Николай Ярославцев - Меч Шеола

Глава 22

На следующий день они уже въезжали в город. Одежда княжны была высушена и тщательно вычищена. Голову украшал, тонкой работы, золотой венец. Рукоять меча, как и у Радогора, выглядывала из — за плеча. У седла Радогора висел мешок с головой Упыря. Рядом с его жеребцом бежал, не отставая, Бэр Ягодка. А вран уютно устроился на плече.

Не останавливаясь в воротах, не спешной рысью направили коней к княжескому терему. У терема бросили поводья подбежавшим воям, Радогор вышагнул из седла и принял на руки княжну. А у терема уже собирался народ. Городок не велик и слухи в нем разбегаются быстрее пожара. На звуки десятков голосов на крыльцо вышел Ратимир. Одет он был просто. Как и они. В потертый кожанный подкольчужник с княжеской гривной на груди. За его спиной стояли Охлябя и Гребенка. Но прежде их из — за угла терема вылетела бэриха, закачалась с ноги на ноги, завидев их и взревела от радости. Заревел при виде ее и Ягодка, резво побежав навстречу

— Здрав будь, князь Ратимир. — Чинно произнес Радогор и направился ко крыльцу. — И вам здравствовать, воеводы.

Но договорить не дали.

Ратимир легко сбежал по крыльцу и обнял его. Выпустил его из рук, передавая Охлябе и Гребенке. И с достоинством поклонился княжне.

— Здравствуй, княжна Владислава. А мы уж и не чаяли вас дождаться.

И с удовольствием посмотрел в ее веселое лицо. Все пытаясь отыскать в нем ту полонянку, какой увидел ее на спине бэра.

— Потом, Ратимир. Все потом, князь. Прежде дело. — Остановила она его, и поднялась на несколько ступеней крыльца.

— Не с пустыми руками приехали мы к вам, князь Ратимир и вы, воеводы, и вы люди добрые. Радогор, развяжи мешок.

Радогор зацепил ногтем вязку, раскрыл устье мешка и запустил в него руку. Ратимир, воеводы и все, кто успел прибежать к терему, не отрывая глаз, следили за его рукой. А Радогор отбросил мешок в сторону и высоко поднял руку с отсеченной головой, которую держал за волосы.

— Вот тот, кто сеял раздор в нашем народе! Это он подтолкнул Свища к убийству моих родителей. А вашего князя и княгиню. — Звонко крикнула княжна в толпу. Голос ее заметно дрожжал, но не срывался. Это его умыслом воевода Клык отдал меня в руки своим подсылам.

Сквозь окровавленные волосы на народ смотрели холодные, немигающие глаза. На мертвой голове живые глаз.

— Это его, Упыря, за черное колдовство хотел утопить старый князь Гордич, мой дед За что и сам поплатился смертью. Отныне же будете жить спокойно. Радогор преодолел все колдовские заслоны и убил его. Вы видели, как горело болото. В том огне сгорело и тело колдуна.

Влада замолчала, чтобы перевести дыхание.

Ирадогор, не нажимая на голос, но так, чтобы слышал не только Ратимир с воеводами, но и народ, собравшийся перед теремом, сказал.

— Со мной была ваша княжна и берегиня этой дрягвы.

И бросил голову к ногам людей.

— Сделайте с ней то, что не сделал мой дед, князь Гордич. Пусть сгорит голова в жарком огне, как сгорело его тело, чтобы не вернулся уже никогда в этот мир и сама память о нем исчезла.

Дрогнули веки на голове Упыря, приоткрылись губы. И все слышали его хриплый голос.

— Меч Шеола… Знать бы раньше…

— Нельзя забывать, Лада! Коли забудут, новый Упырь придет. — Тихо поправил ее Радогор.

-Ратимир не позволит. — Так же тихо отозвалась она. Поворачиваясь к Ратимиру. — И вели своим воеводам, чтобы все исполнили последнюю волю княжны из рода Гордичей.

Голос ее дрогнул. Но она справилась с волнением и гордо вскинула голову.

— Живите спокойно, люди. Князь Ратимир сумеет позаботиться о вас. Я же ухожу с Радогором, моим и вашим спасителем.

Сняла венец с головы и с легким поклоном подала его Ратимиру.

— Храни, князь, венец княжны Владиславы для той, кто появится когда — нибудь в этом тереме.

Ратимир хоть и растерялся от неожиданных слов. Но повел себя достойно. Принял венец с поклоном.

— Буду хранить, как самую большую ценность. Верю, что пройдет время, утихнет боль, забудутся обиды и вернешься ты, вернется Радогор. — И повернулся к воеводам. — Возьмите сотню и исполните все по слову княжны. И глаз с головы не сводите пока не сгорит до тла, иначе своих лишитесь. А как сгорит, собрать все до последней пылинки и разбросать по реке. Да подальше от города уйдите. Все ли так я сказал, княжна Владислава?

Влада кивнула головой.

— Не вернусь, Ратимир. Твоему роду дальше рубеж держать. Так, что отряди воев, чтобы привезли твою семью. И воеводы пусть обживаются. Поставь им дома добрые, казны у тебя хватит. Служите народу, как Гордичи служили.

Ковырнула носком сапога землю, пробежала быстрым взглядом по лицам притихших людей и с трудом сдержала вздох.

— Нет, не вернусь Ратимир.

— Не всю же жизнь вам по дорогам бродить?

— А кто сказал, что век бродить будем? — Упрямо тряхнула головой и озорно засмеялся. — Состаримся, Радогор добудет для нас княжество. Для нас и для наших детей. Я знаю. Я видела….

Обняла его руку и прижалась к плечу.

— Ведь правда, Радо? Добудешь?

— Так и будет, ладушка. — Толпа, прислушиваясь к их разговору, притихла. — только с делами нам надо управиться сначала.

Ратимир уже тащил их, как хлебосольный хозяин, к терему.

— И гибель колдуна отпразднуем, и…

Влада замотала головой и даже руками от него заслонилась.

— Не зови, Ратимир, не ступлю больше в терем. А приезжай лучше сам к бабке Копытихе. — С улыбкой, не очень твердо ответила Влада. — Если не погнушаешься. Изба мала, да поляна большая. Охлябя, Гребенка… и вас с Нежданом ждем.

Радогор кивнул головой, соглашаясь с ней.

- Только не мешкайте, Ратимир. Загостился я, дорога ждет. — Поманил взглядом к себе князя. — И прознай все, пока не сожгли, про этот самый Шеол. Сам прознай, ни кому не доверь…

Раздвигая толпу плечом, направился к лошадям. Влада еще раз обежала взглядом людей и склонилась в земном поклоне. Повернулось, дрогнуло и сжалось сердце. Большинство из них она знала даже по именам.

— Прощайте, люди добрые. Не поминайте лихом. А я за вас у Рода милости просить буду. И князя Ратимира плечом крепите. Он вам сейчас защита и опора.

Радогор уже ждет, заглядывая на нее со своего вороного. Подвел к ней буланую лошадку, бережно подхватил ладонями за стан и так же бережно усадил в седло.

— Ну. Вот и все, Радо. Чиста я перед своей землей и людьми.

Улыбнулась, и дерзко, по мальчишески свистнула. Буланка вскинулась на дыбы и понесла ее размашистым галопом. Радогор, промедлив, пустил своего жеребца вдогонку. Бэр с обиженным ревом бросился следом.