Светлана Багдерина - Смерть героя

Будто прикованный, не в силах двинуться с места даже ради спасения собственной души, Найз вцепился побелевшими пальцами в решетку шпалеры, прижался лицом к теплому занозчатому дереву и судорожно вдохнул сводящий с ума воздух, напоенный пролитым вином, раздавленными листьями плюща, отчаянием и смертью.

Сжимая рану в груди, осел у ног неподвижно застывшей женщины в черном лысый старик.

В луже вина, рядом с опрокинутым столом, натужно хватая воздух ртом, кончался кривогубый офицер.

Смуглый юноша, потеряв где-то меч, полз к выходу, оставляя за собой блестящий красный след.

Широкоплечий с золотой цепью, уже не смахивая заливающую глаза кровь из раны на лбу, один отбивался мечом и креслом от двух сверкающих в воздухе как крылья стальной стрекозы клинков, но недолго.

Взмах — и разлетелся на куски его ненадежный щит.

Выпад — и разрубленная витая цепь соскользнула на усеянный остатками ужина пол…

Хозяин ее рухнул рядом.

Не удостаивая более поверженного противника вниманием, Фалько повернулся в поисках остальных.

Четверо лежали молча и неподвижно.

Женщина в черном, зажав рот обеими руками, прижалась спиной к колонне и с тихим ужасом скользила полубезумными глазами по развернувшейся перед ней угрюмой сцене.

Юноша уже почти добрался до порога.

Фалько поднял с пола край растоптанной скатерти, вытер об него клинки, неспешно вернул их на место и устремил холодный взгляд на беспомощного подростка.

— Э-э, герцог Райн, так не пойдет, — сухо покачал он головой, в несколько быстрых шагов пересек разгромленную беседку и преградил ему дорогу к спасению. — Вы хотите покинуть этот гостеприимный шатер и отправиться по своим делам, а я вам этого не могу позволить.

— П-прошу… — мальчик остановился, завалился на бок, поднял голову и устремил на своего палача мутный от боли и ужаса взор. — П-пожалуйста… Услугу… П-прошу…

Найз не мог видеть лица Фалько, но ясно заметил руку с перстнем в виде желто-оранжевой головы тигра, привычно скользнувшую к засапожному ножу.

— Единственная услуга, которую я могу тебе оказать, парень…

— ФАЛЬКО, НЕТ!!!..

Выкрикнул или всего лишь беззвучно просипел внезапно севшим голосом Найз — было поздно: молодой герцог повалился, хрипя, на белый мраморный пол с перерезанным горлом.

Оставалась женщина.

Не глядя на нее, Фалько откопал в грудах битого стекла, ломаной мебели и раздавленных фруктов невредимый синий флакон, отыскал чудом уцелевший, лишь слегка помятый, кубок и нераспечатанную бутылку вина.

Крошечная пробка выскочила из синего пузырька с почти беззвучным хлопком: по сравнению с ним винная наделала шум, подобный праздничному фейерверку. С тихим бульканьем пролилось в кубок с изуродованной ножкой несоответственно-белое вино.

— Ваше сиятельство, — мягко ступая, выбирая путь среди обломков, Фалько подошел к герцогине, на ее глазах вылил содержимое флакончика в кубок и протянул ей. — Вы ведь тоже ждете от меня услуги?

Герцогиня словно очнулась ото сна.

— Всё кончено. Они мертвы, — сухим старым голосом произнесла она и впилась опухшими красными глазами в спокойное и серьезное лицо со шрамами. — Дай мне уйти, Тигр. Прошу. Нет, не прошу — умоляю тебя. Дай мне уйти. Я не виновата. Ни в чем. Я не хотела. Это они. Они втянули меня хитростью — наш самовлюбленный честолюбивый Танар и этот мелочный генерал… Они низко использовали меня, связи моего рода, мое имя!.. Позволь мне бежать, и я клянусь, что забуду его до конца свих дней. Я сегодня же оставлю эту страну. Я навсегда покину континент. Я не вернусь никогда! Отпусти меня, пожалуйста… Я исчезну, растворюсь, растаю без следа где-нибудь на другом берегу океана… Помоги мне, Тигр. Ты должен. Вспомни, ведь ты когда-то любил меня… И был готов на всё… Мы могли бы убежать вместе!..

— Извините, ваше сиятельство, но я слишком стар, чтобы бегать так далеко. К тому же нога, сломанная семь лет назад влюбленному гладиатору по вашему приказу, еще дает о себе знать.

Герцогиня смутилась, на мгновение позабыв и отвратительную резню вокруг, и собственную безнадежную обреченность.

— Д-да… но тогда ты был беглым рабом, мятежником, чужеземцем, вчерашним гребцом с галеры, ты начинал у нас в качестве мишени для наших гладиаторов, и позже на арене ты единственный сражался не за признание и почести, как наши славные гельтанские бойцы, а за деньги…

— То есть, стоял на ступени чуть ниже тех бедных зверюшек, против которых мне иногда приходилось биться, — любезно уточнил Фалько.

— Да… В смысле, нет… Это было давно, Тигр. Так давно… А я тогда была молода, легкомысленна, и моя семья, мой род…

— Не унижайте себя раскаянием, которого не чувствуете, ваше сиятельство, — сухо прервал ее оправдания Фалько.

Красавица досадливо прикусила губу, смутилась, не находя слов, чтобы возразить, но ненадолго.

— Хорошо, ты больше не любишь меня, — горделиво вскинула она голову. — Это твое дело. Но я знаю, ты презираешь Сенона так же, как и мы, не скрывай этого! И, тем не менее, ты стал разящим кинжалом в его скрюченной подагрической ручке, его цепным псом, циничным наемным убийцей!..

— Я бы назвал мою должность "последний довод короля".

— Но он — негодяй и подлец! Хромой садист! Полное ничтожество! Мальчишка Райн, которого ты походя прирезал, как барана, был бы лучшим королем! Зачем ему служишь ты, который…

— Он отлично платит.

— Платит?.. Платит?.. Но я тоже могу отдать тебе всё… всё, что ты пожелаешь… Вот перстни, бриллиантовое колье, серьги, браслеты…

— Сожалею, но ваш широкий жест на самом деле ничего не стоит, ваше сиятельство. Я могу снять всё это с вашего трупа, — галантно склонил голову набок Фалько. — Мое же предложение гораздо более щедрое. Хотя, если быть точным, у меня их даже два.

И он одной рукой протянул герцогине кубок.

Во второй у него был окровавленный нож.

— Вам выбирать. Но помните: решение короля Сенона еще в силе. Подумайте о сестре и племянниках.

— Но… ты ведь не посмеешь тронуть меня… — с растерянностью и ужасом отшатнулась и вжалась спиной в равнодушную белую колону женщина. — Ты не имеешь права… Ты не можешь…

— На что поспорим, милая? — Фалько осторожно, почти нежно приложил лезвие к шее герцогини и улыбнулся.

Похожие гримасы безответственные гробовщики изображают на лицах своих клиентов месячной давности.

— Фалько, нет… — беззвучно, непослушными, занемевшими вдруг отчего-то губами умоляюще прошептал Найз вслед за женщиной в черном. — Нет, Фалько, прошу тебя, пожалуйста, нет, ты не имеешь права, ты не можешь…