Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

— А я уже разослал вести по заставам, — сказал Болеслав. — Кто по Дону стоит — уже завтра людей на ладьях прислать смогут, это сотни полторы будет. Но от тех, кто дороги стережет, помощи ждать придется четыре-пять дней. И это будет сотни четыре самое большее — ослаблять заставы тоже нельзя.

— В общем, силу соберем, — подытожила Василиса. — Вопрос: куда направить ее?

— Слежка за Бурезовом ничего не дает, — развел руками Накрут. — Сидит у себя, никуда не выходит, никого не призывает. Книги читает. Слежку видит — и трудно было бы не увидеть, по совести говоря, но только усмехается.

— Книги читает, — поморщилась княжна, — А может, колдует?

— Может, — согласился Накрут. — Только в силах ли мы это доказать, да по всей правде, прямо сейчас? Чтоб без сомнений? Нет. Пока Наум не оправдан, останутся и сомнения.

— А мои молодцы Непряда упустили, — мрачно добавил Болеслав. — Похоже на то, что он вообще исчез из города. Не понимаю…

— Вот это как раз немудрено, — ответила Василиса. — Думаю, он узнал, что его слуга проболтался Милочке о похождениях с бургундским золотом. Тогда ему точно нечего рассчитывать на снисхождение: либо князь осудит, либо Бурезов убьет. А что слуга?

— Дома сидит, Непряда ждет. Слежки не чует, — хмыкнул ошуйник. — Хотя парни уже чуть ли не прямо во двор заходили. Причем, говорят, видно, как волнуется бедолага за хозяина — сразу понятно, что не знает, где он.

— Уверена, в бега Непряд подался, — кивнула княжна. — Как Сайгула… Послушайте, а что, если к ярмарочным магам обратиться за помощью? Не смогут ли они прозреть, где враги укрылись да как их найти?

— Попробовать можно, — сказал Накрут. — Однако на ярмарку больше купцы прибывают, сильных магов, знаменитых, в этом году вообще нет. И, боюсь, те, что есть, с нашим врагом связываться не посмеют — в точности как Сайгула. Однако попробовать стоит.

— Завтра же пойду в Волшебный ряд…

Слова княжны прервал дробный стук в окно. Бояре вздрогнули, но Василиса сразу поняла, кто просится в терем. Подошла, распахнула ставни в ночь и впустила птицу. На сей раз это был молодой сокол.

— Опять от Нещура, с письмом, — пояснила княжна, снимая с лапы устроившегося на столе сокола туесок. Послание было начертано на бумаге. Старый волхв, уже десятки лет если что и писавший, то в лучшем случае на пергаменте, Наумовы запасы бумаги расходовал с варварской щедростью. — Посмотрим, что тут… «Раненые без изменений, но жизнь их вне опасности. Ко мне прибывают верные птицы. Сокол Зоркий, коего посылаю в кремль, один из лучших. Надеюсь, птицы найдут логово врага. Зоркий на навей чуток, скажите ему „ищи“ и пустите в полет. Найдя навей, он прокричит и сделает круг. Попробуем? Вдруг получится? — с надеждой обернулась она к двум боярам.

— А если сокол улетит далеко? — засомневался Болеслав, который что-то никак не хотел приободриться. — А если в логове будут не только нави? А главное — знает ли сокол кому весть подавать? Не мы же сами бегать будем…

— Думаю, тому, кто скажет «ищи», — ответил Накрут.

— И со всем остальным как-нибудь разберется, — добавила Василиса, осторожно погладив перья птицы и заглянув в пронзительные желтые глаза. — Зоркий умный, Зоркий знает, что делать. Давайте прямо сейчас его отпустим?

— Ночь… — поморщился Болеслав.

— Самое время для нечисти, — возразил одесник.

— Где сейчас отпускать? Все люди в дозорах.

— А над городом? — спросила Василиса. — Орки-то поначалу именно в городе устроились, помнишь? Бурезов хитер, как знать, быть может, пока все встречали вендского принца, он сюда нечисть и отвел? Или еще хуже, что если прямо сейчас нави к кремлю подбираются?

Ошуйник поразмыслил и кивнул:

— Я в это не верю, но убедиться не помешает, что городе врагов нет. Хоть поспать можно будет спокойно. Айда сюда, друг крылатый, — он протянул руку, охваченную кожаным нарукавником (воевода всегда ходил в броне и при оружии). Зоркий пристально посмотрел на него и перепорхнул, лязгнув когтями по железным бляшкам. И замер, как идол.

Накрут остался, сказал, что из окна посмотрит. Княжна и ошуйник вышли во двор.

Ночь была прохладной, ветреной, и Василиса запахнула летний плащ. Не говоря ни слова, вокруг них с Болеславом немедленно выстроились дружинники.

— Надо было с крыши, а то из-за ограды не все видно.

— Ночью-то? Напротив, Велиславна, хоть видеть будем его под луной. Ну, дружок, ищи!

Серая тень сорвалась вверх, шумно взлетела, а потом, расправив крылья, замерла, паря в потоках ветра. Сперва Bacилисе показалось, что опасения ошуйника напрасны — сокол был отлично виден в серебряном сиянии светила. Но вот Зоркий отдалился, княжна сморгнула и потеряла его из виду.

— А я что говорил, — вздохнул Болеслав, — Утром, на заре надо.

— Подождем, — решила княжна. — Все равно не спится.

Ждали недолго. Зоркий вынырнул из-за ограды, словно к вершине холма над самой землей летел. Скользнул почему-то к Василисе — и, кружа над ее головой, заклекотал.

— Ты что? — удивилась она.

— Никак нашел… — тиxo произнес Болеслав и протянул руку. Сокол с готовностью устроился на ней. — А ну-ка, ребята, веди лошадей. Десяток Вислоуха и Карачая — со мной! Княжна, тут останься.

— Еще чего! И не спорь, дядька Болеслав, сам видишь — ко мне Зоркий летит. Так ему, видно, Нещур наказал.

— Ладно, но, как только увидим навей — сей же миг в кремль повернешь под охраной, — согласился ошуйник и велел присоединиться к отряду еще двум десяткам.

Привели коней. Василиса через окно сказала Накруту, что, возможно, Зоркий справился с работой, и наказала действовать по обстановке, после чего поскакала вместе со всеми за ворота.

И вниз по склону.

Болеслав, конечно, не допустит, чтобы с ней что-то случилось, И не поспоришь с ним; если назад погонит. И все-таки хорошо, что она так и ходит с сечкой…

Со стоном, почти с криком живым, на миг опередившим крики людей, вылетела доска из борта одной из ладей. Тотчас судно отчаянно заскрипело, и, словно отзываясь на его боль, с оглушительным треском надломилась мачта на другом. Устойчивые торговые посудины, такие надежные на воде, в воздухе сдавали первыми.

Но это было еще не страшно. Великий Дон уже потребовал бы себе дань, однако, пока корабль не развалился на куски, заклинание по-прежнему верно держало его.

Упрям заложил круг над каждой из пострадавших ладей, крича:

— Спокойно! Сбрасывайте скорость! Спускайтесь ниже и догоняйте на веслах!

Та же часть «перетянутого» заклинания, что легла на паруса, досталась и веслам — на всякий случай. Конечно, здесь волшебная сила раздробилась, и весла, по мысли Нещура, не могли дать высокой скорости, но про запас и это сгодится.