Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой

Живое серебро кольца послушно отозвалось, и через мгновение на моей ладони появилось маленькое, бритвенно острое лезвие. Одно движение — и по пальцам потекла кровь, горячая, черная, едкая, как кислота. А уж простенькое заклинание распыления я помнила прекрасно, еще с тех пор, как уничтожила ту, первую «бездну».

Когда магов, бледных, настороженных, предвкушающих схватку, накрыло темным облаком, мне захотелось упасть лицом в снег и зажать уши. Не видеть, не слышать, не дышать. Но приходилось стоять и смотреть — внимательно, чтобы никто не остался в стороне, не смог ударить по Феникс. Тогда, в прошлый раз, я использовала свою кровь в состоянии аффекта, не осознавая, что творю. Все, что осталось в моей памяти с того случая — оплавленный камень пола и расколотая «бездна».

А сейчас я видела… людей. И если уж гранит растекался, как лед под кипятком, что уж говорить о человеческой плоти. Они даже закричать не успели.

«По крайней мере, это случилось быстро», — не слишком утешительная мысль, но хоть что-то.

В небе полыхнуло — словно сверхновая зажглась или, на худой конец, взорвалась световая граната. Кажется, Феникс тоже справилась со своим противником. Интересно, она жалеет о том, что сделала?

— Эй?.. — огненная мастерица тронула меня за плечо.

Глаза у нее были ярко-голубые, как и небо над головой, и такие же чистые. Как будто грязь к ней не прилипала. Только ко мне. Я отвернулась и с остервенением потерла испачканную ладонь краем шарфа. Стало только хуже — растревоженная рана снова начала сочиться кровью. Запахло металлом.

— Найта?

Феникс обошла меня против часовой стрелки, как настоящая равейна, и снова заглянула в лицо:

— Ты чего плачешь?

— Солнце слепит, — я стиснула зубы. Феникс цокнула языком:

— Ты потом, это… С Дэриэллом своим поговори. Ну, вдруг у тебя с глазами что-то…

— Пройдет, — я помотала головой, как собака, которой в уши вода попала. Оборачиваться не хотелось — пришлось бы снова смотреть на уродливое темное пятно на белом снегу. Там, где раньше стояли четыре человека.

Наверное, когда все это закончится, от меня тоже останется что-то вроде этого — грязное, аморфное. Может, снаружи оно и будет выглядеть, как я, но…

— Ой!

Рука у Феникс оказалась тяжелая. И била моя подруга не по-женски, не пощечины раздавала — удар у нее был хорошо поставленный, кулаком прямо в солнечное сплетение. Хорошо еще, куртка смягчила ощущения.

— Киснуть ты, это, потом будешь, — строго сказала огненная мастерица. — Князя передумала своего спасать, что ли? Взяла ветку — и полетела, ну!

Ксиль! Меня как холодной водой окатило. Ириано сказал, что Максимилиан не сможет использовать свои способности старейшины дольше нескольких минут без вреда для себя, а сколько мы уже находимся здесь. Четверть часа, больше?

— Идем, — я сжала зубы и затолкала поднимающуюся истерику поглубже, в самый темный уголок души. Когда все это кончится, сяду и буду плакать, хоть целый день. А сейчас — нельзя. Ириано сражается, Ксиль сражается, где-то умирает Корделия. А я единственная, между прочим, кто немного разбирается в исцелении. Мне нельзя опускать руки.

Осталось потерпеть совсем немного.

— Найта, э-э-э… Ну, насчет исцеления, — Феникс робко тронула меня за плечо, и я покраснела, осознав, что последние слова произнесла вслух. — Ты не можешь мне посмотреть здесь? Болит…

— Где? — я присмотрелась к Феникс. Она была еще бледнее, чем до начала схватки, исчез даже легкий румянец от мороза, только на скуле появилась ссадина, но вряд ли такой пустяк мог обеспокоить огненную мастерицу. А вот левая рука… Если бы из длинного рукава не выглядывала кисть, то я бы решила, что он пустой. С правой-то все точно в порядке — какой удар вышел, загляденье! — Что случилось-то?

Феникс закусила губу и переступила с ноги на ногу. Грязь хлюпнула под ботинками, как-то жалобно и виновато.

— Ошиблась вроде как. Попробовала закрыться, а он, ну, в общем, пробил щит. И попал, вот, — она осторожно дотронулась до повисшей руки. — Шевелить больно, а так вроде ничего.

У меня появилось неприятное подозрение, что у Феникс просто-напросто шок, и она всего пока еще не осознает. А если учесть, какой силой обладают Древние…

— Дай посмотрю, — я шагнула вперед, на ходу разворачивая диагностическое плетение. Спасибо Дэйру за долгие часы тренировок, вышло с первого раза. — Не двигай рукой, я сама все сделаю, вдруг там что-нибудь серьезное.

То ли у меня уже и впрямь развилось целительское чутье, то у нас действительно был такой противник, что не до жиру — быть бы живу, но вскоре выяснилось, что Феникс ушибами не отделалась. Диагностика быстро выявила обширную гематому — ну, с этим проблем возникнуть было не должно, и, что хуже — перелом локтевой кости. К счастью, без смещения, но вылечить такое повреждение самостоятельно я еще не могла.

— Болит, — повторила Феникс, и в ее голосе появились плаксивые нотки. Я стиснула зубы, пытаясь сосредоточиться на заклинании «гипса». Оно было не самым простым, но хотя бы не обездвиживало конечность в отличие от других средств первой помощи. Другие средства, менее сложные в исполнении, для нашей ситуации подходили мало. Бой все-таки.

— Потерпи.

Невидимые «скобы» никак не хотели крепиться к кости. Самое противное, что это была исключительно моя вина — я не умела еще работать в экстренных условиях и с трудом концентрировалась на такой кропотливой работе вне лаборатории. К тому же времени у нас оставалось не так уж много — кто знает, как шли дела у Максимилиана и Ириано?

Когда я отпустила руку Феникс, у меня самой пальцы дрожали.

— Готово. Постарайся не тревожить ее и под удар не подставлять больше. На нерв я нажала, обезболила, но травма-то никуда не делась.

— Круто! — Феникс уставилась на свою конечность с таким выражением лица, будто ожидала, что она вот-вот скажет: «Приятно познакомиться, меня зовут Рука, а тебя как?» — или еще что-нибудь в таком же шизофреническом духе. — Теперь не болит. Полетели? — добавила она с детской непосредственностью.

Я улыбнулась, чувствуя странное удовлетворение. Пусть кто угодно гордится числом поверженных врагов и прибивает на стену трофеи. А мне больше по душе вот это, пусть количеством вылеченных пациентов хвастаться и не принято.

— Полетели.

И снова — холодный ветер в лицо, слепящее, яркое солнце и сизоватая зелень под ногами. Феникс держалась чуть позади, чтобы нас нельзя было накрыть одним ударом. Конечно, маги были мертвы, но все-таки… Да и не известно, что там с теми Древними, которые охотились за Ксилем.