Алексей Будников - Огниво Рассвета

— Но… — только и смог издать я, как эльф перебил меня.

— Неслыханно! — он продолжал смеяться, чуть ли не выкрикивая слова. — Вода! С небо! На земля! Это как вода смог там очутиться? Или то Боги плакать?

— Я… не знаю точно. Я не ученый, Эруиль…

— Тут и не ученый надо быть, а сказочник или фокусник. Возможно, я и выглядеть глупый, но вовсе такой не являться, Феллайя.

— Тогда, — начал я, решив сменить тему. Похоже, этот эльф и впрямь никогда не видывал дождей. А переубеждать его, по всей видимости, дело бесполезное, — куда вы используете стекло? Или вам оно совсем без надобности, разве что витражи во славу духов складывать?

— С надобность, — кивнул первородный. — Мы делать из него оружие.

— Что? — тут уже я глянул на Эруиля округлившимися глазами. — То есть как оружие? Стекло же слишком хрупкое…

— Хрупкий?! — вновь рассмеялся эльф. — Не знать, как там ваш стекло, которым вы, — он фыркнул, — прикрываетесь от небесный вода, но наш стекло крепче сталь. Даже стрелы наш Хранитель сделаны из стекло. Что ты так смотреть? Думать, это металл? Ничего подобного. То специальный очерненный стекло, чтобы в ночь блеск не выдать тебя. Острейший материал на весь Мара-Дул.

Я с интересом качнул головой. Только мне успелось подуматься о некоей простоте эльфийского существования, как Эруиль сразу меня в этом разубедил. Впрочем, осмыслив слова травника, я не сказать, чтобы сильно ими поразился. Чего бы то ни было невероятного в том, что из правильно обработанного стекла делают оружие, наверное, нет. Это, скорее, просто… необычно. Также необычно будет отплывшему в заморские страны путнику узреть растущие там невиданные фрукты. Он, конечно, удивится существованию столь диковинных плодов, но какого-то ошеломляющего эффекта они на него не произведут. Поэтому единственное, что я мог бы сказать по данному поводу: «любопытно».

Поднявшись по мощеной лестнице, наша небольшая группа, пронзая ночной сумрак, двинулась вдоль неширокого переулка, заставленного домами с распахнутыми рамами и горшками растений на подоконниках. Тропа виляла похлеще хитрого змея, уходя то вправо, то резко сворачивая в противоположную сторону, искривляясь чуть ли не вспять. Каких-либо ярко выделявшихся бы на фоне серых зданий достопримечательностей не возникало. Шли молча и несколько угрюмо, сбавив шаг. Даже эльфы перестали перешептываться, видно боясь разбудить нежащихся в теплых постелях сограждан.

— Зрелищ не самый впечатляющий, да, — вдруг полушепотом завел разговор Эруиль. — От град сказочный эльф ты, конечно, ожидать много больше, но… Ты должен понимать, что мы сам себе не враг и строить просто красивый крепость не стать. Хоть мы и жить в глубина леса, эта стена пережить не одна осада.

— Какую же здесь можно устроить осаду? — покосился я на первородного. — По такой чаще даже самую мелкую катапульту не прокатишь да и войско с трудом проведешь. А едва выведешь их на оперативный простор — сразу окажутся как на ладони у городских лучников. Кстати, где они?

— Они не надо. Ныне время мирный. Мы даже мост не поднимать и врат не запирать, как ты мог заметить. А раньше… Раньше у каждый зуб на стена стоять по три высококлассный лук, а путь преграждать толстый железный решетка.

— И против кого же ваша столь мирная раса вдруг решила развязать войну?

— Не мы развязать… — покачал головой Эруиль. — Вначале то был гном, но времен тот война не помнит даже сам Granmoun. А ему, дабы тебе быть ведомо, свыше восемь век жизнь. Память же о другой рознь менее истерт время. Это быть около трехсот лето назад, когда жадный до земля людской род решить подчинить сопредельный эльфийский владений. Нам получиться отстоять лишь Laensfronor, а больший часть Thyonleyw пришлось отдать вы. А теперь… После человеческий топор от некогда великий, оплетавший весь запад склон Lefraynen Cvay — Драконий Клык — чаща остался мелк, ничтожен клочок, не способен приютить все рожденный в нем дети.

Первородный сурово сжал кулаки и прижмурился, точно готовый, от переполнившей его безрассудной ярости, со всего размаху садануть по первой подвернувшейся стене, но довольно скоро отошел, тяжело вздохнув и вновь глянув на меня.

— Что это была за война? — аккуратно спросил у него я. — Если тебе тяжело говорить, можешь не отвечать, я пойму…

— Не в то дело. Я… не видеть тот война. Не видеть не один война. Потому не могу сказать ты много. Как рассказывать здесь, людь в очереден раз доказать свой тщеславность, самолюбность, жажда кровь… Более о причина тот война я не знать.

— Ты… верно, зол на меня и… весь мой род?.. — обратился я к умолкшему эльфу.

— Нет, бросить. Никто из ныне живущий, а тем более ты, не причастен к те события. Впрочем, это лишь мой мнение.

— То есть?

Эруиль снова сделал большой вдох, будто я который час выпытывал из него какую-то тайную и способную перевернуть весь мир информацию.

— Больший часть проживающий в Laensfronor эльф ненавидит как гном, так и людь, — прямо ответствовал первородный и, чуть помолчав, кивнул в сторону капитана Хранителей. — Он старше я примерно на полтор век. И, как видеть, слабо говорить на ваш язык. И то он знать людской лишь потому, что так настоять Granmoun, ведь воин обязан хоть чуть понимать, о чем говорить потенциальный враг. Сам старейшина и того больше, вообще не говорить на общий, хотя и в открытую не заявлять о какой-то ненависть к вы. Иной эльф считать ниже свой достоинство учить язык узурпатор. А молодой, чей сердце не иметь шрам та война, чаще всего говорить на общий, так как многие из они в последствие уходить из Laensfronor в другой… ваш земля.

— А ты почему до сих пор не ушел? Ты вроде не стар и по-нашему говоришь лучше многих живущих в столице.

— Там… — Эруиль покривил губами. — Долгий история.

Пройдя несколько одноликих, извивающихся улочек и постоянно забираясь все выше то по лестницам, то по устланному бледным камнем склону, мы вышли на более-менее открытое пространство. Раскинувшаяся впереди площадь являла собой не что иное, как рынок, о чем недвусмысленно намекал оставленный под открытым небом без присмотра товар. Несколько сиротливых лавочек, заваленных доверху фруктами, ягодами, поделками, тканями и прочим уставили участок по периметру.

Странно. Оставь подобное раздолье наедине с мраком торговцы в любом из городов Ферравэла — наутро рискуют вернуться к опустошенным под корень прилавкам.

— А зачем вы так делать? — в ответ на высказанное мной изумление, спросил эльф.

— Ну… — он действительно поставил меня в тупик. — Я… не знаю. Существуют малоимущие люди…

— И что? — исполненными искренним непониманием глазами посмотрел на меня Эруиль. Весь этот разговор напоминал диалог отца и ребенка, когда второй, чуть подросши и научившись говорить, освоил, наверное, самый нелюбимый для родительского уха детский вопрос: «почему?».