Келли Армстронг - Дешевая магия

Мы недолго оставались в Массачусетсе — только для того, чтобы получить страховку. Есть считать страховку и то, что у меня все еще оставалось от матери, у меня набиралось достаточно денег на переезд в другое место и начало новой жизни. Для большинства женщин моего возраста это стало бы воплощением мечты. Но это не было моей мечтой, однако я сделаю это ею. Я поклялась, что сделаю.

Когда мы три дня спустя выезжали из Бостона, я наблюдала, как огни города исчезают позади, возможно в последний раз, и на меня нахлынула волна грусти. Но я не расплакалась. Удивительно, но в последние дни я пролила очень мало слез. Даже осматривая руины, оставшиеся от моей жизни, я пеняла, что у меня все еще остается то, за что я боролась.

У меня есть Саванна.

Я вспомнила, что говорил Кортес: он предупреждал, что я могу потерять все, что у меня есть, в попытке ее защитить. Я ответила, что это не имеет значения. Ну, наверное, так и происходит, когда заключаешь сделку с судьбой — она буквально воспринимает твои слова. Но, тем не менее, судьба оставила меня с двумя утешительными призами, которые я ценила больше, чем можно представить.

Во- первых, у меня остались колдовские книги. Когда пожарные спасли Кортеса из моего горящего дома, то вытащили его вместе с двумя рюкзаками, в одном лежали колдовские книги, в другом — материал для церемонии Саванны.

Моя вторая награда? Кортес. С ним все было в порядке, и он оставался с нами. Через свою сеть знакомых он нашел в Бостоне врача, готового его осмотреть и не задавать вопросов. У него оказалось три сломанных ребра, возможно сотрясение мозга и мелкие внутренние повреждения. Врач посоветовал полежать в больнице, но Кортес ограничился тугой повязкой на грудь и обезболивающими препаратами, затем мы тронулись в путь.

Я не стала рассказывать ему о плане его брата убить меня. Какой смысл? Кортес и так знает, что братья его ненавидят. Если бы я ему рассказала, он мог бы решить, что подвергает мою жизнь опасности и уехать, а я не хотела этого.

Теперь мы находились в пути уже два дня. Я все еще не знала, куда мы направляемся. Пока это был летний тур по стране.

Саванна считала его классным. Но она вскоре устанет. Я надеялась, что найду место, где обосноваться до того, как это случится.

Мы остановились сегодня утром — в каком-то городке в Вирджинии. По крайней мере, я думаю, что мы все еще в Вирджинии, хотя могли уже пересечь границу с Кентукки. Сегодня большой день. Восьмой день.

Мы готовились к церемонии с рассвета. Теперь уже стемнело. Мы подъехали к городскому парку, проскользнули внутрь, несмотря на запертые ворота, и направились в лес. Я нашла место практически сразу же — опушку достаточных размеров, с растущими по кругу деревьями, как и предписывалось по правилам проведения церемонии. Мы приехали рано, поэтому Саванна взяла фонарик и отправилась посмотреть, не найдет ли чего-нибудь получше. Мой выбор вполне подходил, но как я подозревала, девочка просто слишком возбуждена и не в состоянии усидеть на месте.

Я нашла упавшее дерево и села, чтобы просмотреть записи. Я читала их в третий раз подряд, когда чья-то ладонь прижалась между моих лопаток и стала массировать мне спину, снимая напряжение.

— Как дела? — спросил Кортес, усаживаясь рядом со мной.

Мне удалось улыбнуться, правда, не очень уверенно.

— Ощущение такое, словно мне предстоит одновременно пройти тест академических способностей,[28] экзамен на вождение автомобиля и защиту диссертации.

Он сжал мою руку.

— У тебя все получится.

Я прижалась к нему, и он обнял меня за плечи.

— А что ты думаешь насчет того, чтобы отправиться на побережье? — спросил Кортес. — В Вашингтон или Орегон.[29] Тебе там может понравиться. Много открытого места, океан. Конечно, не Восточное побережье, но…

— Я один раз была в Портленде. Мне там понравилось.

— Ну, тогда поедем туда.

— Значит, ты собираешься… Я имею в виду: мы не обсуждали… — я сделала глубокий вдох и продолжила, — Ты поедешь с нами? Я имею в виду, пока?

— Пока… пока вы хотите, чтобы я остался с вами, — он легко улыбнулся, глядя на меня. Я назвала бы это четвертью улыбки. — Проблема, как ты уже, несомненно, определила, будет не в том, чтобы удержать меня рядом, а в том, как от меня избавиться.

— Я это переживу.

Я склонилась к Кортесу и поцеловала его. Когда мы оторвались друг от друга, он поправил очки и посмотрел на меня.

— Когда я… э-э-э… упомянул северо-западную часть Тихоокеанского побережья, я предлагал ее не наугад. Поскольку Кристоф умер, причем во время проекта, в котором я был задействован, мне, вероятно, на какой-то период следует скрыться из виду.

— А что может случиться?

— Не знаю. С полной определенностью могу утверждать: мое присутствие не опасно для тебя или Саванны. Я никогда не допущу, чтобы вам из-за меня угрожала опасность. Вопрос смерти Кристофа будет расследоваться, как и положено у Кабал-кланов. Если я окажусь в опасности, то услышу об этом задолго до того, как кто-то придет за мной. Но мой отец должен справиться с этим вопросом. — Кортес покачал головой. — Кажется, что независимо от того, как далеко и как быстро я бегу, всегда, в конце концов, полагаюсь на отца, чтобы… — он замолчал. — Прости.

— Расскажи мне.

Он сплел наши пальцы и улыбнулся.

— Попозже. Я только хотел, чтобы вы знали: вам из-за меня не угрожает опасность, но мне стоит какое-то время нигде не показываться. Мой отец может… вызвать меня домой в Майами. Я предпочту оказаться как можно дальше, когда это произойдет.

Из леса выбежала Саванна.

— Пора? Я кивнула.

— Подожди здесь. Я заговорю участок по периметру.

— Мы все приготовим к тому времени, как ты закончишь, — сказал Кортес и снял рюкзак с плеча.

— Нет, я сама… — я прикусила губу. — Конечно. Спасибо.

Я отошла подальше, пока не перестала слышать голоса Кортеса и Саванны, затем прошла еще десять футов и уже тогда стала заговаривать участок по периметру. Я пробиралась сквозь густой лес, и обошла место по кругу, все время произнося слова заговора. Затем я еще раз, для надежности, проследовала тем же путем. Когда я вернулась на опушку, Кортес с Саванной стояли на коленях на земле и выкладывали необходимые для церемонии предметы.

Кортес поднялся с колен на корточки.

— Все правильно?

Я взяла у него из рук записи и осмотрела приготовленные предметы, причем с каждого возможного угла. Кортес с Саванной расстелили на земле ткань, на южной и северной сторонах выложили по четыре предмета: небольшой горшочек, кинжал, свечу и кубок. На севере свеча была пурпурной, для силы; южная — синей для мудрости и познания истины. За границами ткани Кортес с Саванной оставили мешки с землей, можжевельник и бутылку воды.