Ольга Табоякова - Контрабандный прогресс

- Гангрена, выходи, - позвал он.

Двери, вопреки всем канонам жанра, не скрипели. Перед нами предстал очередной "живой труп".

- Это Гангрена, - представил его нам вежливый писатель. - Его закопали дня три назад.

Я подумал, что мне по фигу, когда его закопали. Выглядел он тошнотворно. Могильная вонь стала сводить меня с ума. Я решил, что хорошо бы закрыть глазки и отключиться, но останавливала меня одна мысль, вдруг эти шутники решать меня здесь оставить.

Василий достал из кармана флакон, отвинтил крышку, понюхал сам, потом сунул мне под нос. Как-то стало терпимо.

- Дыши, Жека, - велел Василий. - Те то были давними, тела сгнили, а вот этот в самом соку.

От его слов меня затошнило опять.

Василий похлопал меня по плечу:

- Дыши, - еще раз посоветовал добросердечный начальник и переключил свое внимание на Гангрену. - Так что Гангрена может мне поведать?

Салогуб повернул голову к Василию:

- Говори, - велел он Гангрене.

- Приходил к нам тот, - просипел Гангрена.

Я с трудом разбирал то, что он говорил. Все было как-то смазано, невнятно.

- Значит, младшенький Чемодуров тоже к вам ходил? - обрадовался Василий.

- Ходил, - опять засипел Гангрена.

- А что хотел? - Василий похоже без всякого труда разбирал этот хрип.

- Ходил к новым, - постарался пояснить Гангрена.

Здесь влез Салогуб с пояснениями:

- Гангрена сдох от перелома ноги. Какой-то тромб там, вот мы и зовем его так. А вообще Гангрена в прошлой жизни был топ-менеджером. Вон какой костюм на нем, - в доказательство привел Салогуб.

Я посмотрел, если не считать земли на костюме, тот тот действительно был презентабельным.

- Гангрена все спустил в казино, за это ему ноги-руки переломали, - все также подробно продолжил пояснять мертвый писатель. - К нему подкатывался родственник сторожа, но обломился. У Гангрены ничего нет.

- Даже так? - вдохновился Василий. - Но с кем-то у него сложилось.

- Сложилось, но поговорить вы ни с кем не сможете, - огорошил его Салогуб. - На кладбище внезапно прошел мор. Много покойников были перемолоты в прах.

- Да? - Василий понял, к чему клонит Салогуб. - Племянник Гриша Чемодуров выходит получал сведения, а потом разделывался с покойниками? Слышь, Жека, до чего доходят люди? Как это можно квалифицировать, вот что интересно?

Я тоже задумался. В уголовном кодексе это скорее можно отнести к надругательству над мертвыми, а вот повторно убить мертвого нельзя.

Василий хмыкнул, оценивая Гришу Чемодурова.

- Да, наш пострел везде поспел. Ясно, что он начал свой бизнес на мертвых, но что его дядя?

- Он не знает, - сказал Салогуб.

Гангрена все еще стоял рядом с нами. Мне очень хотелось, чтобы он ушел. Не было моих сил на него смотреть и дальше. Но послать покойника как то язык не поворачивался.

- Итак, картина проясняется, но много белых пятен, - потер руки мой начальник. - Гриша Чемодуров откапывал свежих покойников без ведома дяди? Но как он поднимал их?

- Нет, - покачал головой Салогуб. - Сторож знал. Младший Чемодуров будто взялся ему помогать. Младший Чемодуров был посвящен в дела дяди. Он несколько раз помогал отвозить в издательство рукописи.

- Даже так, - Василий был доволен источником информации. - Дядя и племянник откапывали. Как же выходило, что сведения получал племянник?

- Дядя решил передать ему свое дело, - признался Салогуб. - Сторож не понимает, что это он нас держит.

- Да? - Василий скептически поднял брови.

- Да, - Салогуб не ерничал.

- А племянник решил воспользоваться талантами дядечки и подзаработать на шантаже оставшихся в живых их родственников и знакомых, - Василию взгрустнулось от узкости племянниковых мыслей. - Ясно, что у вас тяга к посмертному существованию не меньше, чем у живых к до смертному.

- Видимо, - вежливо согласился Салогуб.

Гангрена повернулся и ушел в склеп. Я вздохнул с облегчением. Как оказывается приятно избавиться от присутствия этого типа.

- Так, племянник откапывает, общается, добивает покойников, потом пытается шантажировать живых, - подвел итог Василий. - Но я так думаю, что вам это не очень нравится, судя по последней вашей встрече с Гришенькой Чемодуровым.

Салогуб просто кивнул.

Василий продолжил размышления вслух:

- В принципе происходящее на кладбище понятно, но вот до первопричины будем доискиваться. Дело в стороже Викторе Васильевиче Чемодурове. Надо бы с ним пообщаться, а заодно посмотреть на то, что осталось от его племянничка Гриши.

Салогуб опять кивнул.

Василий поднялся, я за ним тоже встал. На меня накатило облегчение. Сейчас пойдем общаться с живыми людьми, пусть они и сволочи, но живые, а то мертвых мне до конца жизни хватит.

Василий так задумчиво посмотрел на Салогуба:

- Не хотите упокоиться?

- Нет, - отказался Салогуб. - У меня еще много творческих планов. Знаете, сколько на кладбище сюжетов?

- Тогда прощайте, - сказал Василий, и мы пошли к сторожке Чемодурова-старшего.

Мы вышли на главную аллею, но Василий вдруг резко затормозил:

- Слышь, Жека, надо же - мертвый литературный негр. Думал, что уже все о жизни знаю, а такого бы никогда не выдумал.

Я сглотнул, в горле от этих покойников давно пересохло:

- Я вот подумал, что если это один так, то может и все другие авторы тоже, - с чего-то ляпнул я.

Василий покачал головой:

- Нет, Жека, ты преувеличиваешь. Если это так, то я, пожалуй, вообще читать брошу. Ладно пошли, нас ждут великие дела и два Чемодурова в придачу.

У сторожки никого не было. В ней тоже никого. Василий уселся на самом пороге, я стоял рядом и думал, куда мне сесть. Василий так придирчиво меня оглядывал, что становилось не по себе.

- Ну, как тебе, Жека, нравится первое дело?

- Надеюсь сверхурочные у нас платят? - я был не расположен к таким разговорам за жизнь.

Василия я развеселил, тот начал хохотать, хлопая себя ладонями по коленям.

- Ох, Жека, - соизволил он остановиться и утереть слезы, выступившие на глазах, - платят у нас, платят и сверхурочные и премиальные и поощрительные и даже материальную помощь.

Мысли Василия вернулись к Салогубу.

- А думаю, я, Жека, что напишет Салогуб о нас что-нибудь.

- Это хорошо, - сразу на душе полегчало и премиальные платят, и книжки пишут. Я не отношу себя к скрягам, но считаю, что за такую работу надо доплачивать, а книжки это слава земная. - А что мы будем здесь делать? Чемодурова ждать?

- Чемодуровых, - поправил меня Василий. - Вернутся они сюда, не бегать же нам за ними по кладбищу. Здесь много разных личностей ошивается. Я, вот думаю, что если он поднял мертвых, вполне мог сподобиться и шамгалов поднять, и духов, и кто-его знает, может и саму хозяйку здешних мест.