Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Amazerak

— А если не поймут? Война будет продолжаться?

— Не думаю, что речь идёт о войне. На данный момент княжеские семьи ослаблены. Предлагаемый мной компромисс лучше, чем бойня, губящая страну изнутри.

— И что именно вы предложили? За что вы сражаетесь?

— Ты, наверно, слышал об идее всесословного правительства и народной думы? Именно этого я и хочу добиться. Кроме того, необходимо по возможности уравнять в правах простых людей и аристократов. Существующее положение вещей в современном мире ведёт лишь к нарастанию конфронтации, а мы должны достичь единства и содействовать укреплению солидарности между разными слоями населения.

— Да, я слышал что-то подобное, — подтвердил я. — Странно, что такие вещи говорит выходец из аристократических кругов. Неужели вы так легко готовы расстаться с дворянскими привилегиями?

— Не все аристократы — узколобые консерваторы. Многие понимают необходимость перемен. Я хочу сделать этот мир лучше, — Вадим поднял вверх указательный палец. — Хочу преобразовать общество. С тем положением вещей, которое мы имеем сейчас, у России нет будущего. Рано или поздно княжеские кланы разорвут страну на части. Или это сделают иностранные державы, пользуясь нашими внутренними раздорами. Я предлагаю компромисс, который спасёт нас от такой участи.

Говорил капитан очень убедительно. Нечто похожее я слышал от майора Беридзе, но в словах Вадима чувствовалось больше убеждённости. Будто он давно жил этими идеями, досконально всё продумал и точно знал, что делать. Слушая Вадима, появлялась ощущение, что всё будет хорошо, всё получится. Ему хотелось верить.

Теперь-то я понял, почему армейские части пошли за капитаном из княжеской гвардии: у него был какой-то природный дар склонять людей на свою сторону. Ну и естественно, идеи оказались близки простым солдатам. Необходимость перемен назрела, и теперь нужен был тот, кто сформулирует цели, объединит разрозненные силы и поведёт их в новый мир. И Вадим Орлов как раз и стал таким лидером. Или хотел им быть. Вот только каковы его истинные цели? Его действительно так заботит судьба Родины и простого народа, или это лишь дешёвый популизм ради славы и власти?

— Красиво говорите, — хмыкнул я. — Вас послушать: всё легко и просто получается.

— К сожалению, это не так, — вздохнул Вадим. — Надо понимать, что существуют проблемы, решить которые будет непросто.

— Естественно. Несогласные всегда найдутся. А значит, будет война, репрессии…

— Нет, ты не понял. Дело не в несогласных. Светлана, — обратился он к девушке. — Подожди за дверью. Нам с Денисом нужно поговорит с глазу на глаз.

— Но Вадим Алексеевич, он же… — хотела возразить Светлана.

— Всё хорошо, — перебил её Вадим тоном, не допускающим возражений. — Мы просто разговариваем. Если что-то понадобится, я тебя позову.

— Слушаюсь, — девушка встала и вышла за дверь.

— Проблема в том, Денис, — продолжил Вадим, когда мы остались одни, — что не все аристократы чисты на руку. Некоторые замарали свою честь ужасными преступлениями. И среди них есть те, кто управляет крупными родами, например, Пётр Орлов — нынешний глава московской ветви Орловых, который организовал убийство своего брата. Или Афанасий и Екатерина Вахрамеевы. Разумеется, всех этих людей нужно предать суду, но это вызовет серьёзное сопротивление в аристократических кругах.

— А Вахрамеевы в чём обвиняются? — спросил я.

— О, у них большой «послужной список». Из последнего: сотрудничество с иностранной разведкой, в том числе передача секретных разработок, а из громких дел: резня, устроенная персами в сто третьей школе. Это же школа, в которой ты учился, так? Ты же видел, что там произошло?

— Не только видел… — я помрачнел, вспомнив тот страшный день. — Но насколько я знаю, в этом обвиняли Орловых. Персы разве не под вашей семьёй ходят?

— Думаешь, в Москве только одна персидская банда, способная на такое? Вахрамеевых хотели дискредитировать Орловых и подстроили всё так, чтобы общественность думала, будто виноваты Орловы.

— И какой в этом прок?

— Политика. Слишком многое упирается в политику и межродовые распри. Вахрамеевы тесно связаны со своими английскими родственниками, а Орловы пытаются препятствовать их влиянию.

Я вспомнил про семейство Хосейни, о котором рассказывала Екатерина — ещё одна персидская банда, чьи корни находятся в Герате. Значит, Вахрамеевы их крышуют — как иначе княгиня так быстро узнала, что Вера — у них? Значит, гипотетически, они могли стоять и за нападением на школу.

Не скажу, что мир для меня перевернулся вверх ногами. Я знал, что и Вахрамеевых, и Орловы нечисты на руку, а если точнее сказать, по локоть в крови и дерьме. И всё равно было неприятно. Я вспоминал тот день, и перед глазами вставала жуткая картина: порубленные тесками тела детей, кровь на полу и стенах, безумные фанатики в масках, которые чёрной ордой вломились в школу, неся хаос и смерть. В ушах стояли крики боли и ужаса. И ради чего столько невинных жертв? Ради каких-то политических игр? Разумеется, это обычное дело: в разборках наверху часто страдают простые люди. Но одно дело, когда слышишь об этом из новостей или ещё откуда-нибудь, другое — когда лично становишься свидетелем или даже участником подобных событий. А ещё ужаснее то, что теперь я и сам работал на этих упырей.

— Всё ради интересов семьи, — сказал я, вспомнив слова Екатерины. — Для вас, аристократов, люди — что скот, который можно пустить на убой, если очень надо.

— Я и хочу это изменить! — с жаром проговорил Вадим. — О чём я тебе твержу? Я вижу, мы с тобой одних взглядов, хотим одного и того же. Несмотря на свой молодой возраст, ты уже многое понимаешь. Признаться, сам я в шестнадцать лет только начинал интересоваться данными темами.

Вот к чему он клонит. Ну я сразу подумал, что к этому придём.

— Так, ладно, давайте без абстрактных рассуждений, — прервал я его. — У меня есть цели. Вахрамеевы обещали дать то, что мне нужно, поэтому я на них работаю. Взгляды тут не имеют значения. Единственное, в чём я с вами солидарен, так это в том, что многим из аристократов место на электрическом стуле. Вот только, боюсь, это так и останется пустыми разговорами: руки у вас коротки. Княжеским семьям в нашей стране принадлежит абсолютно всё, а потому против них вы не пойдёте.

— Скажи, Денис, что тебе нужно? — сменил тему Вадим. — Да, я знаю, ты хочешь отомстить, и про похищенную девушку знаю. Олеся рассказала. Но что тебе нужно в долговременной перспективе?

— Исчезнуть, — ответил я. — Оказаться там, где меня никто не найдёт. Хочу, чтобы про меня все забыли, а дальше видно будет.

— Понимаю, — кивнул Вадим. — Тебе даны большие силы, а вместе с тем свалилось тяжкое бремя. Наверное, это непросто, особенно для совсем молодого человека, вроде тебя.

«Да ты не капитан Орлов, ты — капитан очевидность», — подумал я. Его сочувствующая мина меня начала раздражать. Какое-то лицемерие сквозило в его словах.

— Позволь помочь тебе, — предложил капитан.

— Чем же?

— Советом. Не стань таким, как они — те, кого ты ненавидишь. Не позволяй втянуть себя в их грязные дела. Это произойдёт незаметно, а потом будет слишком поздно. Человек с твоей силой может совершить много зла в мире. А ты ведь не хочешь пойти этим путём? С другой стороны, ты можешь помочь благому делу. Я не требую от тебя моментального решения. Просто подумай над моими словами.

— Подумаю, — обещал я.

— Как с тобой связаться?

— Если нужно будет, я сам свяжусь.

— Хорошо. Я дам тебе частоту. Если надумаешь связаться со мной, выйдешь на этот канал.

Я всё меньше желал сотрудничать с Вахрамеевыми, и подумал, что новые контакты могут пригодиться, если Вахрамеевы решат кинуть меня или если наши интересы и взгляды разойдутся. Поэтому я согласился, тем более, от меня пока ничего не требовалось.

— Знаешь, обстановка сейчас в стране непростая, — проговорил капитан, записывая на бумажке частоту и кодовое слово. — Армейские части восстали по всей империи. Если тут, в Москве, офицеры держат людей в узде, то где-нибудь на Урале или в Сибири, дела обстоят гораздо хуже. Солдаты, почувствовав свободу и безнаказанность, начинают терроризировать и грабить мирное население, некоторые офицеры объявляют себя губернаторами. Я пытаюсь, что-то сделать с этим, пытаюсь договориться, объединить людей, — он протянул мне бумажку. — Запомни и уничтожь. Так вот, нужно сильное центральное руководство, нужен тот, кто возьмёт на себя бремя лидерства. А ещё нужна идея, понимаешь? — Вадим поднялся со стула и протянул мне руку. — В общем, рад был с тобой познакомиться. Вижу, ты — парень неглупый, рассудительный. Поболтал бы ещё, да боюсь, дел много.