Дом для демиурга Том 1: Поднимается ветер... - Kriptilia

заводить такой обычай не нужно. Приятно было нравиться этим людям, приятно было позволять о себе заботиться. Еще приятнее - делать подарки. Жалованья хватало, тем более, что Саннио был с лихвой обеспечен всем необходимым.

Магде он привез из очередной прогулки с учениками красивый кошелек. Вероятно, в том, что подарок пришелся ей по душе, была заслуга Керо, которая его и выбирала, но повариха была растрогана, а пирог с ежевикой превратился в ежевечерний ритуал.

Позавтракав, а может, пообедав, Саннио неспешно оделся, побрился и позволил себе неслыханную роскошь: вдумчиво выбирать, какой из двух плащей надеть. Обычно он хватал тот, что подавал Ванно - размышлять было некогда. На этот раз время было, и юноша взял серо-серебристый, подбитый черно-бурым лисьим мехом - и из-за полюбившегося цвета, и ради глубокого капюшона. Ласточка уже была оседлана. В тихом поединке двух упрямств - секретаря, предпочитавшего свои две ноги, и герцога, велевшего ему пользоваться четырьмя чужими, - обычно побеждал Саннио, но тащиться под мокрым снегом по лужам не хотелось.

Архив располагался не слишком далеко: с Фонтанной площади свернуть на Фонтанную же улицу, с нее - на Хересную, невесть почему так названную: здесь и таверны-то ни одной не было, только ряды особняков за высоченными заборами и воротами с гербами; потом - мост через Сойю, еще одна улочка - и окажешься на Золотой площади. Тоже загадка столицы - а что, собственно, в площади золотого? Дома как дома, мостовая как мостовая. Только здание архива с королевским гербом, в нем-то золота хватает: золотой меч на белом поле, золотой девиз "Верен себе!". Может быть, в честь герба и площадь назвали, кто его знает...

Герб и надпись "Его Королевского Величества Ивеллиона II Служба Бумаг и Записей" отражались в глубокой луже перед самым входом. Вместе с тучами. Получалось вполне солидно: белые тучи, золотые буквы - все, как полагается. С лужей тщетно боролись два бугая, пытавшихся разогнать ее полулысыми метлами. Конюшня размещалась неудобно, на заднем дворе, и конюхов там не было, но зато не стояли и чужие лошади. Саннио уже знал, что Ласточка - особа капризная и не любит общества.

Пылью пахло еще на ступеньках крыльца, внутри же и вовсе о свежем воздухе можно было забыть. Низкие потолки, стены сухие и чистые, но выкрашены в такой мрачный цвет, что нарочно не придумаешь. Выскобленный дочиста, но скрипучий пол. Об уюте в Службе Бумаг и Записей явно не думали, только о порядке.

Чиновник архива потряс Саннио до глубины души. Потрясение состояло в том, что это был чиновник в юбке, симпатичная барышня лет двадцати. Строгое темно-коричневое платье, убранные под вуаль волосы, вид такой деловой, что сразу понятно: она не посетительница, она тут служит. Чудо чудное, диво дивное - зачем бы барышне служить в архиве?! Саннио озадаченно смотрел на серьезную даму, пытаясь понять, как к ней обращаться, и надо ли вообще. Может, все-таки родственница зашла в гости к кому-то из чиновников?

- Добрый день, сударыня...

- Добрый день, сударь. Чем я могу вам помочь?

"Перестать морочить мне голову и позвать кого-нибудь из работников", - едва не сказал Саннио, но дама повернулась боком, и юноша увидел на рукаве ее платья вышивку с короной и свитком. Оставалось только признать, что серьезная барышня действительно является неотъемлемым атрибутом архива.

- Меня интересуют некоторые документы... много документов.

Через час Саннио понял, что девица в коричневом платье уж точно толковее Керо - раз так в девять, и десятый сверху. Она находила все, что просил Саннио, понимала его с первого слова, сама принесла вторую лампу и ворох писчей ткани - правда, за ткань пришлось раскошелиться.

Вышел он из Службы только после того, как барышня-чиновник настоятельно попросила его удалиться и объяснила, что архив закрывается, точнее, уже час как закрылся, и начальница сих апартаментов больше ждать не желает. Это до секретаря дошло не сразу. Он выполнил примерно половину работы, перерыл кучу документов, сделал сотню записей - и результат его удивил. Конечно, нужно было закончить, но только начинало темнеть, и у Саннио было много времени, чтобы поразмыслить на досуге.

Есть хотелось со страшной силой. В архиве Саннио провел пять часов; есть и пить там запрещалось, а оторваться от документов он не мог. Юноша свернул от Золотой площади налево, проехал по улице впустую - ни одной таверны не нашлось, как и на Хересной, - поехал дальше и наконец-то нашел искомое. Вид у заведения был сомнительный, внутри оказалось как-то странновато - слишком громкая музыка, слишком разряженные служанки и половые, похожие не то на разбойников, не то на силачей, выступающих на площадях в базарный день, - но здесь кормили. Запах жареной свинины Саннио учуял за квартал.

Свинина оказалась чересчур щедро наперчена, пришлось запивать ее вином. Отличное было вино, но после путешествия и обитания в доме герцога Саннио обзавелся разборчивостью не по чину и решил, что вино слишком сладкое для мяса. Съев половину, он вытащил из-за пояса свернутые листы заметок, разложил их на столе, - благо, к нему никто не приближался, - и вновь принялся изучать то, что сам же недавно написал.

То ли пища помогла, то ли вино, но мозаика вдруг начала складываться и образовывать престранное полотно. Не то батальное, не то отображающее сотворение некоего чуда.

Список состоявших при штабе в том далеком году можно было разделить на две весьма условные половины. В первую половину Саннио занес тех, в чьей жизни не случилось ничего примечательного. Жили, воевали, были награждены, повышены в звании, опять награждены, уволены в отставку, умерли - что и не удивительно, коли речь шла о людях, которым сейчас могло бы быть по восемьдесят-девяносто лет. С членами их семей тоже происходили вполне заурядные события. Родился, был представлен ко двору, был помолвлен, женился, стал отцом таких-то. Родилась, была представлена ко двору, была помолвлена, вышла замуж, стала матерью таких-то. Умерла при родах. Умер от удара. Живет и здравствует. Овдовела. После пожара переехал туда-то. Служит там-то. Ничего интересного - ну что, спрашивается, тут могло бы заинтересовать Гоэллона?

Со второй половиной происходили события весьма странные. В архиве оказалось куда больше записей, чем Саннио ожидал. Может быть, потому, что речь шла о старших офицерах, и большинство из них жило в Собре. Были, конечно, кое-какие лакуны, но запросы должны были все