Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

всех омег, включая женщин и детей. А я предлагаю альтернативу! Влияние штамма обратимо! Он не разрушает фронтальные доли мозга, не сжигает синапсы до конца. Разум можно вернуть… как то случилось с Настей. Вспышка неизбежно приведет к потерям, кто-то погибнет от пуль Основателей, но большинство выживет.

Настя, Стасевич и Игнат молчали, наблюдая за реакцией Вадима. Даже Дружок перестал ворочать массивной головой. Вадим хотел сорваться, но слова застряли в горле. Он чувствовал, как все взгляды впились в него. В этом подземном зале его слово значило все. Если он поддержит Исаева, Единство двинется по этому пути. Если отвергнет, план похоронят.

Секунды тянулись. Вадим наконец выдохнул и кивнул.

— Тогда расскажи подробнее, Артур. Что за штамм?

Настя отвела взгляд. Стасевич тяжело опустился обратно на стул, но промолчал. А Исаев впервые за вечер позволил себе улыбку.

— Я назвал его зета-штамм. Работу начал еще в январе, когда понял неизбежность войны с Основателеями. Принципиальное отличие от исходного вируса такое: он не разрушает мозг, а временно отключает отдельные участки, отвечающие за когнитивные функции. Человек утрачивает способность к когнитивному мышлению, но при этом не превращается в классического ходока. Мы блокируем префронтальную кору, это снимает способность задаваться вопросами, сомневаться. Но центры памяти и моторики остаются нетронутыми. Человек подчиняется коллективному сознанию, но в глубине сохраняет базовую личность и навыки. Вероятность тяжелых мутаций в сторону развитых сведена к минимуму. Физиологически это почти обычный омега, только пускающий слюни и пытающийся заразить окружающих. Без каннибализма.

Вадим внимательно слушал и потом вздохнул:

— Скажи честно, у тебя штаммы на все случаи жизни припасены?

Исаев оживленно кивнул.

— Почти на все. Я просчитал возможные сценарии развития войны еще полгода назад и подготовил заготовки. Разные векторы: под новые барьеры Основателей, под возможные иммунные адаптации. Это как шахматы, Вадим. Надо думать на несколько ходов вперед.

Внутри Соколовского боролись отвращение и понимание: Исаев действительно готовил Единство к будущим войнам лучше, чем кто-либо еще. Прибавка к интеллекту выкрутила бывшему иммунологу цинизм до космических масштабов, с другой стороны иметь на своей стороне холодный, предельно расчетливый ум бесценно.

— Как тебе вообще удается предвидеть все эти неприятности?

Исаев откинулся в кресле, переплел пальцы и на несколько секунд задумался. Его лицо стало серьезным, почти отрешенным.

— Я с самого начала после перерождения чувствую, как ускорилась работа аналитических центров. Информация не идет последовательно, как раньше, а накладывается слоями. Я могу держать в голове десятки вариантов сразу и просчитывать их параллельно. В обычной жизни такой мозг был бы перегружен. Человек бы свихнулся. Но вирус изменил фильтрацию сигналов. Я получаю больше данных и автоматически отбрасываю лишнее. Это как видеть несколько возможных будущих одновременно и выбирать наиболее вероятное. Иногда это выглядит, будто я что-то предсказываю, но на самом деле я просто вижу закономерности, которые другим не заметны. Повторяющиеся ошибки, слабые места, вероятность событий. Когда складываешь картину целиком, выводы напрашиваются сами собой. Я как Директор Основателей в миниатюре на органической платформе.

— И это не утомляет?

— Иногда, но чаще наоборот, — ответил Исаев. — Я чувствую удовольствие, когда система сходится. Когда реальность подтверждает расчет.

— Рассчитай, что сделает Директор, если мы действительно добьем Основателей здесь и возьмем АЭС под контроль?

— У него три варианта. Первый и самый жесткий — ядерное оружие. Но вероятность применения мала: Директор слишком дорожит объектами инфраструктуры. Сжечь атомную станцию в Сосновом Бору или радиоактивной пылью накрыть весь регион нерационально. Это будет восприниматься как поражение его собственной стратегии сохранения «„чистых людей“».

Исаев сделал паузу и продолжил:

— Второй вариант — переброска подкреплений из других регионов. У Основателей, насколько можно судить, еще достаточно резервов в Центральной России и на Урале. Но у них нет бесконечного ресурса, а логистика в нынешних условиях крайне нестабильна. Поставки топлива, запчастей и продовольствия растянуты, а мы, другие зараженные можем их перерезать. Третий вариант, и самый вероятный, временно оставить регион. Зафиксировать ситуацию и сконцентрироваться на более уязвимых направлениях. Директор мыслит глобально, а не локально. Если потери перевесят выгоды, он предпочтет вернуться позже, когда мы ослабнем после боев с федералами.

Вадим медленно кивнул.

— То есть у нас появится окно, если мы ударим быстро и захватим АЭС.

— Именно, — подтвердил Исаев. — Вопрос только в том, насколько мы сможем удержать захваченное.

— Но есть еще один фактор. Основатели сильно завязли в конфликте с Северной Кореей. Там, после пандемии, страна почти не пострадала. Закрытость, дисциплина, сплоченность, такого единства у нас и близко не было.

Настя тихо добавила:

— Вроде у них получилось удержать границы.

— Да, — ответил Вадим. — Но ужасной ценой. У них нет ни вакцины, ни блокаторов, ни омега-штамма. Они просто убивают всех зараженных. Всех, без исключения.

Исаев, скрестив руки на груди, с легкой иронией заметил:

— Никогда не думал, что моя жизнь сложится так. Еще пару лет назад я занимался лекциями и лабораторной работой, а теперь обсуждаю глобальную геополитику и сижу в роли ближайшего советника темного властелина.

Он бросил взгляд на Вадима, ожидая хоть тени улыбки. Но тот не отреагировал. Лицо Соколовского оставалось холодным. Пауза затянулась, и ее прервал Дружок. Его грубый голос прозвучал неожиданно уверенно:

— Есть мысль. Почему мы ограничиваемся только омегами и развитыми в пределах области? В мире хватает диких орд. У многих из них есть вожаки. Их можно привлечь на нашу сторону.

Вадим тут же поднял голову.

— Ты? Привлечь? Я помню, как ты в прошлом году дрожал при встрече со своим диким собратом.

Дружок недовольно фыркнул.

— Это не дрожь была. Хитрый маневр. Я просто усыплял его бдительность.

— Как скажешь, — с сарказмом отозвался Вадим, ухмыльнувшись.

Но Дружок не отступал.

— Послушай. Москва за год превратилась в гигантский очаг заражения. Плотность ульев там зашкаливает. Сверхпрыгуны, которые возглавляют орды, не тупые. Они агрессивные, но понимают силу и выгоду. Я мог бы отправиться туда и попробовать уговорить их присоединиться. Пообещать новые территории, доступ к ресурсам. Вместе мы стали бы намного сильнее.

Вадим резко покачал головой.

— Нет! Я не собираюсь рисковать тобой. У нас всего два полноценных альфы, которые способны не контролировать держать орды, но и полноценно использовать биоконструктор. Если ты погибнешь или попадешь под чужое влияние, мы потеряем слишком много.

* * *

Вечером Вадим и Дружок направились к Таврическому дворцу. Здание, давно покинутое теперь стало одним из крупнейших наземных ульев в Питере. У парадной лестницы, на посту стояли прыгуны и развитые. Их силуэты в полумраке смотрелись особенно угрожающе, но перед альфами они беспрекословно расступились.

— Зачем весь этот зверинец? — недовольно пробормотал