Занимательная некромантия. Сердце демона - Марина Николаевна Александрова

эти годы ни разу не усомнилась в своем выборе. Единственным человеком, которого мне никак не хотелось оставлять, был Джесси. И именно он был тем, кто однажды сказал мне то, что окончательно убедило меня в правильности моего выбора.

— Тебе нет места в этой семье, Лиз, ты должна это понимать, — голос брата тогда казался каким-то глухим и печальным. — Как бы сильно я не желал расставаться с тобой, но ты не моя вещь, которую я должен носить везде за собой, чтобы мне было удобно и просто выбросить, когда необходимость в тебе отпадёт. Ни один из нас не будет от этого счастлив. Я смогу стать собой лишь поняв, что больше не могу рассчитывать на тебя. Ты сможешь начать по-настоящему сиять, лишь выйдя из тени семьи. Иногда людям надо расставаться, чтобы продолжать любить друг друга…

Порой Джесси говорил такие вещи, которые никак не вязались с образом подростка пятнадцати лет. Я всегда поражалась, сколь глубокой была его душа! Сколько мыслей бродило в его голове! И как сильно он умел чувствовать, толком не осознавая этого и не показывая никому.

Собственно, когда через несколько дней после инцидента на крыше, отец позвал меня к себе для беседы, я шла, готовясь заступаться уже за Криса и объяснять то, что произошло, но никак не ждала услышать то, что он сказал:

— Как продвигается подготовка к экзаменам? — сидя за своим огромным столом, спросил он.

— Хорошо, — пробормотала я, стоя в самом центре кабинета.

Я не так уж часто бывала здесь. Мой отец предпочитал компанию Алана или Джесси, но никак не меня. Поэтому всегда испытывала чувство неловкости и смущения, находясь под прицелом его пронзительных ясно-голубых глаз.

— Надеюсь, ты понимаешь, что для поступления в Магическую Академию нужны только высшие баллы? — изогнув бровь, холодно поинтересовался он.

— Но… я не собираюсь поступать туда, — кое-как борясь с внутренним ступором, пробормотала я.

— Что это значит, Элизабет⁈ — вдруг резко повысил он голос, а я вздрогнула. — Я думал, мы всё уже обсудили!

— Обсудили? — нахмурилась я. — О чем…

— Что за непозволительная непосредственность в твоем возрасте⁉ — резко ударил он открытой ладонью по столешнице. Звук получился хлестким и пугающим. — Я не для того пошел на всё это, чтобы услышать подобное! Что за чушь⁉

Я, молча слушала его отповедь, в то время как на самом деле меня интересовало лишь одно.

— Пошел на что? — нахмурилась я, прежде чем поняла, что спросила вслух.

Отец тут же осекся и как-то хищно прищурился.

— А, ты полагаешь, твое воспитание и содержание это пустой звук? Если мои вложения не окупаются, то разве это не повод для того, чтобы я чувствовал себя обманутым? — изогнув бровь, посмотрел он на меня. — Разговор окончен. И, — взяв в руку бокал с бренди, откинулся на спинку кресла, — ты будешь поступать в Академию. Не обсуждается.

Выйдя из кабинета, я нерешительно замерла, глупо хлопая глазами и пытаясь понять, что вообще происходит? Моё обучение в Академии будет стоить приличных денег, а что семья получит на выходе? Никчемного некроманта с потрясающим образованием. Что за глупости⁈

Глава 5

— Представляешь? И, я клянусь тебе, он говорил это совершенно серьёзно! — лепетала я в тот же вечер, сидя на подоконнике в комнате брата, пересказывая ему детали разговора с отцом.

На первый взгляд казалось, что Джесси меня совсем не слушает и ни что в целом свете не способно отвлечь его от книги Фридриха Ульвэ «Некромантия, как она есть или несерьёзный взгляд на серьёзные вещи». Надо же какое название придумал для книги о мертвых этот писака! Почему не «Забавные умертвия» или «Чем занять себя на кладбище, если у вас хорошее настроение»? Но, Джесси, похоже, был в восторге от этого чтива.

— И, что ты ответила? — всё же поинтересовался он, не утруждаясь хотя бы встать с постели и взглянуть на меня.

— Ну, что… — вздохнула я. — Ничего, — обреченно пробормотала я.

— В этом твоя проблема, — перевернув страницу, выдал брат, а на его губах расцвела скупая улыбка.

Стало быть, книга была и впрямь смешная. Хотя, порой то, что забавляло Джесси, многие считали жутковатым.

— И это говорит Мистер Беспроблемная Коммуникация, — фыркнула я.

— Я не сожалею о том, что не сказал, — пожал он плечами. — Мне всё равно, узнает ли кто-то о том, что я на самом деле думаю. Пока моя судьба не расходится с моими интересами и меня это устраивает. Мне вполне достаточно того, что я могу говорить с тобой. Общение с другими было бы обременительным.

— Если так подумать, то и я могу говорить только с тобой… — задумчиво сказала я, вдруг понимая, каким на самом деле замкнутым является мой мир.

— Именно, только для тебя это проблема. Для меня нет, — пожал он плечами. — Я не сожалею, что так происходит.

— Хочешь сказать, что я должна быть более решительной и ни о чем не сожалеть? — засунув в рот сразу несколько печений, что заботливо прихватила с собой с кухни для беседы с братом, захрустела я, заставляя себя проглотить их.

Быть может, хотя бы рядом с ним получится?

Джесси немного нахмурился и на мгновение оторвался от книги.

— Почему, когда об этом говорю я, то это звучит, как добрый совет, а когда повторяешь за мной ты, то попахивает уже безрассудством.

— Ты прав, — серьёзно кивнула я, пропустив то, что он сказал мимо ушей. — Я сдам экзамены, скажу отцу, что уеду в Ривдэйл и стану следователем по телу, чего бы мне это ни стоило! Начну глубже изучать артифакторику и мои изобретения заполнят все отделения полиции Роаны! Признаюсь Кристиану и раз и навсегда покончу со всеми недомолвками, чтобы начать сначала! Да, так и сделаю!

— Я не то имел в виду! — попытался урезонить меня брат.

Он даже книгу отложил и сел на постели.

— Нет, Джесси, ты прав. Надо учиться говорить то, что у меня на душе, чтобы однажды быть услышанной и ни о чем не жалеть!

— Только дураки орут о том, что им в голову взбредет. Ты должна же это понимать⁈ — посмотрел он на меня так, словно из последних сил пытался успокоить. — Поговори с отцом и для начала этого будет достаточно. Ну, сама подумай, какому парню понравится девчонка, что сама припрёт его к стенке? Женись или умри, так что ли?

Всё, что говорил мой брат, было правдой. Это было сумасбродством, но… Я вдруг сгорбилась, точно древняя старуха и обняла себя руками за плечи.

— Я