Крис Уэйнрайт - Империя крови

— Хе-хе-хе… — захихикали старикашки, как будто их вновь охватил приступ кашля. — Какой прыткий! Мне такой и нужен. А насчет того, что никогда не будешь рабом — так не смертным это решать. Как надумают наверху, так и будет. Твой удел — повиноваться воле богов.

Старики одновременно подняли вверх левые руки, вытянутыми пальцами указывая в потолок.

— Тьфу! — вырвалось у варвара. — И без вас знаю, но сейчас не с богами беседую, а с вами, старыми козлами, Нергал вам в кишки!

— Хе, хе, хе! Нергал! — вновь залились дребезжащим смехом собеседники киммерийца. — Значит, не нравится тебе рабский ошейник?

— А вы как думаете, старая рухлядь?!

— Вот так и будешь лежать, если не перестанешь ругаться! — хором воскликнули старикашки. — И зря воображаешь, что не станешь рабом. Ты сейчас мой невольник, и будешь им так долго, как мне захочется. Ишь, какой гордец выискался! — Голоса зазвучали громче, в них послышались сварливые нотки. — Помолчи и внимательно слушай, что тебе скажут, дерзкий раб!

Варвар сжал в ярости кулаки, но все же промолчал, резонно посчитав, что бранью вряд ли можно смягчить свою участь. Похоже, лучше набраться терпения и ждать.

— Вот теперь я вижу, что у тебя остался кое-какой разум, — хихикнули старики. — Я распоряжусь, чтобы с тебя сняли ошейник, если ты пообещаешь вести себя смирно. Ну как?

— Обещаю, — буркнул Конан.

Старики хлопнули в ладоши, и откуда-то сбоку прямо из стены появились два человека, удивительно напомнившие киммерийцу его самого: высокие статные мужчины с мощными мускулами и длинными темными волосами. Только цветом кожи и глаз они отличались от варвара: их лица были бледными, и казалось, что глаза им заменяют сверкающие черные осколки камня.

«Вот почему девчонка подумала, что я из этой компании, — догадался варвар. — Шагов с двадцати я и сам бы не различил…»

Слуги старикашек были одеты в короткие кожаные штаны, на груди и плечах тускло мерцали доспехи из зеленоватого металла.

— Снимите с него ошейник! — приказали старцы.

Через несколько мгновений варвар уже сидел на своем постаменте, потирая ладонями шею и хмуро поглядывая на стариков.

«Наверное, я смогу одним ударом вышибить дух из двоих, а потом сверну шею третьему», — примерился он.

— Не вздумай делать лишних движений, — словно прочитав его мысли, проскрипели старики, — иначе я отправлю тебя на корм собакам, хе-хе-хе!

— Почему вы говорите, словно один человек? — не удержавшись, полюбопытствовал Конан.

— Если тебя это беспокоит… — В мгновение ока старикашки вставились друг в друга, словно пластины кхитайского веера, и теперь перед ошарашенным киммерийцем сидел один человек. — Иногда хочется и отдохнуть, — потирая руки, произнес он непонятную фразу, почти ласково глядя на варвара. — Мне от тебя нужно совсем немного, — продолжал колдун (а в том, что это был чародей, у киммерийца не осталось никаких сомнений). — Совсем немного…

— Говори! — перебил его варвар.

— Ты здоровый и крепкий мужчина, — не обратив внимания на дерзость Конана, сказал колдун. — Я уже давно ищу такого, но мне все попадались какие-то заморыши. Оскудел род людской, ох оскудел крепкими самцами, — печально вздохнул старичок, и его лицо исказила гримаса, будто он неожиданно проглотил что-то горькое.

Киммериец молчал, исподлобья глядя на своего нынешнего хозяина.

— Так вот, — продолжал старец, — у меня есть давняя мечта, точнее, даже две мечты. — Он неожиданно широко зевнул, но глаза его вспыхнули зеленоватым блеском, напомнив киммерийцу взгляд голодного волка. — Две мечты, — повторил колдун. — Первая — улучшить человеческую породу, потому что слишком много в мире хворых и убогих, невыносимое количество малорослых, плешивых и кривоногих. Этого больше терпеть нельзя! — почти выкрикнул он. — Во-вторых, новая порода людей должна жить в свободном мире, а для этого всех уродцев, что напрасно едят хлеб, следует уничтожить. Да! — хлопнул он рукой по колену. — Смыть с поверхности земли!

— Ну а я-то здесь при чем? — не понял варвар.

— Я, наконец, нашел подходящих женщин, — усмехнулся старик. — Посмотри…

Колдун вытянул вперед обе руки, и Конан с изумлением увидел, как одна из стен помещения растаяла, и перед ним возник лес, ползущий по склону горы, где два вооруженных арканами и булавами воина, которые только что освободили его от ошейника, преследовали высокую стройную девушку, которая пыталась ускользнуть от них. Картинка погасла, и ее сменила другая: за крепкой решеткой в большой комнате сидели несколько десятков девушек, мрачно глядевших прямо на него. Все они были молодыми, крепкими и высокими, с развитыми мускулами и загорелой кожей. Их ослепительную наготу едва прикрывали рваные набедренные повязки.

«Да это же те амазонки, которых оставляют на год в лесу, — догадался киммериец. — Девчонка права, они почти всех переловили…»

Варвар оглянулся на старика. Тот подмигнул ему, словно старому приятелю:

— Великолепные самки! Это тебе не испорченные изнеженные шлюхи из Шадизара или Аграпура!

Картина погасла, на ее месте вновь возникла стена, и колдун, опустив руки, продолжил свою речь, пристально глядя на Конана.

— Теперь, как ты понимаешь, — удовлетворенно потер он ладони, — у меня все готово. Скоро о Чойбалсаре узнает весь мир. — Старик гордо вздернул подбородок, и в повороте его головы почудилось что-то от стервятника или гиены, нацелившихся на падаль.

Киммерийца осенило: этот треклятый чародей по имени Чойбалсар хочет использовать его как племенного быка для выведения новой человеческой породы! Варвар едва сдержал стон.

«Ну и влип! По самые… Нет, глубже. По самые уши, Нергал мне в печень!»

… Конан никогда не пропускал случая развлечься с красоткой, и за свою жизнь был связан коротко или подолгу со столькими женщинами, что сам уже не мог всех упомнить. Но одно дело, когда занимаешься этим для удовольствия, а совсем другое, когда тебя заставляют. Однажды его уже использовали как племенного быка, благо сил тогда ему было не занимать. Совсем недавно, сидя в кабачке Декити, Конан вспоминал про тот подвиг.

Произошла эта история в пустыне, где сходятся границы четырех держав: Заморы, Турана, Хаурана и Кофа. Никто в точности не мог сказать, где проходят рубежи, отделяющие одну страну от другой, и вот в этих местах и жили кочевники-номады, которые разводили на удивление выносливых и сильных ослов и не подчинялись никому из повелителей. Кроме скотоводства эти отчаянные головорезы не брезговали и грабежом, нападая на проходившие мимо торговые караваны, и по этому случаю Конан как-то сошелся на некоторое время с ханом газов Сибаррой Кламом. После успешного налета они пировали в шатре этого мелкого правителя, и тот рассказал киммерийцу о хане хиршей Бро Иутине и о якобы имевшейся у того наложнице, за которую отдали — подумать только! — тридцать ослов.