Ольга Шумилова - Эхо войны.

— Фарра, фарра, — теребит меня за рукав мальчик. — Получилось!

— Что?…

— У меня — получилось! Он очнулся!

Я оседаю на пол с ухнувшим куда–то глубоко–глубоко сердцем.

И понимаю — это и есть счастье.

Глава двадцать шестая

— Вот поэтому, — простонала травница, — я и не пошла в маги–практики! Только вы в ситуации «хуже не бывает» способны жизнерадостно заверить, что очень даже бывает и, более того, сейчас будет.

Вершины Призраков укутала метель. Мир утонул в снегах.

Как когда–то. Когда–то очень давно…

Вот и пришла зима. Там, снаружи. Здесь, внутри, она пришла давно. В наших снах.

Он снова здесь — одинокая темная фигура среди уходящих вдаль могил. На надгробиях лопается лед — стремительно, с громовым треском. Становится жутко — просто от понимания, что путы спадают — даже быстрее, чем лопается лед.

И тогда уже не удержишь лавину.

— Ты счастлива? — безличный голос плывет над полярной пустыней. — Вместо одной жизни придется забрать все. И ты будешь в этом виновата.

— Нет. В этом будешь виноват ты.

Я просыпалась медленно. Рядом заворочался комендант…хотя, наверное, уже Этан. Глупо называть по фамилии, а тем более, по должности, мужчину, с которым у тебя были общие дети… и общий брак, если уж на то пошло.

Хотя, как недвусмысленно говорит мой собственный опыт уже в этой жизни, это еще ничего не значит. Тут от настоящего мужа можно свихнуться, не говоря уже о настолько бывшем.

Ох, служители божьи, все у вас не как у людей…

Я выползла из–под одеяла, задумчиво осмотрела руку, с которой при такой эксплуатации швы можно будет снять еще очень нескоро, поменяла повязку на ноге… И — не удержалась, снова похромала в соседнюю пещеру, к койке в дальнем углу, куда забегала чуть ли не каждый час.

Потускневшие, очень усталые зеленые глаза. Тайл смотрит на меня с какой–то тихой обреченностью, вот только — почему?… На всех остальных он смотрит по–другому.

— Ну, как ты тут? — преувеличено бодро спрашиваю я.

— Живой, — он поводит шеей. — Спасибо нашему гениальному ребенку.

— Где он, кстати? — я оглянулась. Постоянно мелькающая в госпитале хрупкая фигурка куда–то пропала.

— Приболел, вроде бы, — Тайл поднял на меня глаза. — То ли простыл в этой сырости, то ли просто устал, меня вытаскивая…

Молчание. Он все так же смотрит на меня — пристально и странно.

— Тайл… Что было… там? Что с тобой?

— Там… — он криво улыбнулся. — Плохо. Честно говоря, думал, так и останусь болтаться между реальностью и Изнанкой. А сейчас… Нормально все сейчас. Честно.

— Орие, не смотри ты на него, — Ремо с инъектором подошел почти бесшумно. — И не слушай. Он вообще с утра порывался встать.

— Сколько я уже на койке провалялся, напомнить? — Тайл сердито глянул на брата. — Нет, ну в самом деле! Ремо, что за детский сад! Физически я уже в полном порядке, и ты прекрасно об этом знаешь.

— Если бы ты еще морально был в порядке, — вздохнул врач, покосившись почему–то на меня. Я вопросительно приподняла брови. Он только махнул рукой: — А, не морочь себе голову. Я лично устал с этим бороться. Дозреет — скажет сам.

— Скажет что?

— Или так и не скажет… — снова вздохнул Ремо. — Руку дай, посмотрю.

— Ремо, не мог бы ты заткнуться, а? — Тайл рывком приподнялся и сел на кровати, зло сверкая глазами.

Я протянула врачу разукрашенное швами предплечье. Ну вот, я опять ощущаю себя обладательницей неверного супруга и развесистых рогов.

— И, к слову, при том, что здесь твориться, сомневаюсь, что кто–то может себе позволить разбрасываться взрослыми мужчинами, способными держать оружие, — оборвал дальнейшую дискуссию Тайл. — Так что, хочешь ты этого или нет, а сегодня я все–таки встану. И плевать я хотел на твои «рекомендации».

— И кто это, хотел бы я знать, тебя просветил? — начал заводиться врач. — Оторвать бы голову этому умнику. И где, интересно, на тебя броню возьмут, с таким–то ростом?

— Полицейская должна была остаться, — отрезал Тайл.

— Полицейская, значит…

Я оставила братьев выяснять отношения дальше, поскольку в этом споре была абсолютно лишней. Не говоря уже о том, что Тайл был прав. То, насколько были забиты госпитальные пещеры после вчерашнего…

А если говорить о некоторых моих снах… Он явно готовит какую–то пакость, скорее всего — тупую, но эффективную лобовую атаку через неделю–полторы, измотав нас предварительно по максимуму постоянными «набегами». А если случится еще один аврал вроде опять же вчерашнего…

С легкими, и даже со средней тяжести ранениями, не слишком мешающими двигаться, уже даже не ложились в госпиталь, а просто приходили на перевязки и процедуры, продолжая стоять на вахте.

Отправившись к кухне за завтраком для раненых, я наткнулась у раздачи на сержанта, которого и не преминула нагрузить своими соображениями. Майору после всех вчерашних откровений я доверяла меньше, чем это вообще возможно, поэтому попросила донести мои измышления до начальства через его голову. Сержант скосил на меня хитрые глаза:

— Ладно, Морровер. Бери свои манатки и пошли, покормишь кашкой наших бравых разведчиков. Заодно побалакаем на эту занимательную тему.

— Вы–то туда зачем?

— Как — зачем? А спросить, какого хрена они сделали, что нам вчера приключился такой сюрприз? Пошли, Морровер, не тормози.

Я подхватила «кашку» и действительно пошла, гадая, с какой радости у сержанта проснулась страсть к служебным расследованиям. По пути вполголоса изложила ему специфику службы нашего майора — в сильно отредактированном виде, но тем не менее. Сержанту я доверяла как себе, и, если вдруг доблестный сотрудник спецслужб захочет выкинуть что–нибудь эдакое, мне нужен кто–то, кто поможет без лишних вопросов его вырубить. Сержант ехидно покивал и обещал полное содействие.

Разведчики выглядели еще хуже, чем мне вчера показалось. Я подсела к первому, судя по нашивкам, — их капитану. Как и у большинства — нарезанные на лоскуты ноги, не смертельно, если вовремя остановлена кровь, но встанет он еще нескоро.

Сержант присел на корточки рядом. Поднял светлые глаза, пристально посмотрел на бледное лицо в испарине.

— Как же это тебя так угораздило, а, Нори?

— Как, как… — просипел раненый. — А то не догадываешься?…

— Тогда я буду говорить, а ты кивай давай, — сержант переплел пальцы и задумчиво уставился в потолок. — Значит, шли вы где–нибудь… Вот по такому же залу, что у нас за главной пещерой, только с озером или подземной рекой.

Раненый кивнул. Я налила в кружку питательную смесь и поднесла к его губам, придерживая за донышко.