всякого встречного. При этом собака очень мучается, и мучения ее окончатся, когда ее пристрелят». Ю. Гусаков вторил ему: «Страну населяет звероподобный сброд, которому просто нельзя давать возможность свободно выбирать. Этот сброд должен мычать в стойле, а не ломиться грязными копытами в мой уютный кондиционированный офис. Для этого и придуманы „Наши“, „Молодогварейцы“ и прочий быдлоюгенд. Разве не понятно, что при свободных выборах и равном доступе к СМИ победят как минимум ДПНИ и прочие коричневые? Валить из страны надо не сейчас, когда „Наши“ и прочие суверенные дол…бы строем ходят. Валить отсюда надо именно когда всезвероподобной массе, когда этим животным позволят избрать себе достойную их власть».

— Шени деда! — снова не выдержал Сталин, у него даже руки затряслись.

— А уж как они гадили народу и стране… — покачал головой инопланетянин. — Справиться с ними будет потруднее, чем с националистами, поскольку те относительно открыты, а эти скрывают свои взгляды и притворяются верными и правильными, на самом деле уничтожая все, к чему прикасаются. Их цель — уничтожение страны и вообще русской цивилизации, как таковой. Они полностью принадлежат Западу и добровольно на него работают. Вот здесь, — он положил на стол стеклянную, непрозрачную пластину, — вся информация по каждому такому персонажу, от вашего времени до моего побега. Сейчас я передам вам на имплант информацию о том, как пользоваться планшетом и пространственным карманом, который будет всегда при вас, никто другой в него забраться не сможет. Там я оставлю довольно много всего, что может пригодиться. В том числе малый катер системного базирования. На нем вы за пару часов окажетесь даже на Плутоне, а по Земле сможете перемещаться очень быстро, причем скрытно, затрачивая на это минуты. Ну и некоторое количество оружия, подобного которому на Земле не появится еще несколько сотен лет. Плюс медикаменты, позволяющие продлить жизнь нужным людям лет на пятьдесят-шестьдесят. Дроиды тоже находятся в кармане. Приготовьтесь, сейчас вам ненадолго станет дурно.