Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

—Алан Стюарт предлагал мне стать его женой.

— И что ты ответила ему? — Джон глядел на меня, а мне хотелось рассмеяться: «Вот любопытно, если бы были варианты, неужели бы я сидела сейчас здесь, в столице Англии?».

Но, глядя на серьёзное лицо Джона, не стала ни смеяться, ни шутить. Снова сказала правду:

— Я ему отказала, Джон.

— Да, интересная ситуация, — граф Честер прикрыл глаза и потёр переносицу, как будто у него начала болеть голова.

После чего снова взглянул на меня:

— А есть ещё что-то, что тебя связывало бы с королём Шотландии?

Пришлось признаться, что я дала ему денег в долг.

Джон закрыл рукой лицо, на котором отразилось сразу много эмоций, и воскликнул:

— Маргарет! Все святые! Маргарет, никому никогда здесь этого не рассказывай!

Граф схватил меня за руки, вертикальная морщинка прорезала его переносицу:

— Кто ещё знает, что ты дала ему деньги?

— Мейстер Умло, — ответила я и поморщилась, потому что граф не рассчитал и сжал мои предплечья несколько сильнее. — Он оформлял расписки.

Граф, заметив, что я морщусь, извинился и убрал свои руки.

— Маргарет, это очень опасно. Особенно сейчас, когда Шотландия отказалась подчиняться Стефану.

Граф вздохнул, словно собираясь произнести что-то ужасное и никак не решаясь на это:

—Тебя могут обвинить в измене, если вдруг узнают, что ты обеспечила короля Шотландии деньгами.

— Но кто меня может обвинить в измене? Никто не знает про это, — испуганно спросила я, потому что измена в Англии каралась казнью. И неважно: был ты аристократом или простолюдином. От этого менялся только вид казни.

—Вот и пусть не знают. — сказал Джон Честер. — А мейстеру надо передать, чтобы уничтожил любые бумаги и упоминание о том, что ты ссудила лорду Стюарту деньги.

Дон вздохнул, пытаясь успокоиться, но, видимо, это было ещё не всё, что он хотел мне сообщить перед отъездом:

— На приёме ты спрашивала, почему архиепископ Кентерберийский так пристально смотрит на тебя и почему он не даёт согласие на наш отложенный брак.

— Да, — кивнула я, уже подозревая, что мне не понравится то, что я услышу.

И Джон рассказал: он уверен в том, что архиепископ Кентерберийский и есть тот человек, который знает о богатейшем серебряном руднике у меня на землях.

— Я больше чем уверен, что это он стоит за гибелью твоих родителей. И что он долгие годы пользовался этим рудником. А после того как ты там появилась, он потерял эту возможность и сейчас хочет это вернуть через брак своего брата, герцога Кентерберийского, с тобой.

Мне эта информация не понравилась. Архиепископ — это же почти как король. Значит, что я для него лишь муха. Захочет и прихлопнет.

— И что же теперь делать? — мне срочно захотелось вернуться в Кардиф.

А граф между тем продолжил меня пугать:

— Маргарет, я уверен, что, как только я уеду в Шотландию, тебя вызовут к архиепископу, и он начнёт вести с тобой разговоры, предлагая тебе разные варианты.

— Но что же делать? — снова спросила я. — Как же я могу ему противостоять?

— Единственная защита для тебя — это король. Тебе надо общаться с королём, с королевой, быть на виду. Придётся для этого часто бывать во дворце. Делай то, что ты задумала. Пусть о тебе узнают в столице. Ходи в гости, рассказывай о своих новинках. Пусть все хотят их заполучить.

И граф уехал. Крепко обнял меня на прощанье, поцеловал спокойно, без надрыва. Поцелуй-обещание: «Всё впереди, я вернусь».

И с момента его отъезда прошло почти два дня.

А на третий день, когда я спустилась к завтраку, то среди приглашений на различные приёмы, двух писем из Кардифа, записки от леди Лизбет, был конверт с изображением креста на сургуче.

Глава 9

Я пошла к графине Моро.

Я подумала, графиня уже в таком возрасте, что ей всё равно, что подумает о ней архиепископ и … жалко, конечно, что так сложилось у неё в жизни, но у неё не осталось никого, кем её можно было бы шантажировать.

Именно поэтому я не пошла к Лизбет.

— Эмма, мне нужен совет, — я не стала ходить вокруг да около, сразу обозначила, что пришла не просто так.

Глаза старой графини загорелись, мне показалось, что на морщинистых щеках даже появился лёгкий румянец.

«А графине-то скучно», — подумала я и приготовилась рассказывать.

Рассказала о предупреждении Джона, о том, что меня пытались похитить, о роли епископа Линкольнского, о том, что происходило в моём замке, когда я только туда прибыла со своими людьми, и о роли герцога Кентерберийского во всём этом.

Пока рассказывала, мы успели с графиней два раза перекусить и даже прогуляться. Погода была хоть и не солнечная, но было тепло и не было дождя.

Единственное, о чём я умолчала, это про серебряный рудник. Но о нём мы вообще пока никому, кроме короля, не объявляли.

Возвратившись с прогулки, я вдруг поняла, что день почти прошёл.

— Эмма, прости, я тебя совсем заговорила.

— Давно я себя не чувствовала такой живой, — улыбнулась графиня Моро и спросила: — Значит, архиепископ прислал тебе приглашение на встречу?

— Да, — передала я графине записку, полученную утром от архиепископа.

— Кажется, я знаю, как тебе помочь, — хитро прищурившись, проговорила графиня. — К сожалению, сама не смогу с тобой поехать. Видишь ли, долго трястись в карете и потом ещё где-то сидеть — это уже выше моих сил. Но совет дам.

Графиня понизила голос, как будто бы кто-то мог нас услышать, и сказала:

— Советую тебе: нужно не отказываться от предложений архиепископа, а говорить с ним на его языке.

Я вопросительно посмотрела на старую графиню.

И она не преминула пояснить:

— Когда он тебе предложит выйти замуж за его брата, начни торговаться. Так у него создастся ощущение, что ты приняла его основное условие и просто хочешь получить больше. Это будет ему понятно. Это то, что он будет от тебя ждать.

Я вдруг поняла, что действительно надо не придумывать, как отказаться, а влезть в голову архиепископа, у которого есть свои представления об окружающих его людях, и сделать именно то, что он ждёт.

А графиня между тем продолжила придумывать разные варианты:

— Спроси,