Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович

Ещё в ванной, растираясь полотенцем, я услышал короткие трели телефонного звонка. Когда вышел на кухню, Наташа уже была там, завёрнутая в махровую простыню, и быстро дожёвывала мандарин.

– Милый, садись за стол. Ешь сам, меня не жди. Я в душ, мигом…

– А кто звонил? – запоздало поинтересовался я.

– Твой знакомый Семецкий! – крикнула она из ванной. – Требуется наша помощь, у него опять проблемы.

– И почти наверняка связанные с нашей Банни… – себе под нос пробурчал я, принимая от подлетевшего подносика чашку «Амбассадора». Бутерброды с сыром и колбасой лежали на столе, бананов мне не захотелось, но маленький мандарин, по примеру супруги, я взял. К завтраку традиционно подоспели Анцифер и… нет, на этот раз только Анцифер. Белый ангел душевно поприветствовал меня, сообщил, что рад видеть в добром здравии, и, не кокетничая, взял самый большой бутерброд.

– Вот видите, Серёженька, в конце концов всё кончается хорошо. Мы беспрепятственно доставили вас обратно, а уж Наталья Владимировна позаботилась о том, чтобы наутро вы выглядели как новенький. Да, кстати, а где она сама?

– Там, в ванной плещется.

– А-а… – многозначительно покраснел мой ангел-хранитель. – Ну, так вы с ней, видимо, уже обо всём переговорили?

– М-м… нет, с утра мы были заняты несколько иным… – Мне доставляло удовольствие видеть его крайнее смущение. Анцифер и вправду удивительно милое и добросердечное существо, хотя при случае может доказывать свою точку зрения кулаками. Но вот в интимно-личных вопросах стыдлив, словно дореволюционная гимназистка. А как краснеет, как краснеет… – Простите, если был чрезмерно откровенен, на самом деле мне всего лишь хотелось узнать – почему это вы один? Где наш злейший враг?

– Фармазон очень занят. Его там пропесочивают на каком-то собрании отдела.

– Неужели за то, что он категорически отказался втравливать меня в очередной смертный грех?!

– Отнюдь… Уж в этом дурном деле он у нас всегда первый молодец. Как я понял, у него невнятные сложности с руководством. Что-то там связанное с чрезмерной вольностью при телефонных разговорах…

– Любимый, ты уже поел? – Наташа выскользнула из ванной, едва прикрытая полотенцем. – Я бегу одеваться. Собирайся скорее, время не ждёт.

Невинный Анцифер покраснел так, что я испугался, как бы его не хватил удар. Багрово-красный ангел выронил недоеденный бутерброд и, не попрощавшись, исчез из кухни. Философски вздохнув, я отправился следом за супругой. Если мы идём в гости, то следует одеться соответственно, дабы пристойно выглядеть в паре. Я остановил свой выбор на классической «тройке» с кремовой рубашкой и чёрно-серебряным галстуком. Наташа, появившись в свободном домашнем платье, чуть удивилась моему виду.

– Но ты говорила, что Семецкому требуется наша помощь?

– Требуется, – согласно кивнула она, – но это не значит, что нам с тобой надо куда-то бежать. Он сам сюда придёт, буквально… минут через пять. Сними хотя бы пиджак, я сделаю распоряжения насчёт стола в гостиной.

Отлично. Я охотно сбросил модельные полуботинки, с удовольствием сунув ноги в домашние тапочки. Чёрт подери… они имели форму двух пушистых зайчиков! Даже хвостики над пяткой белели! Это, конечно, милый внутрисемейный юмор, но можно бы обойтись и без столь прямолинейных намёков…

– Физкульт-привет самому главному зайцу района!

– Фармазон?! – Я даже слегка подпрыгнул… как зайчик… тьфу! – Рад видеть вас в приподнятом настроении, а то Анцифер говорил, будто бы там, на собрании отдела, кое-кого пропесочивают по полной программе.

– Не по полной, Сергунь, – величаво ответил нечистый, разгуливая по комнате, заложив руки за спину, – когда по полной песочат, то пациент потом неделю сидеть не может… Не красней, ты всё понял правильно. Как у нас говорят: «Не входит через голову, дойдёт через…» Обычно для этой цели используют швабру. Не красней, ты всё понял неправильно! Я хотел сказать, что дают швабру в руки и отправляют на уборку мусора вокруг котлов, в которых варят грешников. В чём конкретно варят, не спрашивай… Надеюсь, запах из балахона уже весь выветрился?

Я невольно принюхался и пошёл за дезодорантом. Фармазон был прав, спрашивать не стоило.

– А как твоя дражайшая половина?

– В ванной плещется, – почему-то соврал я. У чёрта загорелись глаза.

– Где?! – Мне едва удалось поймать его за рукав. – Серёга, ты – жмот, скупердяй, единоличник, эгоист и совершенно не имеешь понятия об эстетике! Я что, прошу невозможного? Ну, хоть одним глазком…

Мелодичный звонок в дверь прервал наш спор и, возможно, избавил от худших последствий, так как я был полон решимости засунуть личного беса в стиральную машину, но не допустить… куда не следует.

– Любимый, – пропела Наташа, показываясь в дверях, – открой, пожалуйста, это наверняка гости.

– А ты ещё, оказывается, и брехло безбожное! – припечатал мне вслед обиженный Фармазон, безнадёжно опуская руки при виде Наташиного платья. Кажется, сегодня я умудрился подставить ножку обоим близнецам. Что ж, день обещает быть хорошим…

* * *

Мэтр Семецкий выглядел помолодевшим лет на пять. Его лицо загорело под морским ветром, а уверенный взгляд пресекал любые вопросы о судьбе его бывших убийц. Судя по всему, эта тема не просто закрыта, а полностью исчерпана. Во всех смыслах… За наше короткое отсутствие он вёл весьма активный образ жизни: перешёл Рубеж, посмотрел в глаза чудовищ, экстерном окончил школу «годзю-рю», пройдя в ней полный «Путь меча», нанёс осенний визит папе-антибиотику, где-то в сельве охотился на грыбру, а в результате застрелил льва, да в довершение ко всему был посвящён на острове Русь в «рыцари кувалды». Не знаю, где здесь правда, где ложь, но чтобы осилить такое за несколько часов нашего отсутствия… Кстати, не грех бы уточнить у Наташи, а сколько часов, дней или месяцев мы отсутствовали на самом деле… В измерениях время движется по-разному, и сейчас дорогой гость удовлетворённо потягивал традиционный ямайский ром, неторопливо объясняя причину своего визита:

– Уважаемая Наталья Владимировна, до меня дошли непроверенные слухи, шо ви с супругом посетили тот самый Тартар, карту которого пыталась свистнуть та самая Банни?

– М-м… мы некоторое время отдыхали на Крымском побережье, – беззаботно мурлыкнула моя супруга, пододвинув к себе зефир в шоколаде.

– Значит, не отрицаете? Хорошо-о…

– Минуточку, – вмешался я, – мне почему-то показалось, что в вашем тоне слышатся нотки опытного оперуполномоченного?

– Нет, нет, нет! Шо ви, шо ви… просто полюбопытствовал! Ну, и как вам понравилось царство Аида?

– Серо, сыро, скучно… – пожала плечами Наташа. – К тому же хозяев не было дома и показать местные достопримечательности оказалось абсолютно некому. Харон был болтлив, словно кандидат в депутаты, у Цербера дурно пахнет из всех трёх пастей, а бедные тени запуганы и, как всегда, безмолвны. Увы, ничего интересного.

– Какая жалость, а ведь мне буквально вчера доставили редчайшую рукопись! Ви позволите? – Мэтр Семецкий достал из внутреннего кармана морского кителя порыжевший от времени свиток. – Это уцелевшая часть текста, так сказать, мемуары в стихах, некого Кентавраса. Он описывает удивительные и чудесные похождения своего спутника, древнегреческого поэта Сергиуса Гнидаса, таки тоже шагнувшего в Тартар. Не хотите взглянуть?

– Не-а… – лениво откачнулась в кресле моя жена, но я решительно протянул руку:

– Хочу! В смысле, мне всегда было интересно сравнить, насколько стиль Гомера отличался от стиля других певцов.

– Ой, нет! В руки не дам, жутко извиняюсь, но вещь коллекционная… Как культурный человек, ви меня поймёте. С вашего благословения, я вкратце расскажу, о чём там речь… Итак, суть в том, шо некий Сергиус Гнидас, судя по описанию,

«…муж богоравный, чей рост был подобен соснам эгейским, А руки столь мощны – шкуру быка раздирали легко, как, быть может, Тунику первую рвёт, не заметив, ребёнок…»