Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие

Голос юной вирмы слабеет. В моей голове шумит. На свежую картинку наслаиваются более старые воспоминания. Асфея… Красивая, полная жизни молодая женщина. Но не простая, а из тех, что ради своей цели готовы жонглировать мужскими сердцами, а потом сделать из них ожерелье.

Влюбленный Алидисс, когда он смотрит на нее, становится похожим на мальчишку. Кажется, вот-вот подпрыгнет и заорет во весь голос что-нибудь романтическое.

– Это Асфея, моя невеста, — а сам светится любовью и обожанием так, что его армия зомби в гробах наверняка перевернулась.

Картинка меняется. Андарисс и Асфея в саду. Тонкая рука вирмы на могучем предплечьи моего брата. Голос льется так вкрадчиво, так соблазнительно. Притупляет чувство опасности, обволакивает, завораживает, пытается подчинить…Вирма хочет околдовать Андарисса!

– Твой брат очень мил… но ты… ты - прекраснее всех, кого я видела. Сильный, справедливый, умный. Ты будешь великим. А я – твоей императрицей!

В сознании брата растет отвращение. Кажется, он вот-вот растерзает эту вирму, посмевшую взять душу Алидисса в плен!

Он не растерзал. Разобрался с ней, как василиск.

В следующей картинке я увидел, как его смертоносный взгляд обращает прекрасную искусительницу в каменную статую.

Отец разбивает ее на куски.

– За что ты это сделал? — крик Алидисса звучит как вопль смертельно раненого животного. В нем собралось столько чувств! Любовь, безумная, полностью его поглотившая. Страсть, бушующая сильнее пламени. И ярче всего - боль и отчаяние. Лид выглядел человеком, который враз лишился смысла жизни.

Андарисс удерживает Лида, чтобы тот не направил магию смерти на их отца. И сердце кронпринца сжимается от сочувствия к брату.

– Я все понимаю, ты думаешь, что любил эту вирму, — тихо говорит Андарисс, — и я понимаю, что ты чувствуешь. Но это всего лишь чары, брат! Она тебя околдовала, Алидисс.

Мне больно дальше просматривать эту сцену. Она давит меня, выпивая из души свет.

Дарис… почему ты показываешь мне это? Явно не для того, чтобы я тебе посочувствовал?

Я не задаю этот вопрос вслух, но Андарисс понимает меня и без слов. Его мысли вновь возвращаются к пережитому недавно.

Снова вижу испуганную, смятенную девушку… Дар без слов подсказывает мне ее имя: Снежана.

– Асфея… ты - моя мама, — шепчет она.

Я вновь вижу призрака. Холодное, лишенное сострадания лицо. Асфея.

– Ты не знаешь, какая тварь твой отец, — почти шипит на Андарисса Снежана, — а если знаешь и принимаешь его сторону, то это еще хуже.

Я с трудом вынырнул из череды этих тяжелых, дурманящих видений, воспоминаний старшего брата.

Посмотрел на него так, будто впервые видел.

– Плохи дела, Андарисс… Если Асфея расскажет Снежане, что это ты отнял ее жизнь, вряд ли девушка захочет быть с убийцей своей матери.