Страшные истории острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен

Он пришел до полуночи, но Аннет уже была там, ожидая в белом платье, как и накануне вечером.

— Вы здесь! — воскликнула она в восторге.

— Ну конечно, — усмехнулся Филипп, — вы действительно думали, что я смогу остаться в стороне?

Он снова отвез их на веслах к центру озера и рассказал о своих дневных прогулках по дому и садам.

— Что вам больше всего нравится в поместье? — спросила Аннет.

Филипп взял ее за руку и поцеловал:

— Конечно, мне больше всего нравится озеро, потому что там я встретил вас.

— Это единственный ответ, который я бы приняла, не сталкивая тебя прямо в воду. О, Филипп, я всегда любила это озеро, но теперь оно кажется мне волшебным. Я бы хотела, чтобы мы могли остаться здесь вот так навсегда вместе. Я бы хотела, чтобы никогда не наступал дневной свет!

— Неужели дома, с вашим отцом, все так плохо?

Аннет крепко сжала его руки:

— Филипп, он пообещал меня этому человеку. Он сказал, что потащит меня к алтарю за волосы, если придется, и что у меня нет выбора в этом вопросе. Он говорит, что священник тоже должен этому человеку денег, и что они выдадут меня за него замуж, если ему самому придется подписать мое имя в свидетельстве о браке…

Внезапно в глазах Аннет появилось безумие; дикая паника, как у зверя в клетке.

— Я должна найти способ освободиться от него, я должна!

— Я помогу вам, — импульсивно сказал Филипп. — Я сделаю все, что потребуется, Аннет. Я не могу видеть вас несчастной.

Аннет обвила руками его шею с такой страстью, что лодка сильно закачалась, и Филиппу пришлось схватиться за весла.

— Простите, — сказала Аннетт что-то среднее между смехом и рыданием. — Просто я так долго была одна.

— Больше нет, — твердо сказал Филипп.

Они проговорили до поздней ночи, их беседа протекала непринужденно. Филипп пожалел, что не догадался снова захватить с собой одеяло, поскольку ночь была прохладной, а пальцы Аннет были холодными в его теплой руке. Он поймал себя на том, что говорит ей, каким глупцом он себя чувствовал из-за того, что думал о ней весь день, и спросил ее, встретится ли она с ним снова на следующий день, она ответила ему, что она нигде не хотела бы быть кроме как с ним, но что для нее невозможно встретиться с ним до следующего вечера.

— Я не смею рисковать, что меня обнаружат, — сказала она, качая головой. — С вами я чувствую себя в большей безопасности, но правда в том, что я почти не контролирую свое существование. Мой дорогой, Филипп, как мне повезло, что я встретила вас. Это почти похоже на сон.

— Вы не должны говорить такие вещи, Аннет, в конечном итоге вы только разобьете мне сердце, я знаю, что так и будет.

— Если бы это был мой выбор, — тихо сказала Аннет, — мы были бы вместе всегда, каждую секунду каждого дня, до скончания времен.

— Возможно, тогда нам суждено быть вместе, — сказал Филипп, — потому что это именно то, что я чувствую. Как вы думаете, это безумие?

— Думаю, это любовь, — тихо предположила Аннет, когда ближе к рассвету Филипп сказал ей о своем намерении поговорить с дядей о том, что им следует делать, но Аннет сразу же впала в панику и заставила Филиппа пообещать, что он не будет упоминать о ней.

— Он может запретить вам снова видеться со мной, Филипп! Пожалуйста, не рискуйте так.

— Я ничего не скажу, если вы не хотите, Аннет, но думаю, мы должны попытаться объяснить вашему отцу…

— О нет! Пожалуйста, нет! Вы должны дать мне подумать, у меня должно быть больше времени, чтобы решить, что я должна делать!

— Я не хочу терять вас, Аннет!

— Вы не потеряете меня, Филипп. Никогда. Вы действительно хотите быть со мной?

— Я хочу быть с вами всегда, здесь, в этом месте. Я хочу, чтобы это стало нашим домом. Я говорю слишком рано? Это смешно, знаю, но чувствую, что никогда никого не узнаю так хорошо, как знаю вас в этот момент.

Аннет обняла его, когда вдалеке прокукарекал петух.

— Приближается рассвет, и я должна уйти. Если вы действительно любите меня, Филипп, встретимся снова сегодня вечером. Мы найдем способ быть вместе, и я обещаю, что мы будем счастливы.

— Армия не смогла бы разлучить меня с вами, Аннет.

Когда лодка причалила к берегу, Аннет поцеловала его один раз и скрылась в темноте.

Усталость навалилась на Филиппа, как только его голова коснулась подушки, и он полностью пропустил завтрак, хотя, проснувшись, смутно вспомнил, как дядя звал его по имени.

К тому времени, как Филипп оделся и отважился спуститься вниз, Клод уже ушел.

— Он пошел искать садовника, — объяснила миссис Дженнетон. — Возможно, он наконец-то смирился с мыслью, что не может справиться с этим огромным садом в одиночку, не то чтобы я не говорила ему об этом с тех пор, как он переехал, заметьте!

Филипп рассмеялся и с радостью принял ее предложение пообедать пораньше.

Миссис Дженнетон суетилась вокруг него, накрывая на стол, настаивая на том, что он выглядит больным. Она даже проверила его лоб на наличие температуры.

— Это просто недосып, обещаю, — сказал Филипп. — Было очень тепло. Прошлой ночью я спустился к озеру подышать прохладным воздухом и, вероятно, слишком долго отсутствовал. Дольше, чем следовало.

Миссис Дженнетон странно посмотрела на него:

— Молодой человек, вы с кем-нибудь познакомились, пока были там?

Филипп открыл рот, а затем закрыл его. Он был не из тех людей, которые спокойно относятся к откровенной лжи, но знал, что Аннет хотела, чтобы они держали свои ночные встречи в секрете.

— Филипп, — мягко сказала миссис Дженнетон, — очень важно, чтобы вы сказали мне правду. Вы встретили там молодую леди, одетую во все белое и очень красивую?

— Что же, да, я так и сделал, — осторожно ответил Филипп. — Она показалась мне очень приятной. Разве ей запрещено находиться на территории поместья?

— Боже мой, — миссис Дженнетон села рядом с ним и взяла его руки в свои. Долгое мгновение она просто смотрела в пол, а затем заговорила.

— Филипп, я прошу вас, не думайте, что я перехожу границы дозволенного, но я должна умолять вас, чтобы вы никогда больше не возвращались к тому озеру ночью. Никогда больше. Вы обещаете мне это?

Филипп в замешательстве посмотрел на нее и покачал головой:

— Мне жаль, миссис Дженнетон, но я не могу дать вам этого обещания, не нарушив того, которое я уже дал.

— Филипп, эта девушка не такая, как вы думаете, она… — Миссис Дженнетон замолчала, когда Филипп вежливо убрал свои руки из ее и встал.

— Спасибо, миссис Дженнетон, но я предпочитаю сам судить о людях, и мне не хочется слышать, как клевещут на моего нового друга. Итак, прошу меня извинить…

Филипп сделал вид, что собирается уйти, но миссис Дженнетон подбежала к двери и преградила ему путь. Ее лицо было бледным, и она умоляюще сложила руки перед собой.

— Пожалуйста, Филипп, если вы не хотите слушать, тогда позвольте мне кое-что вам показать. Только одно, и если вы не захотите слушать то, что я хочу сказать, обещаю, что больше никогда не произнесу ни слова.

Филипп посмотрел на нее в замешательстве, а затем пожал плечами:

— Очень хорошо, полагаю, но я должен предупредить вас, что я твердо решил снова увидеть Аннет.

— Следуйте за мной, пожалуйста, быстро.

Она повела Филиппа вверх по лестнице на балкон, выходивший в вестибюль, и пошла в направлении, противоположном тому, которым он шел по пути в свою спальню. Миссис Дженнетон остановилась, и Филипп чуть не налетел на нее.

— Что это? — Удивленно произнес Филипп, а затем проследил за ее взглядом.

На стене висел портрет, один из многих, оставшихся со времен предыдущего владельца.

На нем была изображена девушка в изысканном красном бальном платье, с волосами цвета воронова крыла и алебастровой кожей. Она выглядела печальной и юной, на несколько лет моложе Аннет, но ошибки быть не могло — на портрете была она.

Филипп некоторое время молча смотрел на это.

— Я не совсем понимаю, почему твой дядя хранит эти картины, — тихо сказала Дженнетон. — Он говорит, что у него нет ни одного из его собственных семейных портретов, и он думает, что они придают дому определенное достоинство, но…