Вадим Крабов - Рус Четвертый - Этруск

— Спасибо, Линда, — расчувствовался Рус, с тоской вспоминая далекую Гелинию, и оборвал себя, — хватит нежностей, мужи! — обратился ко всем, — по коням! Тьфу, привычка воспитания. Готовы?

Люди сорвались одеваться — вооружаться и через статер стояли в строю полностью готовые к боевым действиям.

— Вперед, — скомандовал Рус, создав «яму» по предоставленным Карлантом координатам Главного Храма города Фрегора.

Первым прыгнул Радан.

Двор Главного Храма освещался заревом недалекого пожара. Свита поразилась:

— Не может быть, — прошептал Эрлан, — все дерево обработано структурами…

— Из которых ушла Сила, — закончил Рус.

Пожар — первое свидетельство оборванного Армагеддона. Ожидал чего-то подобного, но все равно почувствовал укор совести. С силой задвинул её в самый угол души. Не время, после помучается.

Фридлант находился там, где и положено находиться Верховному жрецу во время вселенской катастрофы — молился перед идолом из красного мрамора высотой в два человеческих роста. Опираясь на посох, застыл у подножия большого этруска в древних латах. В таком образе Бог ходил по благословенной земле Этрусии.

Остальные жрецы и прислужники разбежались помогать горожанам. Из разных концов компактного города доносились неясные крики, скрежет, стук, тянуло гарью.

— Я знал, что ты воспользуешься моментом, — жрец, казалось не замечающий ничего вокруг, резко обернулся к приблизившейся свите, — не время, Рус. Лучше помоги своему народу, как это делает гвардия Гросса. Все на пожарах.

Свита глубоко уважала Верховного жреца, воины заволновались.

— Как это произошло, — спокойно спросил «принц», но проклятый старик и у него посеял сомнения. Город горит и виноват в этом — он.

— Боги немного повздорили, взбаламутили Силы. Френому тоже пришлось вступиться, пришлось поколебать и свои потоки. Структуры потеряли Силу. Землетрясение, которое хвала Френому ничего важного не порушило, вытряхнуло из печей и каминов угли, искры. Поднялся ветер. Занялось полгорода. У магов и жрецов повреждены каналы, Сила Френома пока запутана. Тушат обычной водой, растаскивают бревна. Иди, принц, — титул произнес с еле заметной иронией, — со своими людьми, помогай. Вижу, ваши каналы зажили и Сила понемногу наполняет их. Тушите Духами! Это огромная сила и народ останется тебе благодарен. А я, — жрец тяжело вздохнул, — молю о дожде.

Рус затылком чувствовал, что все готовы сорваться на помощь, только прикажи.

— Дождь зимой? — уточнил Рус и быстро, пока Фридлант расслабился, выхватил посох и с силой вдавил его в гранитную плиту пола. «А-а!», — повисло напряженное молчание. Все знали — только Верховный жрец Главного Храма мог взяться за Этот посох и остаться в живых. Один «принц» не был в курсе.

Рус мгновенно оказался в мире под красным небом — любимой реальности Френома. Бородатый гигант, ухмыляясь, смотрел на него сверху вниз.

— Эй, папаша, там твои посвященные горят, ниспошли им дождя, сделай милость! — язвительно прокричал Рус.

— Вода — не моя стихия, сыночек, — пророкотал Френом не менее язвительно, — ты уж сам, своими Духами поработай. Или давай, позабавь меня еще одним представлением, не зарывай актерский талант! Хах!

— Не уподобляйся Лоос и Эребусу! Тебе Силы жалко? Так потом в молитвах столько вернется, замучаешься усваивать! На века прославят! В твое завещание запишут сие чудо, детям внукам будут передавать, братманы огребешь — мама не горюй! А пока люди гибнут, тебя проклиная…

— Хах! Ты что угодно готов выдумать, лишь бы не напяливать божественную шкуру. Скажи, что не так? — Бог уменьшился и стал вровень с Русом, — чем плохо? Ты же просто играл! — и с интересом заглянул в глаза человеку.

Он не ожидал такого. Душу парализовало, и она покорно потянулась к Френому. Рус быстро опомнился и легко вернул родную душу на место. Бог лишь улыбнулся. Человек покачал головой и решил не заострять момент: «Горбатого и могила не исправит, убеждался уже». Спокойно ответил на вопрос «о божественности»:

— То было вдохновение, которое прошло. Такое бывает у Творцов, слышал? — Френом серьезно кивнул, — я вспоминаю обо всем, как о кошмарном сне и не хочу назад ни за какие коврижки. Понимаешь… — Бог слушал очень внимательно, — в образе дурацкого божка я потерял себя. Нас, богов и людей разделяет пропасть. Один раз я через неё перескочил, а второй раз, боюсь, сорвусь. Меня не станет. Как личности не станет, как… как… единственного неповторимого Мира — себя. Понимаешь? — Бог молчал, — постарайся, хоть тебе это сложно, ты — многомирен, но попробуй.

Френом ответил после раздумья.

— По крайней мере, ты старался быть искренним, хотя и много утаил. За свое долгое существование мне считанные разы доводилось беседовать с Разумными так откровенно, глаза в глаза. Хорошо, я потушу пожары, — и добавил уже иронично, — сынок.

Как только прозвучало последнее слово, Рус снова оказался в храме Френома. Фридлант с силой вырвал у него священную деревяшку:

— Тебя могло убить, принц! — воскликнул он, — не делай так никогда.

— Сейчас по всей Этрусии погаснут пожары, — задумчиво проговорил Рус.

Он умолчал о любви. Френому того не понять, а попусту сотрясать воздух не хотелось.

В подтверждение его слов над городом пронесся гул. Все, в том числе и Верховный жрец подбежали к выходу. В ночном небе резвились Духи Воды и Холода. С треском появлялись то тут, то там. Зарево огня уменьшалось прямо на глазах и за какой-то статер пропало совсем. Столица разом погрузилась в спокойную тьму. Четвертая ночная четверть, далекий рассвет еще только угадывался. Вдруг воздух наполнился ревом-ликованием тысяч людей.

Первым опомнился Фридлант:

— Быстрее отсюда, принц, скоро здесь соберется толпа, — говорил, ведя заговорщиков в неприметную нишу, — я покажу вам путь зал малых приемов.

Каменная плита отъехала совершенно бесшумно.

— На той стороне подземного хода нажмешь на похожий камешек, — быстро проговорил жрец, показывая на камень-ключ, — расположен в таком же месте. Идите. Да пребудет с вами Френом!

— Подожди, жрец, так кого услышал Бог тебя или принца? — спросил простоватый Радан.

— Конечно Верховного! — зашипел Карлант, — у принца посох всего мгновенье побывал! Не задерживайся.

Сам Фридлант так не считал. Постоял у закрывшегося прохода и решился: «После победы открою происхождение Руса, пора», — и направился в большой алтарный зал, где его ждала общая молитва и устройство погорельцев. По всем храмам придется распихивать и богатых потеснить. Ничего, за пару месяцев всем миром новые срубят, лишь бы новой Войны Богов, а тем паче гражданской битвы в столице не случилось. Теперь очень надеялся — не случится.