Нил Гейман - Чёрная магия

Это рассердило Сэма еще сильнее. Стоят тут с инструментами, а вид всегда такой, будто больше болтают и грезят о чем-то своем, чем трудятся! Ну и пусть себе смотрят! Пускай любопытствуют.

В конце концов Сэм добрался до невысокой стены из серо-коричневого плитняка — до западной границы Дессиды. Он оперся о тянущееся меж деревьев ограждение, доходящее ему до пояса, и взглянул на мир за оградой, на раскинувшиеся поля и виды, внезапно ставшие дорогими сердцу. Это его мир.

Да как Луций посмел!

Сэм с легкостью мог перескочить через ограду. Он даже напрягся, изготовившись к прыжку.

— Эй, Лучший Сэм!

Голос донесся из леса. Обернувшись, Сэм увидел неуклюжую, немолодую садовницу — Рен Бартей. Высокая и загорелая, она направилась к Сэму, широко улыбаясь и на ходу сшибая палкой верхушки высоких трав.

— Славный денек, а? — обратилась к нему Рен. — Люблю это время года.

А потом, приблизившись, добавила:

— Хочешь уйти, да, Сэм? Тут нетрудно перескочить.

— Да, Рен, серьезно об этом думаю, — ответил Сэм.

А почему бы, собственно, не озвучить это? Решение зависит только от него.

— Не могу тебя упрекать, — к удивлению Сэма, произнесла Рен. — Тут вся магия уже истощилась.

— Что, правда?

— День первой беседы, ты же знаешь. Сейчас ты тут единственный, кто обладает хоть каплей магии.

— Если это правда. Если вообще хоть что-то из этого — правда, то как все остальные? Беттина, и Сьюзен, и Крип? Еще семнадцать…

— Уже отдана. Уже ушла. Ни у кого ничего нет.

Рен опустила на землю палку и стала проверять, надежно ли уложены камни на верхушке стены.

— Не может быть, чтобы я был единственным!

— Сейчас — единственный, — обернувшись, повторила Рен. — Луций попросил ее у тебя, да? День первой беседы?

— Но если они отдали свою магию, почему они остаются здесь? Как они могут это выдерживать?

Рен оглядела деревья, потом указала на точку в глубине стены.

— Потому что знают: то, во что они вложили свою магию, по-прежнему здесь — почти во всех случаях.

— Не понимаю.

— Давай покажу.

Они вместе зашагали обратно к Дессиде, потом свернули к югу и очутились в самой густой части леса.

В свете осеннего солнца среди деревьев Сэм увидел некие строения. Слева от него располагался дом — настоящий пряничный домик, как с картинки в книжке. Из трубы тянулся дымок, уходил вверх метров на шесть, а потом рассеивался в воздухе.

— Это творение Беттины Андерсен, — сообщила Рен. — Вечный Дом. Так она использовала свое единственное заклинание. Если зайти внутрь, ты встретишься с ее бабушкой Дике и дедушкой Брентом. Там всегда играет музыка, всегда готовится что-то вкусненькое, всегда приветливо встречают гостей. За пределами Дессиды этого не могло бы возникнуть, Сэм. Луций подробно изложил все Беттине. Нельзя вернуть людей из мертвых и снова поместить их среди живых, не устроив при этом изрядной суматохи. Подобные вещи надо проделывать очень осторожно.

Затем Рен указала на витую — и да, действительно извивающуюся — башню справа. В мягком свете, струящемся сквозь кроны деревьев, она сияла, подобно янтарю.

— Это Живая Башня Софи Реймедж. Она бы, конечно, предпочла видеть это сооружение у себя во дворе, но Луций объяснил, что тогда к ней постоянно будут стекаться зеваки, не давая покоя. Люди станут постоянно любопытствовать, как такое возможно и откуда оно взялось. С непрошеными гостями и любителями сувениров, стремящимися отковырять кусочек на память, Софи не знала бы ни минуты покоя. Здесь же эта башня находится в целости и сохранности — и принадлежит ей. Софи может в любой момент, как только захочет, приходить и смотреть на нее.

— Правильно, к этому все и идет! — бросил Сэм. Его раздражение лишь усилилось. — Луций сам не может творить магию и потому старается заполучить чужие чудеса! И уговаривает людей отказаться от них!

— Сэм, Сэм, — покачала головой Рен. Голос у нее был чудный и успокаивающий. — Взгляни на ситуацию с другой стороны. Волшебцы, которые сотворили все это, не отдали Луцию свою магию. Они вложили ее в вещи и оставили их там, где с ними ничего не случится. Сохранности ради. Бросили, если так подумать.

Сэм попытался ухватить суть этих слов.

— Но Луций и не мог убедить их всех!

— Ты прав. Поэтому, исполняя обязанности стража, подлинного опекуна, он использует гипноз. Луций заставил их забыть, что они вообще имели этот дар. Он не может допустить, чтобы они, зная о своих способностях, вернулись к обычной жизни и в ней выдали что-то необычайное. Поэтому ученики покидают Дессиду, считая, что прошли курс и получили базовые навыки иллюзиониста, только и всего. Они уезжают, и магия в них умирает.

На миг Сэма захлестнула паника.

— Но я по-прежнему об этом помню! Он меня не загипнотизировал!

— Но ты пока не преодолел стену…

— Что?! Если я перелезу через стену и удеру — я все забуду?!

Рен ухмыльнулась.

— Шучу, Лучший Сэм. Луций подбирает своих волшебцев очень тщательно. По большей части все проходит хорошо. Ему редко приходится использовать эти фокусы с памятью. Твой талант по-прежнему при тебе. Луций предпочел бы, чтобы ты использовал его, а не просто потерял.

— Он предпочел бы, чтобы я отдал свой дар ему.

— Верно. Это его устроило бы гораздо больше, — с улыбкой сказала Рен и, прежде чем Сэм успел спросить почему, добавила: — Но по очень серьезной причине. Однако я не имею права об этом говорить.

Сэм, размышляя, остановился. Ему нравилась старая Рен. Его гнев немного улегся.

— Но как я могу передать свою магию?

Улыбка Рен не дрогнула.

— Вот видишь, Сэм, ты и вправду особенный. Ты спрашиваешь «Как я могу?», а не «Почему я должен?» Это важное различие, особенно если ты и вправду сейчас думаешь об этом.

— Рен, я серьезно. Как я могу подарить свой талант?

Но Рен лишь приложила палец к губам, словно объясняя: секрет! Потом она как будто изменила свое решение.

— Волшебцы, воплотившие свои заклинания здесь, определенно этого не сделали. Беттина настояла на домике. Софи никак не могла без башни. А вон там, если всмотреться, видны Волшебный Родник Газировки, созданный Кристи Пол, и Искусная Мельница Золотого Сокровища Гранта Хеннесси. Они уж точно не отдали свою магию Луцию.

— Но он этого и не просил.

— Еще как просил. В их Дни первой беседы.

— Но если это мой врожденный дар, предназначенный для использования мною, как я могу его передать?

Их разговор пошел по кругу.

— Именно, — согласилась Рен Бартей. — Как ты можешь пожертвовать своей каплей магии в пользу кого-то?