Илья Крымов - Доктор

— Целых два экземпляра.

— Да, было нелегко их достать, — заискивающе улыбнулся Харгас, поглядывая на него снизу-вверх. — Сколько дашь?

— Ставка известна, мой друг, по пять тысяч золотых за одну высокородную голову.

— Да, но посмотри на них, они белоголовые и белокожие, не то что местные попугаи с малиновыми волосами и коричневой кожей! Высший сорт, самая чистая кровь! Накинь ещё по полторы, а? У меня капризная команда, я должен хорошо её обеспечивать, чтобы и дальше поставлять тебе…

— Уже растратил деньги, что получил за прошлое предприятие? — хмыкнул сцефария, шевеля щупальцами. — Похоже на тебя. То-то гляжу, команда твоя пожухла, все тихие какие-то, мрачные.

— Нескольких моих парней вывернуло наизнанку, когда мы добывали для тебя товар, от такого настроение лучше не становится.

Кальмару это показалось забавным, и он смилостивился:

— По пятьсот золотых за голову — вся твоя надбавка. А теперь идём, отметим удачную сделку всем миром, выпивка на мне.

Тщательно следя за тем, чтобы мы не переставали дышать сладкой отравой, подручные работорговца вытащили клетки из трюма. Глаза привыкли к яркому свету лишь тогда, когда шлюпки уже доставили нас к берегу острова, чьи гористые рельефы поросли тропическим лесом.

В живописной лагуне, закрытой от взглядов извне скальной грядой, стояло на якорях несколько кораблей, включая "Маюкан". Особенно впечатляла исполинская чёрно-красная галера с тремя мачтами, мощным тараном, крытой палубой и множеством старых пушек по бортам. Она словно сошла с учебников по истории, разве что трубы парового двигателя, торчавшие в задней части, немного портили аутентичность этой архаичной громадины.

К клеткам приладили длинные жерди и нас с эл'Гайна понесли прочь от моря словно в паланкинах. Джунгли были густы, но обжиты, тут и там на земле лежали настилы из бамбука, по которым было удобно ходить. По всем признакам поблизости было чьё-то поселение, однако путь наш лежал не туда, — торговцы живым товаром отправились к скалам, в которых имелся проход в систему пещер.

Подопечные Блопа неплохо обжились там, натаскали всякой всячины, бочек, ящиков, сундуков, устроили спальные места с гамаками и камеры для рабов. Без гамаков. Когда пришло время перебираться из деревянных клеток в каменные мешки, перекрытые железными прутьями, несмотря на колодки и отраву, низкорождённые заметно нервничали. Нас подталкивали бамбуковыми копьями и даже кричали, пытаясь дезориентировать. Тюремщики боялись заключённых больше, чем заключённые тюремщиков. И это было мудро.

Когда прутья были вставлены в соответствующие пазы и заклинены бамбуковыми щепками — бамбук в этой части мира использовали тысячами способов — низкорождённые немного расслабились. Они оставили напротив наших "камер" по одной ароматической лампе и удалились, забрав с собой лампы более традиционные. Наступил почти полный мрак.

Следующие часы, чтобы хоть как-то бороться с ноющей болью, захватившей мою шею, плечи и спину, я напрягал и расслаблял различные группы мышц, ускорял кровоток и делал дыхательные упражнения. Тяжело переносила вольнолюбивая душа тэнкриса это заключение, да и бездействие выматывало невозможно, так что когда по ту сторону прутьев появился гость, я не на шутку обрадовался.

— Докладывай.

— Докладаю: бухают.

— Не понял.

— А что непонятного, шеф? Наши подопечные бухают с работорговцами в деревне. Эм… короче, докладаю по существу…

Сумерки спикировали на мир хищной птицей, позволив моим агентам покинуть корабль, незаметно доплыть до берега и начать исследовать сушу. Зиангор Блоп отлично устроился, приплыл, захватил остров с находившейся на нём деревней, поработил аборигенов и свил себе скрытое гнёздышко. Островитяне превратились в прислугу, которая работала за то, чтобы её не убили или не увезли на продажу. Время от времени работорговцы являлись в свою вотчину, но обычно лагуну стерёг небольшой корабль, а на острове находилось несколько десятков вооружённых головорезов.

— Эл'Нариа обнаружен? — подал голос контрразведчик.

— Я к этому подбирался. Нет, не найден. Мы, конечно, не везде можем пролезть, но в деревне кроме островитян пленников нет, они все здесь, в пещерах. Охрана отвратительная, уже удалось облазать все тоннели, но тэнкриса не нашли.

Плохо. Очень плохо.

— Чё-т ты приуныл, шеф. Выше нос, есть и интересные вести.

— Докладывай.

— Докладаю…

— Пожалуйста, перестань терзать мой мозг этим словом. Ты меня знаешь, я многое могу простить…

— Ладно, но можно тогда закурить?

— Неприемлемо.

— Шеф, я со вчера не курил, жить уже не хочется, — принялся канючить этот мерзавец. — В джунглях нельзя, свет выдаст, а здесь всё и так прокурено, работорговцы коптят стены дешёвым табаком. Ну когда мне ещё удастся нервы успокоить? Шеф?

Я тяжело вздохнул.

— Ладно, в качестве особой привилегии…

— Вот спасибо! — Он немедленно зажал в зубах сигару. — Докладываю: Себастине удалось подслушать разговор работорговцев, через два дня на остров прибудет Шир-Кан, ему уже послано ментальное сообщение. Всех тэнкрисов, которых скупает Блоп, забирает именно он.

— Ошибки быть не может?

— У нас — нет.

— Хм… то есть может статься так, что Блоп не является главным организатором охоты на тэнкрисов.

— Но если не он, то кто? Шир-Кан?

— Это нам и придётся выяснить, тан эл'Гайна. Не всё спокойно в тёплых водах юга.

— У нас никогда не было всё спокойно, — ответил контрразведчик. — Пираты, междоусобицы, пираты, контрабандисты, пираты, работорговля, пираты… Очень много пиратов даже в этот просвещённый двадцатый век.

— Но феодалов раньше не похищали.

— Так что делать-то, шеф? — спросил негодяй Дорэ, раскуривая сигару. — Вроде должны были брать этого кальмара за жабры, как только пропажу найдём? Пропажу не нашли, времени мало, ящерица пока держит мину, но скоро он сдаст и расколется. Наши трупаки тоже не вписываются в местное общество, на них косо смотрят.

— Передай Харгасу, чтобы завтра духу его на острове не было. Куда он денется и как, — мне плевать, что с ним будет дальше, — тоже, пусть сгрузит упырей в море, доберутся обратно по дну[11]. Пусть исчезнет. Также просигналь на "Амадас Трэйс", чтобы ждали подхода "Хромца". Когда Шир-Кан войдёт в лагуну, пусть перекрывают вход и устраивают фейерверк. Мы начнём веселье на суше. Всё понятно?

— А как же! — он глубоко и с удовольствием затянулся, поглядывая на меня сквозь зачарованные линзы ночного зрения. — Всё передам. Освободить сейчас не могу, сам понимаешь, придётся подождать, но ты держись тут, и хорошего расположения духа.