Алексей Пехов - На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений

Кот сидел спокойно, уставившись в пустой экран старенького телевизора. Он казался Ивану Кузьмичу статуэткой белого фарфора, холодной и неподвижной. Чтобы развеять наваждение, старик протянул руку и почесал кота между ушами. Вопреки опасениям, кот не отпрянул, а потянулся за рукой, громко замурлыкав, словно внутри него включился невидимый моторчик.

Кузьмич ласково поглаживал кота, чувствуя, как на душе становится теплее. Как же, живая душа, что ни говори.

— Ну что, бродяга, — тихо сказал Кузьмич, — как тебя звать-то?

Кот живо обернулся к старику и уставился на него огромными желтыми глазищами.

Кузьмич гадал, какое имечко подойдет питомцу. В том, что кот останется у него на постоянное жительство, он ничуть не сомневался.

«Рыжик? — гадал он. — Да какой рыжик. Пушок. Нет, вона какой резвый, глазищами так и сверкает… Васька?»

Кот вдруг мурлыкнул и моргнул глазами. И Кузьмич сразу придумал ему имя — Крим. Отчего и почему — он сам не знал. Но чувствовал, что это имя подходит пушистому постояльцу как нельзя лучше.

— Крим, — сказал Кузьмич, почесывая кота за ухом. — Кримушка…

Кот довольно замурлыкал.

«Однако, — вдруг подумал умиленный старик, — совсем кошак не ел. Надо бы покормить…»

Он пошел на кухню и пожертвовал последним куриным яйцом, обещая себе, что завтра же купит ещё десяток. Он сделал яишню из одного яйца и добавил в нее побольше маслица. На этот раз кот проглотил предложенную еду в один миг.

Остаток дня они провели на диване, смотрели телевизор. Иван Кузьмич лежал на животе, глядя на экран, а кот устроился у него на пояснице.

Ощущая тепло Крима, Кузьмич вдруг понял, что боль в спине прошла. Да и сердце вроде отпустило. В голове прекратился вечный шум от скачущего давления. Он замер, боясь шевельнуться и спугнуть неожиданное облегчение. Так лежал, пока незаметно не задремал. Телевизор помехой не был. Кузьмич давно уже не чувствовал себя так хорошо и спал как убитый.

2

Утром бодрый и выспавшийся Кузьмич пошёл в магазин. Он купил макароны, яйца и кило рыбы — для кота.

Крим ждал его дома. Он обрадовался рыбе и в мгновение ока умял здоровенную рыбину вместе с хвостом. Кузьмич же, умиляясь питомцу, сидел рядом и пил чай. Он даже не подумал о том, что кот, по сути, сожрал рыбину, которой Кузьмичу хватило бы на пару дней.

После такого завтрака кот захотел прогуляться, о чем недвусмысленно дал понять хозяину, царапая лапой входную дверь.

Старик вывел его во двор, а сам остался на крылечке, поглядывая по сторонам.

Погода была отличная. День выдался солнечным и тёплым. Нежась в лучах солнышка, Гаркулев изредка поглядывал в кусты сирени, там маячила белая спинка кота.

— Крим, — позвал наконец Кузьмич, видя, что кот не собирается возвращаться. — Кримушка!

Кот послушно примчался на зов и завертел восьмерку вокруг ног хозяина, потом начал тереться спиной о старенькие сапоги Кузьмича.

— Пошли домой, — сказал Гаркулев, — поглядим кино.

Кот, однако, не внял просьбе и метнулся в сторону, по дорожке, ведущей к магазину.

Кузьмич хмыкнул и потащился следом.

«Голодный он, что ли, — размышлял Гаркулев, — учуял, что ль, чего. Да нет, не должон. Вона какую рыбу заглотил…»

Однако кот не оголодал. Он свернул не к магазину, а к ларьку, в котором Кузьмич иногда покупал бутылку беленькой, если привозили дешевизну, по сниженной ночной цене. Водка обычно была палёной, отдавала керосином, но Кузьмич не мог позволить себе большего.

Кот забежал за ларек, и Кузьмич заволновался — как бы не пришибли его малолетки, крутившиеся возле палатки.

— Крим! — позвал Кузьмич. — Кримушка!

Кот стрелой выскочил из-за ларька и завертелся рядом с хозяином, поддевая лапой опавшие листья.

— Ой, это чей же такой котик? — раздался рядом писклявый голосок.

Кузьмич обернулся. Рядом стояла Машка — девица лет тридцати из второго подъезда. Была она смазлива и тоща, как вобла. К тому же сильно мазалась косметикой, за что Кузьмич её недолюбливал и звал про себя гулящей бабой. И он был прав — Машка часто появлялась во дворе с разными кавалерами, меняя их как перчатки. Правда, кавалеры были приличные, на мелочёвку Машка не разменивалась, и потому назвать её шлюхой ни у кого не поворачивался язык! Ну баба, ну гулящая, ну слаба на передок. Но не шлюха же!

Кузьмич откашлялся и сказал:

— Это мой. Кримушка.

— Потрясно, — пропела Машка. — Клёвый кот! Шикарный кошара!

Крим, словно почувствовал, что о нём говорят, поднял голову и мяукнул, глядя на Машку своими желтыми глазюками.

— Бедный, — сказала она. — Да он голодный! Дядь Вань, вы его хоть кормите? Впрочем, куда там… Погодите…

Машка порылась в своей маленькой чёрненькой сумочке и извлекла из неё помятую купюру.

— Вот, — сказала она, протягивая деньги Гаркулеву, — купите ему вискас! Или что там ещё…

В руке она сжимала сотню. Кузьмич обалдело воззрился на Машку, не веря своим ушам.

— Берите, берите, — настаивала она. — Покормите котика. Вы не подумайте, это не вам, это ему…

Она вдруг запнулась и покраснела.

Кузьмич медленно, как во сне, взял деньги, скомкал в кулаке и сунул в карман.

Машка, что-то буркнув на прощание, зацокала по асфальту каблуками — торопилась в центр. Кузьмич помял сотенную бумажку пальцами, не вынимая руки из кармана, и решил, что сходит с ума. Потом он глянул на кота, беззаботно гонявшего опавшую листву, и в его душу тихонько скользнула робкая мыслишка о том, что всё это неспроста.

«Совпадение, — решительно сказал он самому себе, — просто совпадение».

Он резво, как молодой, нагнулся, подхватил на руки возмущённо мяукнувшего кота и заторопился домой.

Крим, на чью свободу так нагло посягнули, вел себя неспокойно. Он протестующе мяукал и вырывался. Кузьмич хотел перехватить его поудобнее, прижать к себе, но кот выскользнул из рук и прыгнул на землю. Кузьмич выругался и нагнулся за ним. Подхватив на руки кота, он собрался разогнуться, но так и замер, словно разбитый параличом.

На земле, прямо перед ним, лежала новенькая пятидесятирублевая купюра.

«Рассыпал кто-то, — растерянно подумал Гаркулев, — вот я и нахожу…»

Кот радостно мявкнул и сам по себе взобрался на плечо нового хозяина.

Кузьмич поднял деньги и выпрямился. Кот забалансировал на его плече, мазнув по носу пушистым хвостом.

«Нет, — подумал Кузьмич, — тут без науки никак. Нужен этот, мать его растак, научный анализ…»

Он обернулся и решительно зашагал к магазину, пряча в карман неожиданный прибыток. На развилке он свернул и направился к ларьку. Ему очень был нужен совет Сёменыча — ушлого соседа, бывшего, кроме всего прочего, ещё и учёным.