Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна

Ознакомительный фрагмент

А к девушке, пыхтя и отдуваясь уже прибыла Даниловна.

– Что внучечка так вдруг?

– Ай, не вдруг это. Я попробовала после нашего разговора. Вы только не говорите им, - понизила голос Алёна. Вот много сил и ушло. У меня такое бывало, но не так. Просто голова кружилась, когда сильно, ну… много… занимаешься, - подыскивала слова девушка. Ну, как с тем волком. Тогда тоже кружилась. Потом проходит. Надо только…

– К солнышку? А луну не пробовала?

– Не-е. Я ведь ночью не занимаюсь этим. Разве когда братика от зубной боли какой. А потом ночь поспишь - и всё проходит. А тут нет. И вообще всё как-то странно…

– Выйдем, расскажешь.

– Врач строгий. Наверное, не даст и встать.

– Карлуша? Ты лежи, пока не докапает, а я скоро приду.

– Ишь как Даниловна с тобой носится! Почему?

– Не знаю. Я ей помогла… ходить. Я ты её знаешь?

– Здесь рассказали. Знаменитость районного масштаба, - иронически ухмыльнулась Светлана - лисичка. - Она у нас местный Касьян, - повставляла в своё время диски всем страждущим. В том числе и врачам, и начальству. Говорят, некоторые даже из столицы специально приезжали. Теперь вот, сама лечится. Но наши костоломы её уважают.

– Почему костоломы?

– Ай, что они могут!

– Зачем ты так. Вот ты же и Тома вылечились.

– Я? Мы? Вылечились? Да с чего ты взяла? Тамара, ты слышала этот бред?

– Не бред! У вас больше никогда не будет этих приступов. Никогда!

– Нашла чем шутить! Если бы не эта капельница, я бы тебе…

– Постой- постой, - более рассудительная толстушка присела на край Алёниной койки.

– Алёна, ты что такое говоришь? Если не прикалываешься, то откуда узнала?

– Мне Даниловна по секрету сказала. А она видит, - соврала девушка. - Только она не хочет, чтобы к ней приставали. А я вот, проболталась.

– Дай Бог, если правда. Дай Бог! - вздохнула Тамара. - Ну, недолго и ждать-то, - добавила она. Товарки по несчастью переглянулись. Они знали, что вскоре каждую из них должно "хватануть". Вот только когда?

– А я сейчас же и проверю - решилась Светлана. - У меня вот от этого всё время хватает. Когда мэталл. Мне запрещают, но одна кассетка есть. - Она достала плэйер, наладила, посмотрела на Алёну.

– Вот капельница кончится и испытаем, а? Чтобы, если неправда, помогала.

Когда процедура закончилась, и девчата опять остались одни, Светлана решилась. Некоторое время она настороженно прислушивалась. От ожидания приступа её бледное лицо напряглось, ещё больше побледнели и поджались губы, поперёк лобика, прикрытого рыжей чёлкой, прорезалась складочка. Но ничего не происходило, и девушка вначале начала просто качаться в неслышимый соседкам такт музыки, затем вскочила с кровати и бросилась в танец. В конце концов, Светлана, запыхавшись, рассмеялась и плашмя бухнулась на койку.

– Спасибо, Даниловна! - крикнула она входящей в палату старухе.

– Это за что же? - изумилась та.

– Ладно, не надо. Алёна всё разболтала. Но я…то есть мы будем молчать как рыбки. А это надолго?

– Я так и думала, - укоризненно покачала головой Ростова, глядя на Алёну.

– Ну, это она случайно проговорилась, когда мы начали врачей ругать. Это надолго?

– Что " это"?

– Ну, выздоровление.

– Ах, выздоровление! Пока не начнешь пить и курить.

– Не начну. Мне и раньше нельзя было, да и зачем? Хочу танцевать! Хочу бегать и прыгать! Плавать хочу, у нас речка, знаешь какая! Машину водить хочу- мой отец купил! Так что пить и курить, - не грозит! Ого-го, чего я теперь натворю!

– Твою бы энергию, да в мирных целях. Правильно говорится, что бодливой корове Бог рог не даёт. И всё это ты врешь, девонька. Первым делом ты сведешь с ума всех кавалеров, которые раньше от тебя бегали, правда?

– Не без этого, Даниловна. Но за твоё здоровье буду молиться.

– Ладно - ладно, Рыжик. Ну что, пойдём немного пройдёмся. Карлуша разрешил, - обратилась она к улыбающейся Алёне. Только оденься чуть потеплей, вечера уже прохладные.

Они устроились на той же скамейке. Больница, как водится, стояла на отшибе райцентра. И без того нешумный городок сейчас, ближе к вечеру, замирал. Это потом, в темноте вырвутся из дверей дискотеки и из окон автомобилей грохочущие ритмы. А сейчас, в тишине только несколько птах цвенькали свои немудрёные мелодии. Солнце садилось за лес, разливая по облакам розовый тягучий крем.

– Посмотри на него, - предложила вдруг старуха.

– Да, красиво. Такое большое, доброе…

– Нет, ты посмотри на него подольше. Попей его.

– Попить?! - удивилась девушка, но тут же замолчала. Она почувствовала, как по телу разливается тёплая сила. И начала действительно "пить" глазами лучи вечернего солнца. Поначалу мелкими глоточками, пуская в себя через сетчатку мелкие порции энергии. Затем, осмелев, начала делать всё большие и большие глотки.

– Ну, будет, будет, на первый раз, - улыбалась Даниловна, загородив девушке солнце своей мозолистой ладонью. - Нельзя же так. Знаешь, что бывает, когда с непривычки объешься незнакомым блюдом.

– Понос, - с детской непосредственностью ответила Алёна.

– Вот именно, - рассмеялась старая целительница. А какой от этого "понос" мне неизвестно. Но лучше и не рисковать, правда?

– Правда, а что это такое? - тут же заинтересовалась девушка.

– Ты лечила или как ты раньше говорила "жалела" своих соседок? Как это было? Рассказывай, а я тебе потом отвечу.

– Когда я пришла, мне их так стало жалко, начала девушка.

Старуха, закрыв глаза, словно наяву представляла происшедшее.

Сев напротив "Лисички" Алёна решила погладить её привычным жестом, но испугалась, что разбудит. Остановив руки у лица спящей, она решила представить, что гладит. Руки словно сами потянулись к вискам.

– Потом как туман светящийся возле них появился, - продолжала девушка свой рассказ. Она рассказала, как почувствовала боль, когда этот "туман" прикоснулся к голове Светланы.

– Как током ударило.

– Тебя било током?

– А, в детстве. Отец розетку менял, провода оставил, а сам пошёл за не помню чем. Ну, я конечно и полюбопытствовала.

– Хорошо, продолжай, внучечка.

Алёна рассказала о том, что перетерпела боль, что она начала утихать, а потом и свечение пропало. А она уже знала, что вылечила Светлану и на радостях тут же перебралась к Сурчёнку.

– К кому?

– Ну, к Тамаре, - сконфузилась девушка.

– Метко. Похоже. Продолжай.

Со второй больной так быстро и просто не получилось. Была более сильной боль, а главное, начала кружиться голова. Алёна заставила себя собраться и вдруг увидела голову спящей "как бы насквозь". Точнее, как какую-то светящуюся картину. Вот, здоровые клеточки светились весело, розовым светом, больные, - жалобным, голубеньким. А ещё были черные разрывы, ну, как в сети рыбацкой дыры, когда большая рыба или бобер какой порвёт. Вот эти, больные клетки, когда она их своим светом гладила, отдавали боль и становились тоже розовыми. А сложнее всего было вот эти дыры залатать.