Андрей Звонков - Дорога на Регалат

В гостинице она пробежала в свою комнату, быстренько покидала в сумку вещички и, не запирая помещения, поскакала вниз по лестнице к комнате Жабеля. В коридоре ее перехватил Дери:

— Стойте!

Она застыла.

— Вам туда нельзя.

— Почему?

— У хозяина следователь из Братства Безутешной.

У Атреллы ослабели ноги. "Бебешники! Нэреиты!". Но как они вышли на ее след?

— Я пропала, — слезы сами навернулись.

— Хозяин ничего не сказал ему.

— Как ничего?

— Я слышал, будто вы приходили ночью, но не сошлись в цене и ушли, а куда, он не знает.

Атрелла достала платок и села у стенки — плакать. Ей было страшно, и уже хотелось пойти и добровольно сдаться. Говорят, если признаешь свою вину — можно отделаться запретом на практику для первого раза и штрафом. Правда, придется вернуться с позором домой и уже помалкивать насчет гендеров… Жизнь кончилась. А все из-за этих гадов фардвов с их пиписьками! Выпендриваться не нужно было! Почки почистила, простатит подлечила… теперь хлебай проблемы полным хлебалом.

Дери поднял ее и потащил к двери на двор:

— Идемте! Пока он обшарит все таверны и кабаки в районе, вы успеете уйти далеко. Я так понял, он не знает толком, как вы выглядите, а хозяин описал вас долговязой рыжей девахой со стрижеными волосами. Вы ведь не такая.

Атрелла тащилась следом, продолжая хлюпать носом:

— Яааа усу… губ… ляюуууу свою вину!

Дери вывел ее к дороге в порт:

— Идите, госпожа. Я вас не видел, знать не знаю, и ведать ничего не ведаю. Храни вас Лит пресветлый!

Атрелла мышкой пробежала на корабль. Вахтенный не заметил ее зареванности. Она заскочила в каюту, и больше всего хотела спрятаться в какой-нибудь маленький ящичек и сидеть там тихо-тихо… Она свернулась калачиком на койке и принялась думать: как же эти нэреиты узнали о ней?

А произошло то, что, в общем, и должно было произойти. Братцы-фардвы прибыли в город, затерлись в морвокзал и попались на чьей-то сумке, бдительный хозяин которой оказался не лекарем, как Атрелла, а самым обычным морячком, и сразу залепил воришкам по сопатке. Охрана порта всех скрутила и отвела в следственную — для выяснения. Моряк предъявил документы, добровольно подставил голову следователю, и тот в три касания к вискам и темечку определил, что он не врет — потому морячка отпустил. А проделав подобную процедуру с фардвами, обнаружил участки вытертой памяти, причем свеженькие. Это его насторожило. Будучи сам не лишен медицинских знаний, обнаружил и расхождение между записью в свитке из Блавны и отсутствием указанной болезни у якобы больного.

Выходило, что некий подпольный лекарь полечил фардвов и на всякий случай потер им память. Это почище драки в помещении вокзала! Он, конечно, обычный следователь и не занимается подобным, но как правоверный рэреит составил рапорт по всей форме, отправил воришек-фардвов в следственную тюрьму — до суда, а рапорт переправил в управление надзора при ордене безутешной богини Нэре.

Управление надзора занималось контролем благотворительности. А точнее, следило за исполнением договора между литариями и нэреитами — в частности, о том, что лекари не будут лечить бесплатно и всякий случай оказания помощи обязуются всенепременно учитывать. А то Безутешная еще больше расстроится. Кроме этого, у нэреитов бытовало правило: благотворительность, благородство, милосердие, всякие порывы ко спасению и исцелению суть безумие, а безумные — опасны! И подлежат изоляции. Допустить, что лекарь способен лечить из шалости, они не могли. Впрочем, лекарь-шалун — тот же безумец.

Следователь из Братства Безутешной рьяно включился в розыск преступника-лекаря, и в тот момент, когда Атрелла мирно отсыпалась после лечения Жабеля, поджидал дилижанс из Гразида, в котором ехали воришки.

Рыжий Ларик описал всех, включая и Атреллу, добавив при этом, что рекомендовал ей идти в "Баркас". Там следователь чуть не застал прибежавшую из порта девушку, если б не Дери, который вывел ее через служебный вход. Нэреит спокойно, даже несколько безучастно выслушал Жабеля и сказал, уходя:

— Я все выясню, господин Дохолан, и должен предупредить, что если вы солгали, то из свидетеля станете соучастником преступления, а это может вам обойтись впоследствии очень дорого.

Он поклонился и вышел. Жабель на эту реплику промолчал с деланным равнодушием. Жена его уже тряслась в дилижансе на дороге в Нортел, Дери — человек надежный, а больше об Атрелле никто ничего не знал. О записи в книге, а точнее, о ее исчезновении он позаботился еще утром.

Тот, кто сам не относится к нэреитам, плохо их знает. Религия чистого разума требует от адептов внимательности и подозрительности, трезвого расчета и абсолютной безжалостности.

Следователь был жителем Ганевола и кое-что кое о ком знал. В частности, знал он и прозвище хозяина "Баркаса". Посему он направился, конечно, по соседним тавернам, но, наткнувшись на информацию о том, что никакой девушки никто не видел, и после полуночи к ним вообще никто не приходил, отправился к лекарям.

Найти того, к которому не так давно приходил Жабель, не составило труда. Нэреит предложил лекарю-литарию оказать содействие в расследовании и поиске незаконного целителя-безумца и опять сообщил, что отказ от помощи будет квалифицироваться как соучастие и может повлиять на лицензию в дальнейшем. Лекарь согласился и позволил следователю покопаться в его записях. Тот быстро нашел запись, что Жаберин Дохолан страдает от рака желудка в финальной стадии с поражением печени.

Следователь нисколько не разозлился. Нэреитам эмоции воспрещены — это грех. Даже месть должна свершаться с холодной головой и чистым разумом. Он пригласил лекаря с собой и уже поздним вечером вновь появился в "Баркасе". Жабель все понял. Его ложь не прошла, теперь придется отвечать.

Нэреит пропустил вперед лекаря и сказал:

— Гражданин Дохолан, вы подозреваетесь в содействии преступнице — девушке роста ниже среднего, волосы русые, одета в коричневый плащ на меху, из вещей имеет дорожную кожаную сумку коричневого цвета и посох, инкрустированный серебром, по мнению свидетелей — вещь старинная, эксклюзивная.

Жабель пожал плечами:

— Докажите.

Следователь повернулся к сопровождавшему его целителю:

— Господин лекарь, осмотрите подозреваемого. Судя по вашей записи, у него имеется неисцелимое заболевание — рак желудка.

Лекарь, уже изумленный видом Жабеля, протянул руки.

— Дайте ваши руки, — попросил он, и Жабель протянул ему обе.

Лекарь взялся за запястья и принялся "осматривать" организм хозяина гостиницы, и снова изумлению его не было предела: он обнаружил на месте опухоли лишь небольшую деформацию, а там, где печень "украшали" шары метастазов, теперь была нормальная ткань. Следы лечения читались очень ясно. Неизвестный целитель так поработал с организмом Жабеля, что тот помолодел лет на десять. На мгновение лекаря взяла зависть. Сам он так не мог. Он отпустил руки хозяина гостиницы и повернулся к следователю: