Роберт Сальваторе - Ночь Охотника

Кэтти-бри поцеловала рубины на шлеме, и бросила его в огонь. Она обернулась к Бренору и указала на щипцы, и дворф быстро подал их ей. Она повернулась и достала топор с многочисленными зазубринами от прошлых битв.

Его ручка немного дымилась, но казалась удивительно целой.

Кэтти-бри взяла его, и осмотрела накаленный металл. Она положила его перед Бренором, который уже начал покрывать его слоями серебра, затем постучал молотком, напевая свою песню все это время.

Затем достали щит, и дерево казалось немного более темным, но снова целым, однако металл вокруг края древесины пылал оранжевым, а рельеф пенящейся кружки, казался как будто более глубоким. Кэтти-бри присматривалась к нему мгновение, затем рассмеялась и наложила на него чары, а потом положила его рядом с Бренором на рабочий стол.

Бренор только-только начал работу над щитом, укрепляя армирующие полосы, в то время как женщина уже доставала накаленный шлем и те рубины пылали как-то по другому, по живому, и, действительно, в них явно горел маленький огонь. Рога казались нетронутыми, так же, как и кожаная подкладка внутри.

Кэтти-бри не положила его рядом с Бренором. Не было никакой нужды. Она опустила его в бочку с водой рядом с печью, и дала ему остыть, оттуда сразу, с сердитым шипением, повалил горячий пар.

Затем, пока Бренор продолжал петь и работать, женщина быстро надела ему на голову шлем.

И лицо Бренора озарилось глубокой радостью, и он поднял свой топор.

Он пел и повсюду разбрасывал мифриловые хлопья.

Рубины пылали, и Бренор слышал их зов. Он произнес слово, которое он не понимал, хотя Кэтти-бри, конечно, понимала, и она кивнула в сторону рубинов, горящих внутренним огнем.

Верхушка топора Бренора вспыхнула.

Но пламя было даровано топору не для того, чтобы его уничтожить, а для того, чтобы наполнить его силой, и зачаровать оружие, познавшее столько сражений.

Бренор перекинул щит на другую руку и силой мысли погасил пламя топора.

- Теперь мы можем идти, эльф, - сказал он, как будто выходя из транса. - Да, теперь мы можем идти.

Дзирт просмотрел на Амбру, которая качала головой, явно испуганная, развернувшейся перед ней сценой. Он похлопал ее по плечу и указал в сторону огромного поверженного драука и его, а точнее ее оружия, лежащего на земле перед ним.

С визгом Амбер Гристл О'Мол кинулась к своему любимому Крушителю Черепов, а когда она вернулась к группе, она просительно посмотрела на Бренора и печь.

- Нет, девочка, - сказал дворф. - Не сейчас. Я не понял, что только что произошло, но я не просто стучал по наковальне.

- Это был подарок, - сказала Кэтти-бри. - Тебе. Подарок дворфьих богов, подарок от Гонтлгрима. Она сделала паузу и тем самым привлекла заинтригованные взгляды к своему отцу. - И это была просьба.

Бренор кивнул. - Да. Соглашение, которое я с радостью принял.

- Просьба? - вместе спросили Реджис и Вульфгар.

- У нас длинная дорога, - ответил им Бренор и пошел прочь. – Еще очень многое предстоит.

Другие пошли за ним, Дзирт замыкал колонну.

Он несколько раз оглядывался назад, к отсеку предтечи, думая о Далии, думая об Энтрери. Действительно смерть эльфийки ужалила его больше, чем он мог ожидать. Возможно, он действительно никогда не любил ее, конечно же, не так как он любил Кэтти-бри, но он заботился о ней, и глубоко.

Она в лучшем месте, надеялся эльф. В конце концов, возможно, Далия нашла покой.

И последние слова Энтрери звенели радостным отголоском в его сердце. Ему было жаль, что человек не ушел вместе с ними из этого пока что проклятого места.

Дзирт приободрился, уверенный в его умении выживать и изобретательности, уверенный, что он снова увидит Артемиса Энтрери.

Эпилог

«Я стал свидетелем поразительных вещей,» Громф Бэнр услышал в своей голове взволнованный голос. Одно это насторожило архимага, значит, действительно, произошло что-то потрясающее, поскольку, разве этот иллитид когда-нибудь волновался?

Он почувствовал дальнейшее общение, просьбу, со всей поспешностью пойти к Метилу вместе с верховной матерью. Архимаг бы проигнорировал такую просьбу, но волнение Метила, конечно, заинтриговало его.

В течение короткого времени он и Квентл присоединились к иллитиду в приемной камеры предтечи.

- Моя элементаль? – сразу спросил он с удивлением и тревогой. - Где страж?

- Уничтожен, - ответил Метил своим водянистым голосом. Щупальца проницателя указали на арку и мост за ней.

Верховная мать была не менее встревожена, и, конечно, более испугана, когда она прошла через пар и туман и увидела оскверненную часовню. Один нефритовый паук пропал, а другой лежал кверху лапками с другой стороны, у туннеля, ведущего к Кузне. И большая часть паутины исчезла, на полу валялись пряди с телами десятков сожженных пауков.

- Что за кощунство? – потребовала ответа Верховная Мать Квентл, и Громф посмотрел на Метила, ожидая объяснения.

- Сражение богов, - ответил Громф своей сестре мгновение спустя, его голос, был полон скептицизма. Он взглянул поверх алтаря, на отсутствующую главную часть этой священной часовни.

- Дарсиёр погибла, - пробормотал он.

И они с Квентл повернулись к обвалу, когда Метил телепатически передал образы последних мгновений сражения. Иллитид направился к груде, а двое других последовали за ним. Он протянул одну руку Громфу, который взял существо за руку.

Громф кивнул, когда Метил безмолвно объяснился.

- В чем дело? - спросила Верховная Мать Квентл.

Громф протянул ей руку. - Ну, - предложил он ей.

Квентл колебалась, глядя на него, и, особенно, на странного проницателя. Поскольку Громф не отказался от протянутой руки, она, тем не менее, взяла ее, и она сразу почувствовала себя странно легкой.

- Ни в коем случае не отпускайте, - серьезно предупредил Громф, когда Метил последовал к груде - и в нее.

Квентл удалось не вскрикнуть от страха и отвращения, когда она прошла через камни и грязь. Не между ними, как могли бы жрица или волшебник при помощи заклинания призрачной формы, но через них, как будто ее собственная материальность и эти камни каким-то образом переместились в разные измерения.

Она могла чувствовать, что камни скользят через нее, и это было неприятно.

Когда они вошли в открытую область мимо груды, закрытый отсек был слишком темным даже для инфравидения дроу. Пробормотав несколько слов и взмахнув рукой, Громф создал приглушенный красный свет. Они прошли примерно полпути по туннелю, осознал архимаг, взглянув на свою волшебным образом созданную стену немного дальше впереди.