Александр Абердин - Хроники объявленного Апокалипсиса

Время было раннее и потому я принялась готовиться к завтрашней встрече с людьми, а она могла ведь оказаться далеко не самой доброй. Поэтому я заранее установила в переднюю амбразуру автомат "Калашникова". Да, знаю, это невежливо направлять на людей оружие, но в честь чего это я должна быть белой и пушистой в такие времена, когда по степям бегают голиком самые настоящие людоеды? Так что пусть уж лучше я буду грубой, наглой и дерзкой, чем мёртвой, а ещё хуже, захваченной кем-то в плен и изнасилованной. Тем более, что во мне уже живёт крохотный человечек и я должна сделать всё, чтобы выносить его, родить, а потом ещё выкормить грудью и вырастить человеком. Поэтому не надо ля-ля про то, что ласковый телёнок двух маток сосёт. Я не беспомощный телёнок и сама сумею прокормиться, а потому вслед за этим закрепила на верхнем люке ещё и реактивный гранатомёт "Шмель" и ещё два выстрела про запас. Так оно будет намного надёжнее, чем оказаться перед врагом совершенно безоружной. Ну, и кто теперь посмеет осудить меня?

Глава 8

Переговоры в Каражале

Как это ни странно, но никакие кошмары ночью мне не снились. Наоборот, мне приснилась Алёнка и то, как мы плавали с ней в аквалангах под водой. Поэтому я проснулась в радостном настроении и даже поела не рыбы, а тушенки с грибами и зелёным горошком, и выпила банку "Фанты" с печеньем. Аргону в это утро тоже перепало тушенки и сухого корма, ведь должны же быть в жизни собаки счастливые дни. Всю ночь Аргон охранял меня снаружи, а потому, как только мы поехали, сразу же свернулся в клубочек и уснул, а я поехала в Каражал и уже через полтора часа увидела, что путь мне преграждают большие железные ворота и, вообще, этот городок явно находился на осадном положении. Справа и слева я увидела нечто вроде крепостной стены, слепленной из стальных листов, а также очень много колючей проволоки. Шла она и поверх ворот, что мне сразу же понравилось, но я всё равно остановилась метрах в трёхстах, открыла верхний люк и, не высовываясь наружу, помахала белым флагом. Подумав, что у них могут быть снайперы, ещё загодя на переднее стекло я опустила бронеплиту. В общем хотя мне, судя по всему, не составляло особого труда протаранить ворота, самым лучшим решением было просто подождать, когда защитники Каражала прочухаются и вышлют ко мне своего парламентёра. В любом случае автомат из амбразуры я не стала вынимать.

Время шло, я глядела в бинокль через смотровую щель на ворота и крепостную стену, смех один, она была высотой всего метра в три, и видела, что за ней собирается народ, мужчины, женщины и даже дети, причём как казахи, так и русские. Все они явно недоумевали, но ничего не предпринимали. Минут через сорок ворота приоткрылись и из Каражала ко мне вышел парламентёр с белым флагом в руках, сделанным из давно нестиранной наволочки. Это был мужчина лет сорока на вид, довольно высокого роста и плотной комплекции. Он потоптался у ворот, повернувшись к каражальцам, что-то сказал им и вразвалку направился в мою сторону. Оружия у него не было. Ну, разве что за спиной он спрятал пистолет. Одет мужчина был точно так же, как и я, в камуфляж, причём точно не российского образца, но очень уж замызганный, если не вовсе засаленный, хотя на вид он был русским, а не казахом, и внешность имел вполне приятную. Через несколько минут он приблизился и быстро сошел с дороги метров на двадцать в степь, а точнее пустыню. Скорее всего для того, чтобы осмотреть мой караван. Ничего, пусть смотрит. Заодно он увидел окно с моей стороны и, кажется, меня в нём. Во всяком случае он заулыбался, облизнулся, вот же гад, и направился ко мне бодрым шагом, помахивая на ходу белым флагом.

Бронелюк я приоткрыла сантиметров на пять, чтобы мне было лучше слышно парламентёра, а заодно отвернула вниз стальной кругляш, закрывающий бойницу. Как только парламентёр из Каражала подошел поближе, я села к нему лицом и вставила в амбразуру второй автомат. Мужик, посмотрев сначала на меня, затем на мой автомат, почесал затылок и нахмурился. Ну, и пусть хмурится, мне то что. Между прочим, Каражал я ведь могла и объехать стороной, степь большая и кому тогда будет хуже, мне или каражальцам? Мужчина, остановившийся метрах в десяти от "Уральчика", вздохнул, снова посмотрел в хвост моего каравана и немного вверх, после чего опять облизнулся. На его лице я заметила минимум пятидневную щетину и только теперь поняла, почему он облизывался. Да, он, бедняжка, просто хотел пить, а я, дура, невесть что уже подумала. Тем не менее мне не стало стыдно и я всего лишь заулыбалась. Завидев мою улыбку, мужчина решительно направился ко мне и, остановившись в паре метров, отчего я теперь видела его не полностью, снова вздохнул и заискивающим голосом громко спросил:

— Простите, у вас в бочках на втором кунге случаем не вода?

Поправив волосы обеими руками, я громким голосом поинтересовалась у него вместо ответа:

— А у вас что, проблемы с водой?

Мужчина вздохнул и ответил:

— Проблемы это не то слово. У нас, можно сказать, воды вообще нет, а та, которая есть… В общем чем её пить, так лучше сразу взять и выстрелить себе в живот. Так это у вас вода?

Так, понятно, в Каражале явно ничего не знают о том, что такое зелёные лепестки способны очисть любую воду, самую грязную, пардон, даже с собачьими и человеческими какашками, съев в ней всё за каких-то десять минут и её можно будет после этого спокойно пить. Поцокав языком, я вздохнула, мило улыбнулась мужчине и, убрав автомат, вежливо спросила:

— А с чем у вас ещё проблемы, если не секрет?

От такого невинного вопроса мужчина аж подпрыгнул, а потом, судя по звуку, топнул ногой и сердито крикнул:

— Послушайте, девушка, не морочьте мне голову! Если это вода, то так и скажите, да, это вода, если нет, тоже так и скажите. К чему все эти глупые разговоры про наши проблемы?

Сердито нахмурившись, я тоже громко воскликнула:

— А нервничать-то зачем? Вдруг я добрая фея и могу решить все ваши проблемы? — И тут же подумала: — "Да, подруга, понесло тебя просто не по-детски, можно сказать, вразнос.", — после чего поспешила добавить — Не подумайте ничего плохого, я говорю это вам вполне серьёзно. Да, кстати, если это вы ждёте небольшой караван с водой, то его не будет. Всех девятерых мужчин, которых вы послали на речку, убили какие-то маньяки, но их теперь тоже нет в живых. Извините, но я подъехала туда слишком поздно и уже ничем не могла помочь вашим людям. Эти голые твари их уже практически доедали. Ой, простите, что я вам сказала это сразу, никак вас не подготовив.

От моих слов мужчина вздрогнул и побледнел, а лицо его исказилось гримасой боли. Швырнув на землю свой белый флаг, он вздохнул, потёр лоб рукой и громко простонал: