Александр Федоренко - Первая книга Априуса

Пришло время решить, куда отправимся сейчас. Нас уже стало трое — я, куатар и попугай, сейчас молча глядящих на быстро удаляющуюся неразлучную пару, пару впереди которой несся вещий ворон — Хугин. Отец асов и мудрейший из них, изобретатель поэзии и магии, бог грома и молнии, верховный бог, царь асов, хозяин Валгаллы исчез с наших глаз. Тогда мне было не ведомо, что это была наша вторая, очень короткая встреча, оказавшаяся последней. Оранжевая черта рассекла воздух от неба до земли, превратилась в столб желтой энергии, — это я открыл врата ведущие в Славию, и дождавшись когда мои спутники займут места рядом со мной, попугай, правда, на мне, я шагнул в сияющий столб. А сзади уже грохотали шаги, это спешил Мимир, но пусть он меня простит — на этот раз совсем нет времени.

Глава девятнадцатая

Переплетение Вселенских нитей судьбы не может проглядеть и постичь никто, так и я не мог предугадать, куда в будущем заведет нить моей собственной судьбы. Первые два дня по возвращению я раздавал короткие распоряжения, местным управителям Лусиара, а также мысленно переговорил со Сваргеном, предупреждая о временном отсутствии.

Рунин все это время почти не говорил, да и вообще мало пребывал с нами, все носился по стране, все впитывал в себя новые виды и лица Вначале он летал над недавно отвоеванными землями, потом начал упрашивать меня отправиться в страну расов, но я был непреклонен — сначала нужно понять, что так встревожило Одина, а потом уже все остальное. Тогда он отправился в Вышень самостоятельно, и вернулся лишь через седмицу.

На третий день, после начала второй недели, попрощавшись с обитателями Эндрилурского замка, я был уже готов отбыть на эту Ки, как вдруг прибыл запыхавшийся гонец от жрецов Родана, и сообщил, что меня ждут. Нет, ни в одном из храмов, и ни в тайном месте Лабиринта, а на том месте, где выведенный мной из земли источник впадает в восстановленное Озеро Лун. Названное так потому, что отражаемая в нем луна, многократно множилась, и на поверхности воды их оказывалось уже десятки.

Я конечно не служил ни кому в этом мире, но законы местной вежливости требовали немедленно отправиться в путь. Что я и сделал, разумеется, прихватив с собой Куру и теперь уже второго своего спутника — Рунина.

У края еще совсем недавно выращенной на обрывистом берегу, березовой рощи, нас ждали трое укутанных в жреческие одеяние старцев. Они, пожалуй, могли бы выглядеть и юношами, но предпочитали такой облик видимо для солидности. Ждали сами без обычного эскорта из младших жрецов и послушников.

— Здравствуй Рус! Да ниспошлет тебе Великий Праотец Родан, всяческих благ — приветствовал меня Вернон. — Давненько не видались!

Двое других были мне незнакомы, и поприветствовали меня молча.

— И вам здравствовать еще долгие лета, и да прибудет с вами мудрость и свет Родана — ответил я положенной фразой.

Вернон не говоря больше ни слова, дал мне знак следовать за ними, после чего все они повернулись ко мне спинами и направились в середину рощи. Куру и Рунина я предусмотрительно оставил на берегу лесной полноводного родника, который как раз пронзал рощу не далеко от места встречи. Выйдя на поляну вслед за жрецами, я узрел четко отмеченный треугольник, выложенный на поляне из камней, в каждой вершине которого было оставлено углубление. Остановившись пред явно магической фигурой, они снова повернулись ко мне, и Вернон начал говорить:

— У нашего мира, есть двойник, побратим, брат — близнец назови, как хочешь. Находиться он далеко отсюда, в другом секторе Подселенной, но имеет прочую невидимую связь с нашим. Не знаю уж какую астральную там, или многоплановую. Но с некоторых пор он начал тянуть магию с удвоенной силой, равномерное распределение осталось в прошлом.

На этом месте я ощутил нервную дрожь — совсем недавно мне тоже самое говорил Один. Неужели в Веере Миров, назревает что-то нехорошее? Два мира начавшие поглощать больше чем им нужно, становятся лакомой приманкой для различных Сил. А это значит, что возможны войны.

Верховный жрец тем временем продолжал:

— Славия, выражаясь простым языком, недополучает. Как это стало возможным? — Вот это и хотелось бы выяснить. Знаю, ты можешь ходить меж мирами, и добираться туда за дни, а не за месяцы. Потому прошу тебя отправиться туда и разобраться на месте. Силой мы тебя подпитаем в нужный момент ты получишь её достаточно. Славия не утратила полноты потоков, просто движение в них несколько замедлилось. Для рядовых чародеев это конечно не заметно, но мы ощутили некоторую величину отставания от прежнего. Мы втроем откроем тебе дорогу к старому капищу, там ты найдешь ответ, как добраться до того Мира.

Я поглядел на него, не зная, что и сказать, две просьбы сразу, и как определить, на чью откликаться раньше, а на чью позже?

— Мир то, как называется? — ради того чтобы хоть что-то сказать выдавил я из себя.

— Точно не известно, но у него всегда женский род, как и у нашего.

— Ладно, я так понимаю, вы предлагаете отправиться немедленно?

— Да, насколько я понимаю тебе ведь ничего с собой брать не надо?

— Хорошо, готовьте фигуру, а я позову своих спутников.

Они принялись устанавливать в углубления по краям треугольника, короткие жезлы с навершиями в форме чаш, и вливать в них какую-то густую жидкость. А я решил сходить за куатаром и попугаем, чтобы еще раз, напоследок оглядеть спасенную местность.

Когда в сопровождении Куру и Рунина восседающего на моем плече, я вернулся к жрецам, они уже закончили подготовку к ритуалу. Я молча, слова излишни, прошел в середину фигуры, куатар не отставая от меня пристроился с левой стороны, и застыл возле ноги едва я остановился в центре. Два незнакомых мне жреца запели хвалебную песнь Родану, затем всем светлым Силам, а Вернон принялся выкрикивать какие-то мудреные формулы. В жезлах-чашах запылало яркое пламя, а камень, из которого был выложен сам треугольник, превратился в бордовую слитую воедино черту, с тремя изгибами. Когда именно начался процесс переноса, я не разобрал, вроде бы вот только что мы стояли в центре фигуры, и раз — мы уже стоим на обычной влажной почве тропиков, прямо посреди джунглей. А вокруг одни непролазные заросли, и воздухе стоит отвратительный смрад от гниющих растений и помета обезьян и птиц. Но если присмотреться, среди густо облепленных лианами пальм и высокого папоротник, а виднелись останки каких-то строений.

— Нам, похоже, туда — указал я своим спутникам в сторону развалин.

— Не люблю подобные места — пожаловался куатар — будь я обычным барсом весь нюх бы испортил от этой вони.