Юлия Славачевская - Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон

Ознакомительный фрагмент

Если бы не так хотелось плакать, стоило рассмеяться.

Поздравляю, Джейн! Ты нашла, что искала, — кровать! Широкую двуспальную кровать, сделанную как подарок молодоженам. Видимо, чем дальше ты от этого бежишь, тем быстрее прибегаешь. Как магнитом притягиваешься.

Отключившийся мозг толкнул меня на поиски экстренного пожарного выхода.

— Стой, безумная! — Кэмерон успел поймать меня за ногу, в то время как я высунулась из окна и всерьез рассматривала возможность спуститься вниз по отвесной стене. — Да что с тобой? Ты же сама пришла… Никто не заставлял? — В его голосе было столько обиды и недоумения, что я обмякла.

Куда бы я ни бежала, все равно прибегу к нему. Нет жизни и будущего без него. Все мои внутренности просто вопили об этом, а разум, работающий как хорошо отлаженные сверхточные швейцарские часы, взывал к одиночеству и покою. Впервые с того момента, как я себя помню, тело и разум были в глобальном диссонансе. И мне это нравилось. Вносило нотку смятения в такое размеренное и расписанное заранее бесполое существование.

— Мисс Доусон, — заорали снизу, — у вас точно все в порядке? Нам прислать подкрепление?

— Не надо! — выглянула я из-за шторы. — Это я проверяю физическую подготовку агента Мано и систему безопасности его дома.

— И как? — спросил меня один из тусующихся внизу агентов.

— Вполне, — заверила я его, пока недовольный Кэмерон отодвигал меня от окна и задергивал шторы. — Сейчас стану изучать углубленно. — И попыталась выскользнуть из спальни.

— Куда! — схватил меня Кэм. — Куда ты снова навострилась?

— Куда хочу, туда иду, — обиженно огрызнулась я, пытаясь стряхнуть с себя цепкие мужские руки. Попытка бесславно провалилась, руки Кэмерона Мано напоминали медвежий капкан.

— Значит, любишь побегать? — зарычал он, прищурившись. — Уверена, что хочешь именно этого?

— Не совсем, — смущенно призналась я, глядя на него из-под ресниц. — Можешь предложить что-то другое?

— Вполне, — приподнял краешек порочных губ Кэмерон, осторожно утягивая меня на постель. — От меня не убежишь, Джейн, — прошептал он мне на ухо, посылая дрожь по всему телу. — Я все равно буду тебя всегда ловить…

И я расслабилась.

Мы стояли на коленях на кровати, он удерживал меня напротив себя и очень странно смотрел. Никто и никогда так на меня не смотрел: лед и пламя в одном флаконе. Ненасытная жажда за каменной стеной воли. Он словно оставлял на моей коже жаркий след. Как будто клеймил меня взглядом. Обещал и доказывал право на владение.

Этот мужчина — знак вопроса, парадокс, непостижимая загадка бытия. Но самое страшное не это, меня испугало совсем другое: сейчас я не могла его просчитать. Это безумно привлекало, заводило почище любого афродизиака, настоящий адреналиновый кайф. Мне хотелось петь и плясать: не могу просчитать! Не могу! И не хочу…

Хочу хоть раз, прямо сейчас побыть просто женщиной. Нелогичной, испуганной, ожидающей и возбужденной. Хочу смотреть в его глаза и трепетать от счастья. Хочу чувствовать на себе его руки и млеть от сумасшедшей близости. Хочу быть с ним не потому, что я национальное достояние, женщина-суперкомпьютер, а потому что желанна. Просто хочу его.

Сейчас, в данный отрезок времени, не было здесь «объекта Ди» и агента Мано, были лишь мужчина и женщина, сплоченные единым желанием.

В какой-то момент я ощутила себя беззащитной жертвой, и мгновение спустя — обожествляемой женщиной. Он поклонялся мне взглядом, ласкал не касаясь. Он возносил меня на вершины желания, не трогая даже пальцем.

Я уже была готова склониться и молить о прикосновении, как…

— Ты сама пришла, — сказал Кэм, чуть нахмурившись. — Сама…

— Извини, я… — опустила голову, сгорая от стыда. — Я… возможно, девственница.

— Возможно? — удивленно поднял брови мужчина. Он стиснул пальцами свою переносицу и сощурился, пытаясь постичь логику моих действий, но у него не получалось. Потряс головой. — Как можно быть возможной девственницей? Ты либо она, либо нет.

— Я… — замялась в еще большем смущении. — Я не знаю. Не помню. У меня никого не было, а до этого… — еще ниже опустила голову, нервно комкая в руках тонкое узорчатое покрывало из шелка.

— То есть ты хочешь сказать… — В его глазах забрезжило понимание, густо замешенное на самоиронии. Он мотнул головой. — Не могу поверить! Я стал фигурантом служебного расследования из-за девственницы! — Горько рассмеялся: — Феерично!

— Нет уже никакого служебного расследования, — пробормотала я, начиная тихонько отодвигаться. — Я…

— Ты?!! — вернул он меня обратно. — Ты влезла ко мне под кожу. Я спать нормально не могу. Есть не могу. У меня уже скоро галлюцинации начнутся на почве сексуального неудовлетворения! И вот теперь ты здесь, в моей постели, и… «возможно, девственница»! Издеваешься?!! И что мне с тобой делать? — запустил он пятерню в свои густые волосы. — Меня же потом за тебя кастрируют.

— Они не узнают, — прошептала я, поднимая руку, чтобы коснуться его золотистой кожи, и тут же опуская, так и не осмелившись. — Никто не будет знать…

— Я буду, — посмотрел он на меня голодными глазами, заставляя мое сердце биться сильнее. — И прости, но я не смогу быть джентльменом и отпустить тебя. Только не тебя. — Он грустно улыбнулся. — Однажды я уже отпустил девушку и потерял. Теперь буду держать изо всех сил.

Мои зрачки расширились, и задрожали руки. Тело снова охватила жгучая потребность следовать могучему инстинкту.

Сильные смуглые пальцы сжали мое запястье, рывком притягивая меня к себе.

— Кэмерон, я…

— Тсс… — почти беззвучно произнес Мано.

Шкодно сверкая синими до черноты глазами, он осторожно поднес узкую женскую кисть к своим губам и слегка прикусил подушечку моего безымянного пальца. Чуть-чуть. Очень нежно. Меня с головы до пят пробило током, а в его глазах вспыхнул темный огонь. Не в силах удержаться от соблазна, второй рукой я провела по его груди.

Его кожа была гладкой, будто шелк. Снаружи она казалась прохладной, но внутри Кэм был горячим, раскаленным как печка. Мой мужчина зашипел, словно от боли.

— Попался! — лукаво улыбнулась я ему в сумраке спальни, храбро отправляясь в заветное путешествие, неведомую страну познания чужого тела. Мои руки ласкали крепкие мышцы мужского пресса, напрягающегося у меня под пальцами. Коснулись позвоночника, пробежали по ребрам, достигая расстегнутой молнии джинсов…

И Кэм не выдержал. До этого обманчиво-спокойный, невозмутимо позволяющий мне изучать его, он глубоко вздохнул и потянулся ко мне всем телом, предлагая свою душу. Сейчас он был весь как на ладони. В синих бездонных глазах отражалось все, что он испытывал ко мне. И я задохнулась от такого накала. Потянулась в ответ, стараясь отдать если не столько же, то хотя бы все, на что способна.