Джеймс Стоддард - Обманный Дом

– Почему все так нервничают? – спросила Лизбет, лаская Руна, щенка бигля..

– А с чего ты взяла, что кто-то нервничает? – спросил лорд Андерсон, резко остановившись.

– Вы все время ходите.

– Лизбет, необдуманное поведение ведет к беспорядку в мыслях, – заметила Сара. – Лорд Андерсон весь день просидел в Совете. Нужно же ему размяться.

– Как коню, застоявшемуся в стойле? – осведомилась Лизбет.

Хозяин быстро сел на каменный бортик балюстрады, ограждавшей веранду.

– Не слишком симпатичное сравнение. Может быть, я просто слишком стар для того, чтобы сидеть смирно, а не то окостенею.

– Скорее всего и то, и другое, – отозвалась Сара. – Equestrian antiquarian. А поскольку вы предавались изучению сельского хозяйства и мраморных плит, то вас можно назвать agrarian equestrian lapidarian antiquarian.

Лорд Андерсон в притворной беспомощности поднял руки.

– Хватит! Сдаюсь! Образованностью мне с вами не сравниться. Я знаю одно: за последние три недели я сидел на месте столько, сколько никогда в жизни не сидел. Белому Кругу анархисты успели так навредить, и всюду нужна моя помощь. Все те годы, пока Хозяином был мой отец, я и не подозревал, какая на нем лежит ответственность. Я не жалуюсь, моя жизнь представляет собой удивительное приключение, но это сопряжено с огромной затратой сил.

– Неужели весь Дом настолько же пострадал, как Иннмэн-Пик? – спросила Сара.

– Некоторые части остались нетронутыми. Другие, как Вет, целиком уничтожены пожаром. В Фиффинге царствует анархия. Там то и дело сменяются лидеры, которые во всем обвиняют друг друга, сердца тамошних жителей отравлены желчью, пролитой Полицейским. Северный Левинг, некогда прекрасная страна, полная рек и зеленых полей, лежит в руинах, ее жители превратились в беженцев. Не знаю, сможет ли там когда-либо кто-то жить. Иннмэн-Пик оправится быстрее этих стран. У ваших людей стойкие сердца.

– А я думала, что глупее нас глупцов не сыщешь. Лорд Андерсон рассмеялся.

– Нет. Вы просто были обмануты. Мы все делали ошибки, и я больше других.

– Но вы великий человек, – сказала Сара. Он снова рассмеялся.

– По положению – да. Я не стану выказывать ложную скромность, ведь Дом выбрал меня. Но Эвенмер смиряет своих Хозяев.

– Сам Дом?

Картер пожал плечами.

– Может быть, жизнь. Она укротила моего отца. И меня укрощала, когда я был младше. Как бы то ни было, нагрузка колоссальная, она больше, чем мне хотелось бы. В том, что ты – Хозяин, присутствует некая сила. Она и смиряет, и согревает. Порой заставляет быть дерзким. Надеюсь, я не был таким в Иннмэн-Пике.

– В каком смысле? – непонимающе спросила Сара. – Я ничего не заметила.

Голос Андерсона смягчился.

– Это потому, что вы не видели всего. Мне бы не хотелось, чтобы вы ощущали, что чем-то обязаны мне из-за моего положения.

– Но мы вам очень благодарны за все, что вы сделали. Вы видели нашу нищету и были снисходительны к нашим нуждам.

– Я говорю не о положении вашего народа. Все вместе мы исправим его. Моя дерзость состоит в том, что я просил у вашего отца вашей руки.

Лизбет, играющая с Руном, подняла голову. Ей было очень интересно. На миг лицо Сары озарилось радостью, но она успела сделаться серьезной еще до того, как лорд Андерсон посмотрел на нее.

– Конечно, – поспешно продолжал Хозяин, – решение зависит от вас. Быть может, у вас есть другие женихи, хотя ваш отец о них не упомянул. Скажите только слово, и я не стану вам докучать.

– Мне невозможно докучать, – легко отвечала Сара, но в голосе ее появилась странная хрипотца. – Вы странный человек, лорд Андерсон. Вы носите свою власть, словно плащ, и думаете, что этого никто не видит. Вы все время говорите о своем служении Дому, как будто он живой и одновременно является вашим повелителем и подданным. Вас сопровождает безумный иудей, который считает себя древним, как время, и чья единственная обязанность состоит в том, чтобы заводить часы, и дворецкий, рассуждающий о феномене прецедента в юриспруденции и природе Вселенной. Их обоих вы называете своими слугами, но обращаетесь с ними, как с отцом и братом. Но ни ваше положение, ни ваша власть – не причина для меня дать согласие снова увидеться с вами, ибо у моего отца есть и то, и другое, и в крошечном Иннмэн-Пике его положение равно вашему. Но меня интригует то, как вы сами относитесь к своей власти.

– А вы, несмотря на всю свою прямолинейность, представляетесь мне натурой поэтичной, – ответил Хозяин. – И это сочетание меня тоже интригует.

И тут они оба улыбнулись, а Лизбет наклонила головку к самому уху Руна и шепотом сообщила щенку, что эти двое непременно поженятся и что лорд Андерсон со своими слугами переедут в Малый Дворец, а с ними и Даскин, и они вдвоем будут всю жизнь кружиться в танце по липовому паркету.

Каково же было разочарование Лизбет, когда в следующий раз Даскин с Хозяином не приехал, и потом тоже. Лизбет каждый раз спрашивала о нем, и все время получала ответ: он занят, и, как правило, занят он был охотой в далекой стране под названием Наллевуат. Лорд Андерсон, которого Лизбет уже называла Картером, рассказывал девочке удивительные истории об этой стране, где умели разговаривать тигры и предметы мебели и где огромные кошки были добрые и мирные, а мебель – совсем наоборот, и потому люди вместе с тиграми охотились на злобные шкафы и стулья в крошечных комнатках со множеством дверей. Истории эти казались Лизбет просто замечательными, но она никак не могла взять в толк, зачем Даскин проводит там так много времени и не может навестить ее. Видя, как она огорчена, Картер пообещал пригласить Лизбет, Сару и графа Эгиса к себе во Внутренние Покои, как только в Иннмэн-Пике дела пойдут на лад, чтобы девочка могла повидаться с Даскином.

Лизбет думала о том, как это романтично, что лорд Андерсон ухаживает за Сарой, ведь он был высокий и очень важный господин. Его сдержанный юмор очаровывал девочку, и в конце концов она позабыла о том, что когда-то он казался ей похожим на директора школы. Печаль во взгляде лорда Андерсона таяла всякий раз, стоило ему увидеть Сару. Они смеялись и гуляли по переулкам Иннмэн-Пика, играли в дротики на лужайках, которые постепенно исцелялись от напущенной анархистами болезни, а то и просто сидели дома, и Картер слушал сложенные Сарой стихи. Лизбет он называл «маленькой компаньонкой», поскольку она сопровождала их повсюду – и когда они отправлялись в поездку в карете, и на пикники, и на поиски лилий в частях дома, примыкавших к Иннмэн-Пику.

Из стран, составлявших Белый Круг, в городок постоянно привозили еду и прочие припасы, и к концу лета здесь уже было в достатке хлеба и картофеля, древесины и гвоздей, краски для домов и даже имбирного пива. Горожане говорили о том, как славно, что Хозяин ухаживает за дочкой графа, и свое везение приписывали именно этому обстоятельству даже тогда, когда снова зацвели плодовые деревья и из выздоровевшей земли появились на свет свежие всходы пшеницы – ведь всякому было известно, что Хозяин обладает великой властью.