Василий Купцов - Последний леший

— И если он умрет сейчас, погибнет…

— То это будет его окончательной смертью!

— А как же быть? — спросил Нойдак, — Ты можешь дать ему человеческий дух?

— Проще всего твоему дружку снова стать духом, — ответил Род, — тогда все станет на свои места…

— А дать душу человечью? — настаивал Нойдак, — Или это не в твоих силах?

— Все в этом мире в моих силах, — спокойно констатировал Прародитель, — но, однако ж, как ты за друга вступаешься, даже на меня, твоего Творца, наседаешь… Душу ему подай, понимаешь ли, да еще без всякой оплаты!

— Я готов заплатить… Отработать! — Нойдак захлебнулся, — Если надо — возьми у меня мой дух…

— Глупец! — рассердился Род, — Если твой дух перенести в мальчика, то это ты будешь жить в его теле, а его — больше не станет, понятно?

— Понятно.

— Равно как сотворить новую душу и вселить ее в Лёкки — и в его теле будет жить новый человек, а сам Лёкки, как "Я" исчезнет! Теперь понятно?

— Так что же делать?

— Я уже сказал, слушать надо было! — проворчал Бог, — Сделаем его снова духом, и узелок развяжется…

— Но я хочу быть человеком! — возразил Лёкки, — Духом я был, но вроде и не жил, как будто видел все со стороны. А сейчас — я живу в этом прекрасном мире, как часть его, все ощущаю…

— И можешь в любой момент умереть!

— Ну и пусть! Пусть умру и больше ничего не увижу… — Лёкки подыскивал нужные слова, наконец, нашел, — А стать духом сейчас — это все равно что умереть сразу. А так я хоть еще немного поживу, подышу!

— Каков жизнелюбец! — странно, Прародитель вновь не рассердился. В чем было дело? Возможно, Род, создавший Жизнь, более всего любил и гордился именно этим своим творением. И то, что мальчишка готов был обменять совсем немного этой самой полнокровной человеческой жизни на тусклое бессмертное существование бестелесного существа — это не только не сердило Рода, это ему даже льстило! — Последний раз предлагаю — стать вновь духом!

— Нет, я хочу быть человеком! — решительно ответил Лёкки.

— Воля твоя, иди, живи, сколько успеешь, — велел Род и слегка прикрыл глаза, показывая, что разговор окончен.

— Но, Великий наш Прародитель, — Нойдак бросился на колени перед старцем, — прошу тебя, сделай для Лёкки…

— Что?

— Не знаю, но сделай!

— А какое право ты имеешь просить меня? — вдруг рассердился Род, — Разве ты сделал за свою жизнь что-то, что дало бы тебе такое право?

— Нет, не сделал я ничего такого, — вздохнул Нойдак, — но, может быть, еще сделаю?

— Вот как? — подивился Род, — Ну, ты даешь! Заранее тебе поверить… Нет, сначала подвиги совершают, а потом только — награды за них получают! Идите отсюда оба! — Род прикрыл глаза.

Нойдак и Лёкки, понурив головы, пошли прочь.

— Эй мальчик, — окликнул вдруг Род, — ты что, так и уйдешь?

— Да…

— Ладно, твоя взяла! — Род вздохнул, — Придется с тобою повозиться!

Лёкки подбежал к божеству. Род положил руку на голову мальчика.

— Останешься со мной, поучишься, может, что из тебя и выйдет, — продолжал Род, — а пока — побегаешь у меня в вестовых. И, когда нужно будет, в духа обращаться все равно придется! На время… А там решим, что дальше с тобой делать…

— Спасибо тебе, Великий Род! — сказал Лёкки.

— Иди, попрощайся с приятелем, теперь вы будете видеться значительно реже…

Нойдак обнял Лёкки, и через мгновение почувствовал, что держит в руках лишь воздух. Не стало ни Лёкки, ни Прародителя. Молодой колдун вздохнул, ему жаль было расставаться с мальчиком. Но ведь Великий Род не сказал: «Попрощайся с приятелем, больше ты его не увидишь!», он сказал: «Вы будете видеться значительно реже!». Значит, он еще увидит Лёкки…

— А откуда ты знал? — не удержался, спросил Нойдака Рахта.

— Я ведь и сама не была уверена… — подхватила Полина.

— Но я ведь все-таки колдун, — пожал плечами Нойдак, — старый Нойдак успел кое-чему выучить молодого…

Их стало вновь четверо. Остававшийся путь был прост, а будущее — определенно. Кажется, все самое страшное было позади. Конечно, все люди смертны, это может случиться с каждым в любой момент, но страшная неопределенность, угроза, связанная с «долгами» перед Миром Мертвых перестала довлеть над ними…

Как-то морозным утром Сухмат растолкал Рахту. Приложил палец ко рту — что б тихо себя вел — и повел побратима что-то показать. Недалече от избенки, где богатыри остановились на ночь, была полянка. Туда-то и привел Сухмат Рахту, а потом указал пальцем. Ну и сцена!

Нойдак стоял совсем близко от некого чуда-юда лесного — такого, с медведя ростом, мохнатого, однако ж более на человека смахивающего существа с преогромными ушами-лопухами и большими, круглыми, непрерывно моргающими глазами. Существо доверчиво смотрело на Нойдака и жевало протягиваемые молодом колдуном пряники.

— Тихо, не вспугни! — шепнул Сухмат.

Какое там! Когда Нойдак поманил неведомого зверя за собой, тот пошел за ним, как собачка, только что хвостиком не вилял. Не испугался лопоухий и богатырей, и проснувшейся уже Полинушки.

— Это что за чудо-юдо такое? — спросила девушка у Нойдака.

— Это — Моргунок, — ответил колдун, — мы с ним подружились…

— А, ведь Лесной Владыка обещал, помнится, прислать нам лешачка! — молвил Рахта, — исполнил, стало быть, обещание.

Богатыри окружили лешачка, начали его разглядывать со всех сторон. Зверь крутил головой и все быстрее моргал.

— Маленький, испугался… — Полина погладила лешачка, тот на мгновение вздрогнул, а потом, почуяв ласку, довольно заурчал, — Не бойся, мы тебя не обидим!

— Какой-то он… Глупый! — сказал Сухмат даже как-то недовольно.

— Он маленький совсем, может — новорожденный… — заступился за Моргунка Нойдак.

— Да, малыш совсем, — в суровой обычно Полине проснулись какие-то материнские чувства, — отойдите, не пугайте дите!

— Да он и не боится, — усмехнулся Рахта, — пойдешь, Моргунок, с нами в Киев-град?

Моргунок ничего не ответил, потому как, по всей вероятности, разговаривать не умел — то ли еще, то ли — вообще… Вскоре выяснилось, что с лешачком было все просто — он и не думал никуда убегать. Жевал себе все, что ему предлагали, отдавая явное предпочтение пряникам, довольно урчал и даже лизал руки Нойдаку…

Ну вот, теперь дружина богатырская вновь стала полной. Друзья возвращались не только живые и здоровые, не только с воскресшей невестой одного из них, но и с вполне прирученным маленьким лешим…

Эпилог

Вот наши богатыри и возвернулись в стольный град Киев. Уехали втроем, вернулись — аж вчетвером, да и не с пустыми руками. Лешачка — хоть и невелика ростом, да добыли. Князь Владимир, нового зверя узрев, даже расстроился…