Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Amazerak

Лимузин остановился на светофоре. Андрей Данилович сидел, погружённый в раздумья о судьбах Родины. И вдруг водитель вдавил педаль в пол.

— Ложитесь! — крикнул он.

Андрей Данилович пригнулся и инстинктивно включил магическую защиту. В следующий миг в заднее окно ударил кумулятивный снаряд. Машина остановилась. Салон тут же поглотило пламя. Горела дорогая кожаная обшивка, а за рулём теперь сидел обугленный труп — водитель погиб моментально. Андрей Данилович обернулся. Позади в соседнем ряду стоял старый пикап, в кузове были трое. Один из них целился в машину главы рода из одноразового гранатомёта. Следующий снаряд попал в заднее стекло, кумулятивная струя ударила князя в затылок, но магическая защита сдержала и это.

Глава рода открыл дверь и выбрался из пылающей машины. Снаружи бронированный лимузин почти не пострадал. Андрей Данилович хотел уничтожить нападавших, но тут на перекрёсток выехала легковушка, из окон высунулись стволы штурмовых винтовок, и шквальный огонь обрушился на князя. Раздался глухой хлопок — вылетела граната из подствольника. Она стала последней каплей. Андрей Данилович больше не мог держать защиту — это оказалось выше его сил.

«Загрызли… шакалы…», — мелькнула последняя мысль в умирающем мозгу главы рода.

Глава 19

И вот я снова поехал к лубу Куракина, но на этот раз с вполне конкретной целью: устранить князя. Спешить я не хотел, но выхода не было: либо сейчас, либо… возможно, никогда.

Два вечера подряд я приезжал к клубу, но Вениамина на месте не оказывалось. Почти до ночи я бродил по улицам, сидел в скверике у фонтана или в одной из кафе напротив и ждал. А князь всё не приезжал и не приезжал.

Пока вёл наблюдение, почитывал, что пишут в газетах. А в газетах писали такое, что глаза на лоб лезли. Теракт в ресторане на Сретенке оказался не единственный. В Москве и Петрограде за последние дни прогремело ещё несколько взрывов, жертвами становились как обычные люди, так и высокопоставленные. Самый же громкий теракт произошёл в пятницу: в районе Покровское, на одном из перекрёстков неизвестные расстреляли из гранатомётов машину князя Андрея Орлова — главы московской ветви Орловых. Сам глава и его водитель погибли.

В Закавказье были свои проблемы. Беспорядки, которые две недели назад власти рассчитывали подавить силами местной полиции, переросли в настоящую войну. Повстанцы наголову разбили десятую горную бригаду и объявили о своей независимости, образовав Прикаспийский союз, в который вошли Эриван, Елисаветполь и Баку. Во главе его стояли армянские и персидские кланы, исповедующих монофизитское христианство.

На остальной территории Российской Империи дела обстояли не лучше: после поражения десятой бригады восстали несколько воинских частей в Оренбурге и Сибири. О причинах не сообщалось.

Да и вообще эти неприятные новости печатались только в «Москвиче» — тощей ежедневной газетёнке, состоящей из четырёх листков. И печатались они на последней странице в виде краткой сводки. Первые же полосы занимала всякая ерунда про жизнь императорской семьи и про встречу императора с королями Испании и Португалии, с которыми у нас имелись какие-то соглашения. Так же важной новостью считалось открытие двух крупных заводов электроники на Урале и под Петроградом. Высокие технологии тут только набирали обороты, и о каждом подобном событии трубили на всю страну. На фоне этого восстание армии, которое вкратце упоминалось на последних страницах, казалось чем-то несущественным.

Отсутствие Куракина заставляло меня нервничать. Я боялся, что за мной придут, и я не успею сделать дело. Да и Степан ждал моего звонка, а от меня третий день ни слуху ни духу. Но в субботу Вениамин всё же появился.

Я сидел в кафе и читал газету, когда на стоянку ночного клуба заехал большой синее купе в сопровождении уже знакомого мне чёрного седана. Из купе вылез Вениамин, из седана — ещё трое мужчин в костюмах. Все они пошли в клуб. Вскоре начали подтягиваться и другие посетители, в том числе приехал красный «АФЛ», который я видел прошлый раз.

Момент истины был близок.

Оплатив съеденный ужин, я покинул кафе и направился к Большой Серпуховской улице, где располагались рабочие кварталы и где на стоянке возле торгового центра меня дожидался мой мотоцикл. Его я подогнал на перекрёсток и поставил под окнами кафе, из которого наблюдал за клубом. Теперь дело за малым: дождаться, пока Куракин покинет заведение, проследовать за ним и прикончить где-нибудь на не слишком оживлённой улице. Лучше всего, конечно, если это произойдёт под покровом тьмы, ну или, на крайний случай, ранним утром.

В десять вечера кафе закрылось, и я пошёл в скверик. Около получаса просидел на лавочке, пока не заметил полицейского, который, как назло, начал околачиваться поблизости. Пришлось покинуть сквер и перейдя на другую сторону, дабы не вызвать подозрений, поскольку кроме меня на лавочках уже никого не было. На въезде на стоянку находилась будка сторожа — ему тоже на глаза не стоило попадаться, а потому я стал расхаживать, как и обычно, по ночной улице под сенью тополей и жать, когда выйдет Вениамин.

Но вот тьма уступила место предутренним сумеркам, посетители клуба постепенно стали расходиться, а я смотрел на большие стеклянные двери и ждал, когда появится Вениамин. Но его не было. На улице окончательно рассвело, и на стоянке осталось всего шесть машин, две из которых принадлежали Куракину, а одна — красный «АФЛ» — его приятелю. «Да где ж ты, сволочь», — ругался я про себя, кусая губы от нетерпения. Все планы шли псу под хвост. Устраивать нападение при свете дня у всех на виду я не собирался.

Вот уже и сотрудники стали расходиться, а Куракин не появлялся. И тут я понял, что медлить нельзя. Ещё часа — и будет поздно.

Я повязал на лицо платок и надвинул на глаза козырёк кепи. За эти дни я успел наизусть выучить расположение всех дверей в клубе. Помимо главного входа, тут имелось два чёрных. Один из них вёл в переулок со стороны заднего фасада, где стояли мусорные контейнеры. Оттуда я и решил проникнуть внутрь.

Нарисовал на железной двери нужный знак, сосредоточился. Металл начала тлеть, и через пять секунд от двери остались одни петли. Я вошёл и оказался на кухне. Помещение было довольно тесным, по центру стояли железные столы с вытяжкой над ними. Свет горел только над двустворчатой дверью, ведущей, видимо, в обеденный зал. Людей не было.

Помимо двустворчатой двери тут имелись ещё две. Дёрнул одну — заперто. Подошёл ко второй, прислушался — шаги. Я спрятался за столами, по пути задев железное ведро, которое кто-то оставил прямо в проходе и которое я совершенно не заметил в темноте.

Дверь открылась. Вошёл человек. Он постоял некоторое время и двинулся в обход столов с другой стороны от меня. Пальцы мои сжимали рукоять ножа. Я замер, стараясь не дышать: человек был совсем близко, и каждый шорох мог меня выдать.

Человек подошёл к дверному проёму и оказался у меня на виду: это был мужчина в костюме — возможно, охранник. Он тоже увидел бы меня, если б повернул голову. Но он не поворачивал. Всё его внимание поглотил феномен исчезнувшей двери.

— Тут с дверью что-то случилось, — произнёс по рации охранник. — Её нет.

— Как нет? — ответили из динамика.

— Без понятия. Иди посмотри сам. Возможно, в здании посторонние, — тут он обернулся, услышав рядом мои шаги. В шею охранника вонзился нож. Мужчина захрипел и рухнул на пол. Рация упала, и ударом ноги я вывел её из строя. Тело оттащил подальше от входа в самый тёмный угол.

И снова шаги. На этот раз за двустворчатой дверью. Я пошёл навстречу. Дверь распахнулась. Ввалились ещё два охранника. В руках они держали электрошокеры.

В мгновение ока я оказался между ними. Одному нож — меж рёбер, перехватил руку второго с электрошокером, и вонзил остриё в горло. Когда вытащил, кровь обрызгала мою курточку. Охранник упал на кафельный пол рядом с коллегой, из сонной артерии хлестал красный фонтанчик. Они даже не успели сообразить, что происходит. Я перерезал глотку тому, который корчился на полу, держась за рану в груди и харкая кровью. Прислушался — больше никого, рации тоже молчали. Где-то в глубине здания хлопнула дверь, послышались чьи-то голоса, а потом опять всё смолкло. Больше на кухню никто не рвался. Тогда я оттащил тела вглубь помещения за столы.