Айя Субботина - Шаманы крови и костей

  Арэн насторожился, понимая, куда клонит таремка. Воспитанник? Вернее уж верный пес, и притащила она его не из жалости, а чтоб поглядывал, не станет ли кто подслушивать их разговор. Словно узнав его мысли, мальчишка покинул госпожу, принюхался, и кончик его носа противно задергался. Катарина молча ждала, пока он пройдет вдоль стен, и, дождавшись его кивка, указала на одно из старых кресел.

  - Разрешишь дать отдых моим старым костям? - спросила она.

  Арэн суетливо кивнул, чувствуя себя скоморохом. Из-за усталости и кровавой расправы минувших дней, мысли текли вяло, а гостья, похоже, находила забаву в том, чтобы насмешливо тыкать в его промахи. Дасириец подал ей руку, помогая сеть.

  - Присядь здесь. - Таремка, видя, что он собрался занять место напротив нее, указала перед собой. - Мой мертвый брат любил говорить, что разговоры нужно вести прямо, а не через стол. Не со всяким, конечно, но нам незачем преграда. - И, задумчиво добавила: - Я знала твоего отца, Арэн из Шаам. В эти дни мы потеряли тех, кто нам дорог и я знаю твою скорбь, потому что сама недавно провела любимого брата в мертвое царство. Прими же мои сожаления, и пусть горе нас единит.

  - Прими и ты мои сожаления о погибели твоего брата, госпожа, - ответил Арэн. - Я не знал его, как должно, но он был хорошим главой таремского совета, потому что город ваш цветет и здравствует.

  Последние слова дасириец заставил себя произнести. Тарем, за который дасирийцы стояли насмерть и который много десятков лет стерегли от воинов Рхеля и дшиверских варваров. Но, стоило в дасирийские земли прийти несчастью, Тарем тут же закрыл свои ворота. Вот такая она, цена дружбы с торгашами. Но сказать об этом Катарине - значит, плюнуть ей в лицо. Дасириец потер лоб, чувствуя себя таким же олухом, как и в замке Берна, когда жена новоиспеченного Конунга донимала его расспросами. Политика, интриги, сплетни не для того, кто все жизнь учился убивать и защищаться. Арэн так и видел, как жадно Катарина ловит все его оплошности.

  - Я прибыла к тебе, потому, что твой отец оказал услугу моему покойному брату, цена которой слишком велика, чтобы меня не стала грызть совесть, - став серьезной, начала Катарина. - Он, верно, говорил тебе?

  - Я только недавно вернулся в родные края, - коротко ответил Арэн, гадая, какую такую услугу родитель мой оказать Первому лорду-магнату Тарема. Слишком разного полета птицы Ластрики и Шаамы. Впрочем, когда дасириец узнал о смерти отца, он понял, что в последние годы тот почти не посвящал его в свои дела. Даже не сказал, что в тех письмах, которые велел отвезти Конунгу Северных земель. А выходит так, что отец времени зря не терял.

  - Прежде чем начнется наш разговор, Арэн, я хочу знать, готов ли ты верить мне так же, как верил твой отец? Теперь смутные времена настали, не узнаешь сразу, кто друг, а кто - враг, кто за спиной кинжал припрятал, а у кого душа нараспашку. Но я верила твоему отцу, и он верил мне, и цель у нас была одна - благо для всех честных дасирийцев.

  - Если вы про то, что отцу моему не по душе был рхельсикй регент, так это я знаю.

  - И как ты собираешься распорядиться знанием? - осторожно поинтересовалась таремка. Она наклонилась вперед, тронула Арэна за колено, не брезгуя его грязными одеждами.

  - Госпожа, откуда мне знать, как поступить с тем, что спрятано от меня в подполе? - в свою очередь спросил он. - Не привык вслепую играть, прости уж. Отец так меня наставлял, может, потому я и жив до сих пор.

  Вопреки его ожиданиям, гостья не рассердилась, а даже одобрительно закивала. Что ж, таремская гусыня хитрит, испытывает его, а сама, между тем, не решила, надобно ли связываться с еще одним дасирийским олухом. А что если это по ее с отцом тайным сговорам, он сунулся на регента? Что если таремка, не получив своего от отца, решила захомутать и сына? Арэну все больше не нравился этот разговор. Что ж, по крайней мере, Катарина не за головой Миэ прибыла, что приободрило дасирийца.

  - Ты молод, крепок и умен, и до меня дошли слухи, будто сам владыка Артума с тобой вино из одного меха пил. - А между словами Арэну чудился ее едкий шепот: "Все о тебе знаю, дасириец". - Я вижу, что когда придет час, ты станешь великим военачальником, достойным сыном своего отца. Но, скажи мне, Арэн из Шаам, разве не хотел бы ты исполнить чаяния своего родителя и занять место военного советника при императоре?

  Дасириец не припоминал, чтобы отец загадывал такое будущее ни себе, ни ему, но, памятуя о его честолюбии, верил, что родитель лелеял надежды занять место в совете.

  - Прости за мою честность, госпожа, но я не хочу тревожить кости отца, - ушел от ответа Арэн. - Все мы грешим непотребными помыслами. Пусть боги рассудят, кому верховодить, а кому кровь проливать.

  - Ты смел и открыт, но наивен, - пожурила Катарина. - Но право твое и неволить я не стану. Однако же я прибыла к тебе за помощью и готова дать кое-что взамен, пока. А уж после, если мы сойдемся, и ты исполнишь свою часть уговора, у нас будет еще один разговор, и тогда я снова спрошу тебя, хочешь ли принять место военного советника.

  - Шаамы нынче в опале, рхельский регент скорее руку откусит, чем подпустит меня к своему насесту. Да и мне тошно под его рукой служить, ты уж необессудь.

  - Разве я сказала, что служить надобно под рукой этого шакала? - Таремка в открытую выказывала свое пренебрежение. - На золотом троне сидеть должен наследник, что с кровью Гирама, а не ублюдок, рожденный за глаза богов.

  Дасириец молча ждал, когда она скажет и остальное. Таремка и ее бледный мальчишка переглянулись, мальчишка едва заметно качнул головой, и она заговорила вновь.

  - Твой отец, в знак своего расположения и доверия, прислал мне несколько бумаг. Очень важных и ценных. Если воспользоваться ими правильно, то есть небольшой, но шанс, отыскать дасирийскую принцессу Сиранну. Или ее детей, которые могут наследовать императорство по праву крови Гирама.

  Арэн сглотнул, ошеломленный и взбешенный в одночасье. Отец, зная такое, не спешил поделиться доброй вестью с сыном, зато охотно разболтал все таремке. Зачем, какой харст вбил ему в голову, что какая-то прожженная баба заслуживает доверия большего, чем родной сын? "Отчего ты не дождался моего возвращения? - мысленно обращался к мертвецу Арэн. - Разве не понял бы я, как лучше поступить?"

  - Вижу, ты опечален, что отец не открылся тебе. - Гостья выглядела искренне сочувствующей. - Он любил тебя и берег от тяжкой ноши. Я виновата перед ним, что пришла за твоей помощью, но больше мне некому доверять. Вокруг меня одни предатели и убийцы, мошенники, которые только и ждут, когда новая хозяйка Совета девяти оступиться и упадет. И тут же охотно затопчут, чтобы понятие имела, где мое место. Я верила твоему отцу - он любил Дасирию, и желал ей добра так же сильно, как этого желаю я.