Пинеслу, купеческая дочь - Марина Николаева

и нос белым хлопковым платком, вытащив всё это добро из своей котомки. В землянке ведьма пробыла недолго, пошуршала и погремела металлом, выскочила быстро.

— Уфф, — вдохнула она воздух полной грудью, стянув с лица платок. — Ну там и дышать невозможно! У тебя есть что-нибудь, что может размягчить металл? Там твой отец, он живой, но без памяти. И прикован цепью.

— Айдар! — закричала в этот раз мачеха, тоже порываясь заползти внутрь.

— Да чтоб с вами! — заругалась ведьма, оттаскивая мачеху от входа, — Говорю же: там воздух спертый, сознание можно потерять!

— Есть! Есть госпожа Алиса! — зашептала я, вытаскивая из своего сундучка пузырёк с настойкой, размягчающий металл.

— Умница! Не зря в городской школе учишься! — похвалила меня ведьма. Натянув снова платок на лицо, она аккуратно забрала из моих рук пузырёк и заползла на четвереньках в землянку.

В этот раз в землянке ведьма пробыла дольше. Спустя некоторое время показалась пятая точка ведьмы из земляники. Пятясь назад, на четвереньках она вытащила тело... моего отца.

— Помоги, — прошептала она мне, приваливаясь к склону оврага и закашлялась.

Мачеха с тихим хныканьем бросилась к телу отца. А я взялась за деревянный щит обеими руками и перевернув его, постаралась бесшумно положить его на дно оврага.

Оттолкнув хныкающую мачеху, ведьма взялась за руки отца, а я догадалась взять его за ноги. Вдвоём перенесли его на деревянный щит.

— Айдар, живой, дышит он, — прошептала Илчевер, вытащив чистую холстину из котомки, намочила её в воде и начала обтирать лицо отца от грязи. Грудь отца редко, но поднималась.

— Пинеслу, что у тебя есть в сундучке для отца? — спросила ведьма.

Вытащив из сундучка живительную настойку, я показала её ведьме.

— Вливай в рот. В самый раз будет! — одобрила госпожа Алиса.

Мачеха отмыла лицо и руки отца от грязи, и помогла придержать голову отца, пока я вливала тонкой струйкой в рот отцу живительную настойку. На теле отца были следы от старых синяков, на голове большая зарубцевавшаяся рана, на лодыжке левой ноги — натертая и загноившаяся рана от кандалов. Но самое главное — его тело было сильно истощено и обезвожено. Проделав все необходимые лечебные манипуляции, на которые я была обучена, мы задались новой целью — поднять тело отца наверх.

— Ладно, сделаем так, — решилась ведьма.

Вытащив из своей бездонной котомки большой моток крепкой верёвки (как всё это там поместилось?), она завязала одним концом под мышками отца, поверх наложенных бинтов, а другим концом крепко привязалась сама к отцу. Когда она встала на ноги, получилось так, что отец оказался привязан спиной к её спине.

— Поднимайтесь обе вверх и тащите нас за верёвку, — приказала нам с мачехой ведьма, передавая нам конец верёвки.

Как мы дошли до верха — я помню плохо, но мы дошли, ни разу не сорвавшись. Не иначе, сам Великий Бог Тура нам помог!

За сундучком и котомками пришлось спуститься заново. К моменту, когда мы донесли отца до телеги с лошадью, уже потемнело.

— Возвращаемся домой, ждать утра не будем, — решили все.

Уложив отца на телегу, я влила в его горло еще один пузырёк живительной настойки. Усадив мачеху рядом с отцом, мы тронулись в обратный путь.

* * *

Тем временем мы шли через ночной лес, под светом убывающей луны лесная дорога хорошо просматривалась. Да и ведьма включила магический фонарик, он плыл перед лошадью в метрах три впереди, освещая дорогу. И тут оглушительно страшно крикнули, от страха я закрыла уши и оглянулась на ведьму, шедшую по другую сторону телеги.

— А вот теперь это леший местный, Шурале, нас пугает, — спокойно сказала ведьма, кивнув головой на кусты.

Мы с мачехой посмотрели туда, куда указала нам ведьма и одновременно охнули, я крепче ухватилась за край телеги, как будто это меня спасет...Лошадь всхрапнула и остановилась. Из-за кустов вышла нечисть, обросшая шерстью, ростом в десятилетнего ребёнка, непомерно длинными худыми ногами и руками, очень худая, и опрокинув назад голову, захохотала. Его длинная козлиная борода затряслась в такт хохоту. Посмотрев на нас жёлтыми глазами, еще раз ухнула, и... закинув длинные, высохшие груди на плечи, разминая длинные сучковатые пальцы, пошла на нас.

— Съест нас сейчас, — прошептала мачеха за моей спиной, крепче сжимая в руках вилы.

— Защекочет до смерти, — прошептала я, поудобнее перехватывая другую пару вил.

И тут от ведьмы в сторону Шурале полетел комок чего-то тёмного.

— Угощайся, лесной житель, хлебушек тебе — гостинец от нас! — крикнула ведьма.

Шурале ловко поймал комок, оказавшийся целым караваем и начал уплетать гостинчик, урча и чавкая. Тем временем ведьма быстро прочитала заговор и создала защитный полог. Вокруг нас замерцало небольшое сияние.

— Всё, теперь спокойно доедем домой, — успокоила нас ведьма, довольно вздохнув. Шурале отстал, ведьмин хлеб ему, видимо, понравился. Больше этой ночью нас никто не пугал.

Глава 10

Заехали в деревню утром, надеюсь, никто в деревне не заметил, что телега была не порожней. Хотя в деревне ничего не скроешь. Ближе к деревне ведьма с нами распрощалась и ушла в лес.

— Вы идите, я здесь останусь. Не хочу, чтобы ведьму видели с вами, — объяснила она мачехе свой уход.

Отца занесли в предбанник, он застонал, когда я неловко взяла его под руку. Мачехе предложила обтереть влажной тряпкой отца. А сама принесла новую порцию живительной настойки. На раны и ушибы на теле нанесла заживляющую мазь. Оставили отца одного отлеживаться. К этому времени он уже ровно задышал, и кожа приобрела бело-розоватый оттенок. Мачеха занялась домашними делами, решила приготовить куриный бульон для отца. Я вышла в огород, наскребла комочек глины, вылепила птицу, и зашла во двор, подальше от чужих глаз. Зачитав заклинание, оживила птицу, записала устное письмо мастеру нашей школы Порфирию Порфирьевичу о происшествии с отцом, отправила птичку в город. В деревне у меня нет никакой надежды на власть. Ведь в этом чёрном деле замешана вся семейка старосты.

Заклинанию оживления неживого предмета для передачи устного письма с некоторых пор обучают всех учащихся магических школ по прямому приказу нашего Князя Мстислава Серебряного. Раньше этой привилегии будущие знахари и целительницы были лишены. Случилось это после случая, произошедшего на юго-восточной границе княжества. Несмотря на мирный договор, заключённый с Восточным ханством, отдельные отряды степняков часто совершают набеги на приграничные поселения с целью захвата ценного имущества и пленников. Представители Восточного ханства, получая требования от нашего Княжества вернуть награбленное, грустным видом качают головой и разводят руками, говоря: " Мол, это разбойники действуют". И вот, после очередного