Петр Верещагин - Цена крови

– По-твоему, каждый метеорит – указание?

– Метеорит, падающий мне на голову, несущий на себе Знак Молчания – Ogi'on, – и состоящий из бериллиевой бронзы? Если уж ЭТО не указание, то что вообще может считаться таковым? Высшие довольно редко спускаются на землю во плоти; а когда спускаются, так лучше бы им оставаться у себя, на небесах или еще где…

Та все еще держала на лице гримасу недоверия, но Алхимик видел, что его слова не пропали даром.

– Значит, беседуя со мной, ты подвергаешься… опасности?

– Такая возможность есть, – кивнул Джафар. Он никогда не позволял гордости брать верх над осторожностью. – Особенно, когда разговариваем мы… об определенных материях.

Аджан вскинула бровь.

– Даже так? Ну, должна заметить, сия… определенная материя – точнее, сам факт подобной реакции на наш разговор, – не может не наводить на некоторые предположения.

Властитель усмехнулся.

– А Высшие никогда не упускают возможности проявить себя, – как сказал бы кто-нибудь менее сдержанный на язык, подумал он, «повыпендриваться»… – В противном случае смертные вскоре начнут думать, что никаких Высших не существует, что мир таков, каким видят его они, и ничего иного – нет и не может быть.

– Ну, это преувеличение…

– Ты – сказочница, знающая тысячи оттенков мира грез; однако ты слабо знакома с историей реальных миров. Так уже случалось. Иные из тех… краев для Высших теперь потеряны. Для остальных, впрочем, тоже.

– Внешние Миры?!

– Ага, значит, что-то тебе все же известно. Здесь я тебе ответа не могу дать. Захочешь – сама узнаешь, имеющим доступ к миру грез это несложно.

Аджан покачала головой.

– Я знаю достаточно, чтобы не лезть в это.

– Мудро. Так что сменим тему. Я обещал тебе третью – и пожалуй, главную – точку зрения на ту историю дракона и охотника…

Серые глаза собеседницы стали блестящими бусинами полированной стали. В ответ на незаданный вопрос Алхимик чуть наклонил голову.

– Да, это – ИХ точка зрения.

Утренние небеса осуждающе молчали.

Жизнь – иллюзия для смертных и забава для богов, говорят в Высших Сферах. И это правда – потому что Высшие не живут, но играют. Игра – их досуг, их дело, их… в общем, Игра – все для тех, кого смертные причисляют к Богам, или, не мудрствуя лукаво, зовут небожителями.

Ими же, небожителями, придуман и введен термин «Большая Игра». Смертным он без надобности, но Высшим – необходим. В простой Игре определяется жребий смертных, одного или миллионов – значения для Игроков-небожителей не имеет. В Большой же Игре определяется удел не отдельных смертных, но целых миров; а при некоторых, особенных (правда, не слишком редких в масштабах Вселенной) обстоятельствах – также и удел Высших.

В обычном значении этого слова Высшие – бессмертны; они не умирают, потому что не живут. И для обозначения того, что случается с ними в случае проигрыша, существует иносказание «перемена статуса»; в определенном смысле, это похуже смерти. Ибо умершие, рано или поздно, рождаются в новом теле, тогда как потерявший статус Высшего практически не имеет шансов обрести его вновь.

Это – риск Большой Игры, тот ее элемент, без которого она утратила бы всю свою привлекательность для Игроков. В этом смысле все игры, известные смертным, подобны Большой Игре.

Кроме Игроков, имеется еще и Доска. Это скорее символ, чем реальный объект (впрочем, к Высшим Сферам слово «реальность» применимо слабо), и обозначается сим термином участок Вселенной, где в данное время (как бы ни было расплывчато для Высших Сфер понятие «время») проходит конкретная Игра.

И разумеется, на Доске есть Фишки, смертные. Число их и достоинство различно (в связи с чем иногда Фишки, в свою очередь, подразделяются на Фигуры, Пешки, обычные Фишки и так далее), перемещаются они по Доске согласно своим законам – и далеко не всегда Игрок, несмотря на многократно превосходящие возможности, в состоянии манипулировать даже собственными Фишками так, как ему заблагорассудится. Вообще говоря, «собственность» для Высших Сфер – термин мало характерный, и скорее всего, относится к ошибкам перевода с языка небожителей на наречия смертных.

А вот перевод такой – необходим, как необходим и обратный.

Потому что на языке смертных мыслил и писал мастер Аркан, создатель законов Большой Игры. Потому что на языке смертных написан Игровой Кодекс, книга, которую все (и даже неграмотные) небожители прочесть обязаны, если желают участвовать в общей забаве и не проиграть в первый же тур.

Потому что лишь на языке смертных Игрок может отдавать приказания контролируемой им Фишке.

Жизнь – игра для богов и иллюзия для смертных. Зато законы ее – реальность для смертных и иллюзия для богов.

Правда, как ведомо Мифотворцам, Мастерам Сна, да и многим другим, разница между грезами и действительностью – чрезвычайно мала. И не такая большая затрата, не такая значительная цена требуется для того, чтобы переступить эту грань…

Аджан покачнулась и оперлась на выщербленный камень парапета. В глазах ее плескалась боль, но – не ее боль.

– Это… что?

– И ты, общающаяся с миром иллюзий, не узнаешь этого? – поднял бровь Джафар. – Всего лишь мысленная речь. Быстрее и точнее обычного разговора. Правда, и сил отнимает больше.

– Но зачем?..

– У стен, как говорят, есть уши. У воздуха они тоже есть, и КТО слышит этими ушами – думаю, нет нужды пояснять. Мысль поймать куда как сложнее, а я обещал завершить рассказ. Если буду говорить вслух – мне могут не позволить закончить.

– Я совсем не желала заставлять тебя…

Властитель издал короткий смешок.

– ЗАСТАВИТЬ меня – не в твоих возможностях. То, что я делаю, я делаю по собственному выбору и с собственными намерениями. Доверять мне безоговорочно, знаешь ли, будет очень большой ошибкой.

– Об ЭТОМ можешь не предупреждать, лорд Джафар, – уверенно сказала Аджан. – После известных тебе событий я самой себе не доверяю.

– Тем лучше, тем лучше… Готова? Я хотел бы закончить сегодня: есть у меня предчувствие, что завтра будет поздно.

Дождавшись неуверенного кивка, Алхимик послал собеседнице следующую порцию комментариев и выдержек из Игрового Кодекса, информации, запретной для передачи смертным.

Все во Вселенной имеет свою цену. В том числе и кровь.

И далеко не всякая кровь ценится по ее действительной стоимости. Бывают случаи, когда лучше уплатить по счету, чем доказывать его несправедливость и поднимать вопрос о том, насколько обоснованы прерогативы Арбитров-Оценщиков в данном конкретном деле. Бывают случаи, когда лучше с камнем на душе и улыбкой на губах принять кару Высших Сил, даже если все факты грубо подтасованы и самое поверхностное непредвзятое расследование проявило бы истину.