Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные - Макс Мах

глазу на глаз». И речь, разумеется, не о том относительно коротком разговоре, который состоялся под чарами приватности, - каких-то жалких сорок минут беседы с не блещущим умом, но упертым, как осел, Лотарем, - а о том засирании мозгов и выкручивании рук, которое состоялось после обеда в узком кругу. За трапезой о делах, естественно, не говорили. Бонтон, мать его! Но зато, плотно поев и прилично выпив, император преисполнился сил и желания «довести дело до конца».

На этот раз расположились в приватной гостиной Лотаря. Весьма симпатичное и даже, пожалуй, уютное помещение, вот только Зои было не до наслаждения интерьером в стиле рококо. Едва они расселись по креслам, - а в обсуждении, кроме них троих, участвовал личный советник императора граф де Верженн, - как встреча сразу же приобрела характер откровенного шантажа. Угрозы чередовались с увещеваниями, манипулирование фактами – их извращением, но были, разумеется, и посулы всех и всяческих благ вместе с дарами данайцев, черт бы их всех побрал. И все это, - и запугивание, и взятки с авансами, - было завернуто в красивую упаковочную бумагу этикета и великосветских условностей. Увы, Лотарь был не совсем лишен интеллекта. Не умница, конечно, но и не полный дурак. Хитрости и коварства ему вполне хватало, чтобы замаскировать отсутствие просвещенного ума и гибкого интеллекта. Однако, главной проблемой стал для них не император, а граф де Верженн. Этот средних лет худощавый господин был не только умен, но и отменно образован. И в отличие от Лотаря, советник императора великолепно разбирался в магии и обладал всей полнотой информации относительно «истории и современного состояния вопроса». Попросту говоря, он понимал, о чем они говорят, знал, чего хочет император, и неплохо представлял себе позицию Зои и Герта по всем обсуждаемым проблемам. Вот он-то как раз и вел диалог. Умело и, пожалуй, даже не без определенного блеска, то предлагая некие бонусы и роскошества, то намекая на разные, частью даже никак неозвученные ужасы. И в таком вот ракурсе протекала их «торговля», затянувшаяся на три часа и окончательно вымотавшая Зои физически и морально.

В конечном итоге, выторговав себе кое-какие блага и «вкусности», они с Гертом были вынуждены пойти на не менее драматические уступки. Лотарь согласился признать Зои не только правящей княгиней Геннегау, отменив по ходу дела несколько имперских ограничений на «самовластие» князей и герцогов, но и признал ее своей родной племянницей, узаконив и введя в члены императорской фамилии с правом именоваться принцессой и «ее высочеством». Герт получил и того больше. Ему вернули примерно четверть владений его прапрапрадеда, несколько титулов и замков с дворцами и освободили от налогов на следующие пять лет. Ну и кроме того, он из просто «высочества» стал вместе с Зои «его императорским высочеством». Перепало и «бедной» Марге. Ее втихую признали морганатической[16] супругой гранд-принца Дюрфора Герарда Вейланд и принцессы Зои Геннегау. Пришлось, однако, сделать императору два ответных жеста. Во-первых, Зои признала своего отчима и его семью родственниками с правом называться Геннегау, но без права передачи фамилии следующему поколению. При этом Конрад получил право именоваться князем, но, разумеется, чисто символически. Титул учтивости, так сказать. Не «светлость», а «сиятельство», но зато его жена и дочери стали виконтессами Геннегау. Однако, в связи с такого рода «подарками» пришлось взять этих нахлебников на иждивение. Обидно, - тем более, что тайна покушений так и не была раскрыта, - но не смертельно. Так что пришлось смириться. Но это бы и ладно, но вот второй реверанс, который были вынуждены сделать Герт и Зои, оказался куда более проблематичным. Их заставили расширить брачный союз. И вот это был настоящий облом, причем ладно бы для нее, но Герту эта идея тоже не понравилась.

- Понимаешь, - сказал он ей, когда они обсуждали эту проблему, - дело не в том, что придется трахать еще двух теток. Но брать их в жены? Это же сколько проблем с ними будет и у меня, и у тебя, и у Марги. К тому же, между собой, полагаю, они тоже пересрутся. Я читал как-то о нравах, царящих в гаремах арабских шейхов. Вот ужас-то будет, если и у нас будет такой серпентарий!

- Мне тебя с кем-то делить, меду прочим, тоже не нравится! – фыркнула разгневанная Зои. – Я против, но Лотарю так просто не откажешь!

- Главное, не понимаю, зачем это им, - пожал плечами Герт. – Но этот аттракцион невиданной щедрости, судя по всему, придумал не Лотарь. Это их папашки подсуетились! Девок же, как племенных кобыл, мне всучили. На развод. Лишь бы родился кто-то с моим именем и их кровью. Впрочем, жениться еще не значит жить в традиционном браке, потому что ни я, ни ты не подписывались вести с ними сколько-нибудь правильную семейную жизнь.

- И не говори! – согласилась с ним Зои, которой эта идея, разумеется, нравилась куда меньше, чем Герту. – Мне вот что интересно, куда сами девки смотрят? Им что по барабану, что ты будешь их иметь от силы раз в году по расписанию, только чтобы забеременели? Какую жизнь они себе выбрали? Я ведь точно знаю, что в обеих семьях заставлять их никто бы не стал. Значит, сами согласились? Это как, вообще?!

Ее возмущение не имело границ, и от бессилия что-то изменить хотелось буквально рвать и метать. Почему? Ну, почему она должна делить Герта с кем-то еще? Одно дело Марга. С ней, в конечном итоге, получалось совсем неплохо. Любиться с ней тет-а-тет, то есть, как «девочка с девочкой», оказалось очень даже неплохо. А уж втроем, вместе с Гертом, и того лучше, потому что, когда тебя ублажают одновременно и членом, и губами, да еще и ласкают не абы как, а в четыре руки, правильная женщина, то есть такая, как Зои Геннегау, может испытать поистине внеземное наслаждение. Впрочем, смотреть на то, как Герт разнообразно и с немалым вкусом и воображением имеет Маргу, оказалось необыкновенно интересно. Море впечатлений и возбуждает совсем не по-детски. В общем, с Маргой ее, пожалуй, сейчас все устраивало, - тем более, что та и как человек была Зои понятна и приятна, и более чем приемлема, как подруга, не говоря уже о магической силе и особом таланте. Однако еще две женщины были явно лишними на этом празднике жизни. Однако Лотарь не оставил им другого выбора. Пришлось соглашаться.

- Вообще-то, можно и не соглашаться, -