Софья Ролдугина - Тонкий мир

— Дэйри… ты должен научиться мне доверять, — наконец произнес Ксиль, почти робко касаясь плеча целителя.

— Я постараюсь, — тихо произнес Дариэль. И добавил: — Ксиль… а ты не скажешь никому, что меня чуть не…

— … чуть не изнасиловали? — как ни в чем не бывало закончил князь, и Дэйр начал испытывать такое знакомое, почти родное желание прибить мерзавца на месте.

Ну, или — на крайний случай — просто окунуть в сугроб.

— Чуть не убили, обвели вокруг пальца… что я попал в глупое положение, — слова давались с трудом, но потом становилось легче — будто Дэйр перекладывал свои проблемы на плечи Максимилиана.

Князя. Его князя, если быть точным.

— Не скажу, — по-доброму усмехнулся Ксиль. — Буду нагло врать, что эти мелкие кровососы у тебя по струнке ходили… главное, не проболтаться, язык у меня без костей. Ты же знаешь меня.

— Если что — напомню «правильную» версию, — вернул ему усмешку Дэйр и почувствовал… нет, наверное, ему просто показалось… что на секунду между ними проскочила искра взаимопонимания.

Но какая же мягкая здесь кровать…

— Эй, не спать! — рассмеялся князь, усаживая завалившегося на бок Дэйра. — Сначала — душ. Вон, за той дверкой. Я взял на себя смелость распотрошить твои вещи, так что рядом с душем, на вешалке, найдешь белье, тренировочные штаны, футболку и это свое дурацкое травяное мыло… В общем, разберешься… Что? Что ты на меня так смотришь?

— Ничего, — Дэйр почти смущенно отвел глаза. И тихо добавил. — Спасибо. Я пойду, пожалуй.

— Помощь не нужна?

— Ну что я, джинсы, что ли, не расстегну? — Дэйр устало махнул рукой, скрываясь в ванной комнате.

— Застегнуть их у тебя сил не хватило… — в пространство заметил Ксиль.

Скрипнули краны — полилась вода.

«Ужасный день, — думал Дариэль, намыливая голову. От горячих водяных струй, стекающих по спине, его разморило еще больше. — Еще пара таких дней — и нервный срыв мне обеспечен. Надо выбираться… Мятные капли, успокоительный сбор и много-много здорового сна…»

«Чудесный день, — ухмылялся Максимилиан, застилая себе постель на диване. — Еще пара таких дней — и эльфенок у меня в кармане. Эшли просто алмаз, так сыграть, да еще и команду подключить… Надо будет обратить на него внимание Ирвина».

Из душа раздался такой звук, какой бывает, когда мокрое тело медленно сползает по стеночке, роняя с полок шампуни и мочалки.

— Готов, — с удовольствием констатировал Ксиль. — Даже глинтвейна с успокоительным не понадобилось… Пойду-ка я спасать своего эльфенка, пока он не утонул…

На город опустилась ночь. Вьюга стихала. И ей не было абсолютно никакого дела ни до эльфа, погруженного в беспокойный и чуткий сон, ни до счастливого до неприличия князя, осторожно расчесывающего влажное золото волос, ни до растерянной черноволосой ведьмы, дремлющей в маленькой кухоньке под грустным материнским взором.

Все было правильно.

ГЛАВА 20: СОМНИТЕЛЬНОЕ И НЕСОМНЕННОЕ

Через три месяца мне исполнится двадцать.

Кошмар. Я стара, как мир.

Конечно, рядом с вечностью Максимилиана и… кхм, в два раза более долгой «вечностью» Дариэля — жалкие песчинки времени.

Вся разница в том, что когда этого песка много, его не ценишь. Играешь, пересыпаешь из горсточки в горсточку, хвастаешься — у кого больше? А когда мало — считаешь каждую крупинку…

Рядом с такими, древними и всезнающими, через некоторое время начинаешь чувствовать себя лишней. Ненужной и… слишком простой, что ли? Стоит только немного развеяться очарованию, стоит получить время передохнуть от постоянного восхищения… И наваливается оно.

Осознание собственной ущербности. Незначительности.

Серости.

Честно, я никогда не страдала «комплексом мышки». Просто знала, что ничего особенного собой не представляю — на фоне Элен и Хэла, и даже рядом с подругами-одноклассницами.

Даже замыкание в «звезду» ничего не изменило в моем мироощущении. Как была просто Найтой, так ей и осталась. Сила не сделала меня ни умнее, как показала самостоятельная жизнь в Заокеании, ни решительнее, что чуть раньше подтвердилось в Академии. Взрослеть надо самой, без «подарков» свыше.

Но раньше мысль о собственном возрасте и уровне развития совершенно не занимала мою голову. А вот сейчас… Неделя с мамой, в неге и заботе, сработала, как та самая возможность отдышаться, и я со всей ясностью поняла то, что ускользало от меня последние два года. Все странности в поведении Ксиля вдруг сложились в четкий узор.

Отправной точкой послужил случайно подслушанный разговор двух соседок с нижнего этажа. Дело в том, что живу я на втором этаже, и если открыть форточку, то можно виртуально «поприсутствовать» и на детской площадке, и, что гораздо интереснее, на лавочке около нее. Сейчас я не училась и не занималась алхимией, так что могла позволить себе поваляться подольше в кровати, прячась от солнечных зайчиков и назойливого шума под одеялом. Но кое-какие фразы все-таки долетали до моих ушей.

Соседки обсуждали внуков.

— Слушай, а что это твой старшенький вместе с Сашенькой бегает? Ну, как маленький, а ему уже пятнадцатый годок идет! Неужто с ровесниками не интересней?

Скрипнули визгливо качели. Мальчишки дурашливо расхохотались, звякнули тонко и чисто сосульки, будто кто-то, пробегая мимо «лесенки» пересчитал ледышки прозрачным осколком.

— А чтоб ему и не побегать? Он с отцом живет, в столице, Сашеньку давно не видел… Вот и старается ему угодить, хохочет, носится, как будто сам только-только в школу пошел. Наиграется, заскучает и найдет себе друзей по возрасту… Не к своей ли Машке ты его сватаешь?

— Да пора уж ему на девочек красивых заглядываться…

Ассоциация зацепилась за ассоциацию, мысль за мысль — и понеслось.

«Он слишком любит играть и не знает, когда надо остановиться», — всплыл в воспоминаниях бархатный голос Тантаэ.

«Любви для счастья бывает мало», — вторил ему грустный мамин.

Князь где-то пропадал по своим княжьим делам вот уже пять дней, лишь изредка перезванивая мне на мобильный. От Дэйра тоже — ни слуху, ни духу не было. Конечно, леди Элен не могла упустить такой замечательный шанс и направила все свои усилия на то, чтобы снять с меня розовые очки. А я… я слишком соскучилась по ней, чтобы убегать от этих разговоров, и слишком любила и восхищалась ею, чтобы пропускать их мимо ушей.

Мама всегда начинала исподволь.

— А у него есть какое-нибудь хобби? — любопытствовала она. — Давно было интересно, чем может увлекаться такое древнее существо…