Ким Хантер - Песнь ножен

— Я солдат, а не охотник.

— А разве нельзя быть тем и другим одновременно?

Солдат поморщился:

— Как утверждает моя жена, я — всего лишь мужчина и, следовательно, могу делать только одну вещь единовременно. Дай мне конкретное задание — и я его выполню. В настоящий момент я ощущаю себя воином и не могу уделять внимание навыкам охоты.

Заяц и впрямь оказался недурным блюдом; всю свою жизнь он провел на горных лугах и был большим и жирным. Солдат отдал By белоснежную шкурку, которой предстояло превратиться в футляр для ножа или кошелек. Они сидели возле огня, набивая животы горячим жарким, приправленным травами. Есть что-то притягательное в огне, горящем в лесу среди снегов. Существуют люди, на которых созерцание костра навевает покой и умиротворение. Солдат относился к их числу. Белый дым поднимался к древесным ветвям и исчезал в черноте, усеянной звездами. Запах горящих сосновых иголок и веток приносил чувство покоя и расслабленности.

В полночь из дупел деревьев начали вылезать какие-то странные существа. Они походили на фей, но были аспидно-черного цвета с оранжевыми глазами, горящими, будто пламя свечей. By разъяснил Солдату, что это безобидные твари, и в отличие от дротов они не питаются кровью людей и животных. Запах дыма выгнал их из жилищ в древесных стволах, и они просто сновали туда-сюда, размахивая кожистыми, как у летучих мышей, крыльями. Они летали сквозь вздымающиеся снопы искр. То и дело кто-нибудь опускался чересчур низко и, съежившись, падал в огонь, где вспыхивал сине-зеленым пламенем. Когда Солдат выразил тревогу по этому поводу, By сказал ему, что маленькие создания живут только одну ночь, и преждевременная смерть не будет большой утратой для их племени.

— Они — мотыльки сверхъестественного мира, — сказал By. Он уже хорошо говорил на человеческом языке, что свидетельствовало о высоком интеллекте воина. — Много ли значит мимолетная жизнь, если душа существует вечно? Мы приходим в этот мир только затем, чтоб предоставить душе возможность запечатлеть себя. Иногда мне кажется, что лучше бы мы тоже были такими преходящими созданиями. Нет нужды в жилье, еде, питье… или войнах. Все это не имеет значения для существ со столь короткой жизнью.

— А ты уверен, что есть нечто за гранью смерти?

— Уверен. Иначе, какой смысл во всем этом — если там нет ничего?

— Ну, знаешь ли… философы спорят тысячи лет. Впрочем, сегодня у меня нет настроения дискутировать на эту тему.

Они улеглись спать возле костра, и на протяжении ночи здесь побывало немало удивительных существ. По большей части это были серые призраки — бестелесные создания, выплывающие из темноты. Пару раз к костру выходили страшилища, которые переворачивали бревна — кто рогом, кто когтем. Они обнюхивали спящих товарищей, стряхивали росу с кожистых крыльев или похожих на кнуты хвостов, а потом шли своей дорогой, не тревожа пришельцев. Одна причудливая бородавчатая тварь приблизилась к костру и принялась поедать дымящиеся угли. Но по большей части пришельцы были просто фантомами, бродившими по теням на гранях миров. Они обитали на границе сна и яви и не существовали бы вовсе, если б люди просто закрывали глаза и ни о чем не грезили с сумерек до рассвета. Эти ночные мороки страны чудес были плодом воображения людей; они проявлялись в причудливых формах, рожденных человеческими снами.

Товарищи проснулись с первыми лучами солнца, и хрупкая граница между реальностью и фантазией отодвинулась к самому горизонту.

— Далеко ли до места назначения? — спросил Солдат искателя мечей. — Сколько нам еще идти?

— Почти нисколько, — отвечал By. — За следующим гребнем, вон за тем, поросшим соснами, находится пещера Гилкристы и Уиландоу, драконов-близнецов, стражей входа. Внутри пещеры располагается хрустальная каверна, а на дне ее — подземное озеро. Там и лежит твой Кутрама.

— Как мне пройти мимо драконов?

Тем же тоном, которым говорил Солдат прошлым вечером, рассуждая об охоте и воинском искусстве, By ответил:

— Я нахожу мечи, а не добываю их. Тебе придется самому придумать, как миновать драконов. Если помнишь, я здесь никогда не был. Это всего лишь место, которое я узрел в видениях, когда искал твой меч. Я понятия не имею, как поступить с Гилкристой и Уиландоу. Даже не знаю, свирепы ли они… впрочем, думаю, свирепы. Иначе, почему именно они охраняют вход в пещеру?

Солдат был несколько выбит из колеи.

— А что, в этой пещере лежат сокровища?

— Понятия не имею.

— Немного же толку от твоей помощи.

— Еще раз повторяю: я разыскиваю мечи, а не возвращаю их владельцам. В любом случае сомневаюсь, что меч позволит мне хотя бы легкое прикосновение. Я видывал, как руки воров охватывало пламя, если они касались поименованных мечей. Я видел, как грабители сгорали подобно мотылькам в пламени, стоило им тронуть рукоять волшебного клинка. Нет, уволь. Это твой меч — и твоя забота. А я уж понаблюдаю со стороны.

— Видимо, ты прав, — пробурчал Солдат. — Тем не менее, мне понадобится кое-какая помощь, если ты не решил просто-напросто поджать хвост.

By послал ему мрачный взгляд.

— У меня собачья голова, а не задница.

Солдат вытаращил глаза, немало озадаченный этой отповедью, но затем понял, что огорчил By.

— О, это… просто выражение такое — поджать хвост. Я мог бы сказать его любому человеку. Не надо воспринимать мои слова буквально.

By смягчился.

— Тогда ладно. Нет, я не подожму хвост. Буду сопровождать тебя, пока есть такая возможность.

— Хорошо. Спасибо.

Собрав лагерь, друзья направились к пещере драконов-близнецов и, подойдя ближе, увидели стражей, стоявших по обе стороны от входа в подземелье. Один из драконов был красным, второй — зеленым. Они не походили на маленького кожистого дракончика — зеленого с красным брюшком, считавшего себя отпрыском Солдата. Солдат находился рядом, когда это создание вылуплялось из яйца, и был первым живым существом, которое увидел малыш, появившись на свет. С тех пор он называл Солдата мамой на своем собственном языке и временами сопровождал его в путешествиях. Иногда Солдат встречал своего приемного «сына»; они тепло приветствовали друг друга, радуясь встрече, а затем их пути снова расходились.

Однако эти два дракона были совсем иными. Их шкура была блестящей и шелковистой, а головы — небольшими и изящными. И если бы у драконов существовала королевская власть, этих двоих можно было бы по праву считать принцами драконьего мира. У них были длинные, загнутые атласные ресницы и наманикюренные когти. Солдат не заметил никаких опухолей и шишек на хвостах, а ведь их драконы часто набивают, когда хлещут хвостами по скалам и деревьям. Высокие надбровные дуги свидетельствовали о значительном уме. Заостренные уши напоминали наконечники копий. У красного дракона они стояли торчком, а у зеленого были немного наклонены в стороны. Брат и сестра, два стража подземного мира. Оружием им служили острые когти и длинные вилкообразные хвосты. В их глотках не водилось ни огненного дыхания, ни огромных клыков. Судя по зубам, драконы были травоядными.